«Я не против темнокожих актёров, но…». Почему аргументы против расовой инклюзивности в кино не выдерживают критики

На минувшей неделе стало известно, что Северуса Снейпа в сериале по «Гарри Поттеру» может сыграть темнокожий актёр Паапа Эссьеду. Часть фан-сообщества посчитала это недопустимым. Кинообозревательница «Горящей избы» Саша Подольникова разбирает частые аргументы противников такого каста.

В 2024 году на «Горящей избе» вышло два моих текста о расовой инклюзивности в современной культуре. Первый написан по следам скандала вокруг спектакля «Ромео и Джульетта» с темнокожей актрисой, столкнувшейся с хейтом. Ксенофобные комментарии под ней натолкнули меня на мысль написать ещё один — о том, для чего обществу нужны небелые актрисы в популярных проектах. 

На фоне новостей о первом в истории темнокожем Снейпе мы в «Избушке» сделали репост одной из этих колонок. Пост вызвал бурную дискуссию почти на две сотни комментариев, которые меня встревожили. Читатели доказывали, что небелый актёр в такой роли никогда не впишется во вселенную Гарри Поттера. Поэтому я написала своеобразный «сиквел» предыдущих текстов и разобрала, почему с этим можно поспорить.

«В кино повсюду темнокожие. Получается, теперь угнетают белых. Это обратный расизм» 

Согласно отчёту независимой платформы Statista , в 2023 году почти 77% занятых в киноиндустрии людей были белыми. Латиноамериканцев было 17%, а темнокожих и того меньше — около 11%. Эту статистику подтверждает исследование журнала Time. В нём подчёркивается, что голливудское кино остаётся «преимущественно белым, мужским, цисгендерным и гетеросексуальным». Так в 2022 году только 19% женщин на экране были небелыми. Это большой прорыв по сравнению, к примеру, с 2007 годом, когда таких актрис был всего один процент. Однако говорить о том, что темнокожие вытесняют белых, как минимум преждевременно.

«Обратный расизм» — термин, который появился в США в 1960–1970-х как часть консервативной повестки. В 1960-е темнокожие американцы на уровне закона добились отмены расовой сегрегации и выступали за дальнейшее расширение своих прав. В стране массово проходили выступления и марши против расовой дискриминации, в том числе с жертвами среди активистов.

Борьба за права темнокожих не нравилась консервативно настроенным гражданам. Они продвигали идею, что из-за небелых американцев страдают белые. Аргументами эта идея не подкреплялась. К тому же сторонники концепции полностью игнорировали реальный дисбаланс власти в обществе — основу любой дискриминации. У темнокожего меньшинства было слишком мало привилегий, чтобы наносить ущерб интересам белого большинства. Например, вплоть до 1967 года закон запрещал межрасовые браки, а вплоть до 1965 года в некоторых штатах темнокожие американцы не могли голосовать. В то же время формальный запрет на расовую сегрегацию в школах в 1954 году не мешал руководству школ сквозь пальцы смотреть на буллинг темнокожих детей.

«Повесточка только вредит темнокожим и не имеет отношения к настоящей инклюзивности»

Сами небелые люди не думают, что инклюзивная повестка им вредит. Так декан факультета искусств и наук и Университета Брайант Вероника МакКомб уверена в обратном. МакКомб специализируется на исследованиях американской культуры и считает нынешнюю расовую инклюзивность позитивным знаком. По её мнению, небелым людям очень важна репрезентация в культуре. Расовое разнообразие на экране помогает им чувствовать себя видимыми, значимыми и понимать, что они вправе как угодно строить свою жизнь.

«Представьте, вы цветная женщина, выросшая в Америке. Единственные стандарты красоты, которые показывают по телевизору, — белые светловолосые женщины. Будете ли вы считать свою кожу и текстуру волос проблемой, потому что не видите на экране похожих на себя?».

Вероника МакКомб

декан факультета искусств и наук и Университета Брайант, кандидат исследований американской культуры, Bryant News

Кино долгое время оставалось исключительно белым. В главных ролях снимались белые актёры, а темнокожим отводили роли второстепенные и нередко отрицательные. В широко известном «Рождении нации» Дэвида Гриффита 1913 года небелых изобразили примитивными недалёкими насильниками, а их ультраправых противников из Ку-клукс-клана — благородными героями. 

Нарратив о «плохом темнокожем» встречался в популярном кино ещё не единожды. Скажем, в «Унесённых ветром» 1939 года героиню едва не насилует освобождённый темнокожий раб. А если небелым и доводилось играть положительных героев, то обычно роли смешных преданных слуг и наперсников белых персонажей. Таким был легендарный образ Хэтти Макдэниел, сыгравшей в тех же «Унесённых ветром» няню главной героини Мамушку. Небелый персонаж был кем-то вроде забавного ