«Мы её возьмём, а она — в декрет». 5 историй девушек, которые столкнулись с сексизмом на работе

Во многих компаниях женщин до сих пор считают «украшением коллектива». И демонстрируют это не только 8 марта. Мы поговорили с девушками из разных сфер, которые строили карьеру, борясь с гендерными предрассудками.

Сексизм — это гендерная дискриминация или, простыми словами, предвзятое отношение к человеку по признаку пола. В трудовом поле с ним связано множество явлений: харассмент, гендерный зарплатный разрыв, деление профессий на «женские» и «мужские», «стеклянный потолок», штрафы за материнство. Всё это — следствия сексистских предубеждений и стереотипов.

О том, что сексизм не вымысел феминисток, говорят многие исследования. По данным HeadHunter, в России при трудоустройстве женщину спросят о семейном положении и перспективах появления детей в 7 случаях из 10. Мужчине такие вопросы задают реже: в 3 случаях из 10. А разрыв ожидаемых зарплат по резюме мужчин и женщин в различных сферах составляет от 10 до 46% в пользу первых. 

Мы поговорили с девушками, которые столкнулись с гендерной дискриминацией на работе, чтобы показать, как сексизм влияет на их карьерный путь и качество жизни. А социолог Европейского университета Дарья Литвина поделилась научным взглядом на проблему.

«Женщин нам не надо»

В компании, где я работала, карьерный рост для женщин был практически невозможен. На моей памяти несколько раз открывались вакансии в других отделах, и могли бы повысить мою коллегу: она в компании проработала десять лет, знала народ в отделе, легко обучалась новому. Но вместо того чтоб перевести её, на место всегда брали нового сотрудника. Мужского пола.

Подбором персонала занималась я, и мне почти всегда говорили: «Рассматриваем только мужчин, женщин нам не надо». Мне же руководители в своё время сказали: «У нас есть планы на твоё будущее», но этого будущего я за пять лет так и не дождалась, предпочла уволиться. А на должность повыше, на которую претендовала я, взяли мужчину. В компании он раньше не работал и в квалификации мне уступал (например, английским владел слабо, а на той должности он важен).

8 марта, когда поздравляли коллег-женщин, всегда произносили фразочки про «украшение коллектива». К такому я отношусь негативно. Из-за подобных пожеланий я избегала корпоративов, фуршетов и прочих неформальных собраний. 8 Марта — не про красоту и весну, это день борьбы женщин за свои права.

Женщинам традиционно отдают определённые должности — секретарь, бухгалтер. Должность начальника отдела и соответствующую высокую зарплату получит прежде всего мужчина.

В большинстве мест, где я работала, мужчинам платят больше по умолчанию: там, где он получает 45, она за тот же труд — 35 тысяч. В директорате моей компании нет ни одной женщины. На серьёзные должности берут новых сотрудников мужского пола, отметая кандидаток под предлогом «мы её возьмём, а она — в декрет» или «у неё дети, на больничные часто будет ходить». Как будто мужчины на больничных никогда не бывают.

Было неприятно, что меня принижают исключительно из-за того, что я не мужчина. Человек я прямолинейный, обычно говорю, что думаю. Хотелось объяснить, что на дворе XXI век, пора перестать мыслить понятиями 1852 года. Но на работе молчала.

На дискриминацию на работе жаловаться бесполезно, потому что руководство — первые, кто считают, что женщина обязательно должна выйти замуж, родить детей, уйти в декрет. Это высказывалось иногда незамужним сотрудницам.

«А где парень?»

Так как я работала на «традиционно мужской работе» — грузчицей, то с сексизмом я часто сталкивалась. Я должна была встречать водителей, утверждать товар, разгружать машину, раскладывать товары на складе. Чаще всего это была тяжёлая физическая работа в плане количества товара, а не его веса. Я была единственной грузчицей во всём здании предприятия, где сдавались офисы и склады.

Первое время мне платили меньше, чем парню, который раньше занимал эту должность. Пришлось выбивать стабильный оклад и надбавки. Объёмы производства у нас возросли. Размер надбавки зависел от сверхурочной работы — и чаще всего я физически не могла посчитать, сколько я сделала: я была и «принеси-подай», и работала с мелкими документами, и принимала и отпускала водителей, и была грузчицей, и даже на полдня или день заменяла начальницу цеха, при этом совмещая с остальной работой. Я была более универсальной сотрудницей, чем мой предшественник, я работала больше. Планомерное расширение моих обязанностей и тот факт, что я уже заменяла не одного сотрудника, а двух, ничего не значил для руководства. Зарплата моя осталась прежней.

В неделю в среднем было два-три привоза. Очень часто я слышала от водителей: «А где парень? А кто будет разгружать? А как это ты?» или «Почему ты, девочка, таскаешь товар?» Было даже комично: пустой въезд для машины, я стою с тележкой для товара, а у меня спрашивают, кто будет разгружать. Я наглядно показывала, что таскаю, потому что могу. При повторном столкновении с теми же водителями вопросов не возникало.

К доброжелательному сексизму я могла бы отнести непрошеную помощь в работе с товаром. Иногда буквально из рук выхватывали, чтобы донести. Чаще не спрашивали — кажется, только один мужчина действительно спросил, нужна ли мне помощь.

Лифтёр на грузовом лифте у меня регулярно интересовался: «А чего сама? А почему не кто-то другой? А вот пора бы и замуж выйти, дома сидеть, не работать, чего не учишься?» Хотя учёбу я успешно совмещала с работой. Мои коллеги — пенсионного или предпенсионного возраста женщины — тоже постоянно спрашивали про замужество и деток. Ответы, что не планирую, их не удовлетворяли.

Вначале вопросы у меня вызывали лёгкое бешенство. Впрочем, оно в каком-то плане помогало: мне хотелось доказать, что то, что я девочка, мне никак не мешает. Потом уже смирилась. Вопросы игнорировала либо пыталась ответить как-то с юмором.

Сексистские шутки тоже были, но я старалась не обращать внимания. С харассментом я не сталкивалась. Могу объяснить это несколькими факторами: мой рабочий коллектив был в основном женским; с мужчинами общение было минимальным; я выглядела маскулинно. Как-то работница соседнего цеха, увидев меня в женском туалете, удивилась: «Я думала, ты мальчик». При этом чрезвычайно тревожно было работать по выходным, когда в здании производства были практически только мужчины.

«Переключите меня на нормального специалиста!»

Когда я работала в техподдержке интернет-провайдера, начальство и коллеги не позволяли себе сексистских высказываний и поступков. Постоянно в отделе работали две девушки. Платили достаточно. Прекрасная была бы работа, если б не клиенты.

Изначально я общалась только с абонентами локальных сетей, а потом мне подключили юрлиц. Когда звонит админ юрлица, задача заключается в том, чтобы понять, на чьей стороне проблема — в оборудовании клиента или в оборудовании компании.

Я прошла подготовительные курсы и хорошо разбиралась в процессах на уровне специалиста техподдержки. Но админы часто раздражались, когда слышали женский голос. Один раз мужчина кричал в трубку: «Вот, у вас все в отпуске, тупых дур из кол-центра попереводили, потому что работать тупо некому!!! Чем вы мне поможете?! Переключите меня на нормального специалиста!» Так мы с ним ни до чего и не договорились. Таких случаев много было: админов бомбило, что им девушка будет что-то о настройках сети рассказывать.

Был один случай: звонит админ, что-то у него не работает. Я ему объясняю, что к чему, но он недопонимает. В итоге он начал орать, что я тупая дура и своими женскими извилинами не способна ничего понимать в IT. При этом мои комментарии он не выслушал внимательно. У многих клиентов в такой момент отключается способность слушать и понимать слова. Он бросил трубку. Я махнула рукой, так как общалась с ним вежливо, премии за нарушение правил меня не лишат.

А на следующий день звонит тот же админ, извиняется и говорит, что вчера я всё правильно сказала: «Вы действительно знали один нюанс, о котором я не знал. Я никогда бы не мог подумать, что женщина может вообще хоть что-то понимать в сетях». Такое часто говорили, и это очень бесило. Или постоянно выслушивала: «Та-а-к неожиданно. На первой линии для тупых меня консультировал мальчик (на первой линии проверяют, не закончились ли на балансе деньги и ещё кое-что по мелочи), а тут внезапно девочка». Бесило неимоверно.

«Перед декретным отпуском меня решили наказать бездельем»

Позже я устроилась на работу в отдел техподдержки другой компании, которая занималась рекламой и продвигала своё мобильное приложение. Когда я забеременела, неожиданно начались притеснения. Работала я хорошо, не к чему было придраться. А начальники рассуждали, как бы меня уволить до выхода в декрет. Об этом мне сообщил бухгалтер. И хотя штрафы за нарушение закона для компании были бы больше, чем декретные выплаты, они не оставляли попыток меня из компании выкурить.

Много раз они обсуждали со мной вопрос о переводе на пониженную зарплату. Когда я отказалась, они приступили к моральному прессингу: распускали про меня слухи, настраивали коллектив против меня. В какой-то момент меня решили наказать бездельем. Я приходила в офис, а с меня просто снимали все задачи. Это был дикий стресс. В итоге я легла в больницу на сохранение. Уверена, что не лежала бы так долго на сохранении, если б не стресс на работе. После рождения двух детей-погодок и окончания декрета я уволилась.

«Лучше, когда на первой виолончели сидит мальчик»

Впервые с сексизмом в профессиональной сфере я столкнулась, когда получала музыкальное образование. Место первой виолончели в ансамбле и оркестре по умолчанию отдавали моему брату, хотя я получала лучшие места на конкурсах. Это аргументировали тем, что «лучше и солиднее смотрится, когда на первой виолончели сидит мальчик».

В колледже и в консерватории я сталкивалась с этим не раз. Некоторые педагоги открыто говорили, что место женщины — сидеть дома и прислуживать мужу. Один уважаемый композитор-профессор внушал моей одногруппнице, что из женщины не может получиться нормального композитора, так как у неё мозг недоразвит для этого. Девушкам-пианисткам говорили, что они «физически слабее мальчиков» и поэтому никогда не смогут стать звёздами, а лишь аккомпаниаторшами в музыкальной школе. Я думаю, если кто-то считает такой подход преподаванием, то он — сумасшедший.

При этом среди студентов всегда было больше девочек, и играли они очень хорошо, много занимались, пока мальчики прохлаждались. Но среди тех людей, кто действительно добился высот в академической музыке, девушек почти нет.

«Он говорил, какая я хорошая девочка, что не сопротивляюсь»

Когда я решила оставить музыкальную карьеру и учёбу в консерватории, случилось самое ужасное. Я переехала в Петербург и впервые искала работу не по специальности. Хотела трудиться в культурном месте и устроилась в музей советской эпохи, которым руководил пожилой человек с преподавательским опытом и ворохом публикаций о себе и музее в прессе.

На третий день работы престарелый директор послал меня в дальнее помещение наряжать ёлку, а затем пришёл туда сам. Начал лапать меня, говорил, какая я хорошая девочка, что не сопротивляюсь. А меня будто парализовало. Это всё длилось очень долго — мы успели проверить на нескольких длинных советских гирляндах каждую лампочку.

На следующий день на работу я не явилась.

«Если бы кто-то начал меня домогаться, думаю, мне разрешили бы его уволить»

Затем я устроилась в логистическую компанию и проработала там намного дольше. На собеседовании меня оценили по результатам тестов. За три месяца мне удалось подняться по карьерной лестнице с руководителя отдела квалификации до заместителя генерального директора. Зарплата была прозрачной, и женщинам за работу всегда платили столько же, сколько мужчинам. Никто не сказал мне, что это «неженское дело», когда я ездила на завод осматривать и замерять колёса грузовых вагонов.

В работе меня оценивали строго по результату — если приношу прибыль, то всё супер, а мой пол тут значения не имеет. Топ-менеджерами были женщины, хотя основали эту компанию мужчины.

Я, честно говоря, считаю, что в России компаний с таким в целом адекватным отношением к женщинам — одна на миллион, и мне очень повезло. Если бы кто-то начал меня домогаться или оскорблять по половому признаку, думаю, мне разрешили бы его уволить.

Однажды я настояла на увольнении перспективного нового сотрудника за то, что он планировал через нас укрываться от уплаты алиментов. Никто со мной спорить не стал, и директор даже согласился, что подобное в этичной компании недопустимо.

Какие-то мелкие примеры сексизма всё же были, например, на 8 Марта женщинам дарили цветы и желали оставаться «самыми женственными, нежными, красивыми, обаятельными». И это вместо того, чтобы вспомнить, что 8 Марта — это день борьбы за женские права и день славы первых феминисток, похвалить женщин за их профессиональные, а не внешние достоинства. Думаю, такое в России происходит везде: никто не догадывался, что это обесценивает женщин.

Зато было приятно, что 23 февраля не забыли поздравить с Днём защитника Отечества не только мужчин, но и одну сотрудницу, которая служила в армии. Ей вручили подарок и пригласили поучаствовать в конкурсах.

«Покупатели не понимали никаких „нет“»

Раньше я работала в продуктовом магазине, а теперь продаю технику и стройматериалы. На предыдущем месте работы я сталкивалась с сексизмом практически ежедневно. Главным источником был начальник. Для примера, он говорил: «Я тебя поставил на эту позицию из-за того, что тут легко и работа чисто женская», — речь о работе кассира, когда ты не просто стоишь на кассе, но и проводишь инвентаризацию, инкассации, несёшь материальную ответственность.

Неуместные комментарии могла получить и от клиентов, и от одного из коллег. Покупатели некоторые приставали с попытками познакомиться — они считали нормальным за руку подержать, замуж позвать, никаких «нет» не понимали. 

В целом я довольно спокойный человек, предпочитаю находить компромисс, могу проигнорировать разовые ситуации. Но терпеть сексизм ежедневно на старой работе не смогла. В итоге у меня был нервный срыв, что и поставило точку в этой истории: я написала заявление по собственному.

После срыва я восстанавливалась около месяца. Сейчас стараюсь больше не заходить в тот магазин, особенно в рабочее время начальника.

На новом месте преимущественно женский коллектив, ошибки и рабочие нюансы разбираются в адекватном тоне и по делу. Плюс клиенты другие, конфликтных ситуаций меньше.

Какие социальные процессы можно считать источником сексизма?

Под сексизмом принято понимать предубеждения и стереотипы — когда людям определённого пола приписывают негативные качества. Сексизм определённо связан с патриархатом. Патриархат — это способ организации общества, который создаёт иерархии, основанные на гендере. Часто под сексизмом понимается мизогиния, то есть неприязнь или ненависть к женщинам. Мизогинии бывают подвержены и сами женщины.

Сексизм может быть также связан с эссенциализмом. Это представление о том, что биологический пол предопределяет наши сущностные характеристики. Сторонник этой идеи может придерживаться предубеждений вроде «все женщины по природе эмоциональны» или «все мужчины эгоистичны».

Почему многим кажется, что мужчины способнее женщин?

Дискриминация женщин на рабочем месте связана с целым рядом причин. К примеру, многим женщинам сложнее в рабочей среде в связи со «второй сменой». То есть днём женщина реализует свой потенциал как профессионал, а вечером — как менеджер быта.

Из-за этой «второй смены» на работающих женщин приходится дополнительная нагрузка. Они тратят больше времени на неоплачиваемый труд — домашние дела и уход за членами семьи. В результате мужчины более заметны в публичном поле. Создаётся впечатление, что они более усердны, более способны к концентрации или профессиональной самореализации. Это обманчивое представление, корни которого — в социальных процессах, в том числе в распределении профессиональных и домашних обязанностей.

Например, если сравнить количество женщин с высшим образованием (55% по данным Всероссийской микропереписи населения 2015 года) и процент женщин-руководителей в корпорациях (6,5% в 200 крупнейших российских компаниях), то разница огромна. И тут есть логическая загвоздка. Оказывается, что вопрос не в том, что женщины менее компетентны и способны, а в том, что на их карьерном пути возникают препятствия, которые связаны с распределением гендерных ролей.

Для многих женщин декрет и опыт материнства — период карьерного спада. Можно ли этого избежать?

Существует исследовательская категория, которая определяет более уязвимое положение женщин с детьми на рынке труда как «штраф за материнство». Женщин репродуктивного возраста (особенно если они состоят в браке) и женщин с маленькими детьми часто не берут на работу или ограничивают в возможностях карьерного роста. Работодатель ожидает от женщины, что с рождением ребенка она будет уделять работе значительно меньше внимания — ведь именно за ней по умолчанию закреплена забота о детях.  

Может, проблема не в декретах, а в плохом управлении бизнес-процессами?

Декрет может быть не так критичен для сфер с проектной занятостью. Но многие процессы в ряде компаний и госучреждений стоят на ручном управлении. Чтобы подготовить кадр на замену, потребуется много усилий со стороны работодателя. Для организации не лучший сценарий, когда специалист, который обладает необходимыми навыками и контактами, вдруг выйдет из процессов.

Но я предлагаю смотреть на проблему глубже. Дело в том, что функция заботы, ухода, поддержания дома делегируется женщинам. Работодатель ожидает, что при рождении ребёнка именно женщина уйдет в декрет, будет оставаться на больничном, заниматься детским образованием и развитием.

И это определяет не половая принадлежность или «материнский инстинкт», а традиционные гендерные роли и неравная оплата труда. Например, даже эгалитарным семьям может быть финансово выгоднее, чтобы в декрет уходила женщина. Рождение ребёнка — это экономический удар для семьи. То есть даже при готовности партнёров договариваться часто основным субъектом заботы остается женщина.

Почему многие женщины предпочитают увольняться, а не отстаивать свои права?

Женщина при столкновении с сексизмом и харассментом на работе часто не знает, куда обратиться. Профессиональне ассоциации не готовы работать с такими ситуациями. И часто непонятно, кому делегировать эту проблему внутри организации или за ее пределами.

При этом мы понимаем, что часть женщин может принимать представления о том, что задача женщины — сидеть дома, беречь домашний очаг. Многие именно в такой парадигме существуют и даже пользуются «партриархатными дивидендами».

Что говорят о сексизме современные гендерные исследователи?

Гендерные исследования говорят о существовании неравенства, о том, что некоторые социальные группы оказываются в более уязвимом положении. Мы находимся в процессе трансформации: новые тенденции ставят под вопрос, но пока не отменяют традиционные представления о гендерных ролях. Некоторые специальности до сих пор относят к «мужским» или «женским». Например, на должностях, которые связаны с эмоциональным трудом, чаще хотят видеть женщин (стюардесса, нянечка, сотрудница ресепшена). А на вакансии, связанные с тяжёлым физическим трудом рассматривают мужчин.

Исследовательская позиция заключается не в том, чтобы давать эмоциональную оценку этим явлениям. Но она позволяет говорить о том, как воспринимают их те люди, которые с ними сталкиваются, на чем они базируются, к каким социальным последствиям приводят.  Вообще «сексизм»— не тот термин, который активно используется в науке, и как аналитическая категория он проигрывает. Гендерные роли, гендерные режимы — та терминология, которую предпочитают учёные.

Распространён ли сексизм в академической среде?

Да, сексизм встречается и в научных кругах. Я бы сказала, что пандемия стала лакмусовой бумажкой, усилив и сделав видимыми те процессы, которые уже давно происходили. 

Во время пандемии женщины брали на себя заботу о детях и пожилых. По западным научным публикациям видно: у мужчин за время локдауна количество статей увеличилось, а у женщин — сильно уменьшилось. Это следствие не столько сексизма, сколько неравенства в распределении обязанностей, о котором мы говорили выше.

Хотя академическая среда чуть более эгалитарна, чем некоторые другие профессиональные и социальные среды, в ней у женщин тоже есть сложности, связанные с материнством. Например, получать гранты для молодых исследователей (когда несколько лет «выпали» в связи с отпуском по уходу за ребенком), уехать на длительную стажировку или в экспедицию, активно публиковаться становится сложнее. Плюс, есть определенные научные области, в которых женщин меньше. Ректорский корпус в целом преимущественно представлен мужчинами. В этом смысле академическая среда подвержена тем же процессам, что и другие среды.

🧐 Сталкивались ли вы с сексизмом на работе или в других сферах? Расскажите в комментариях!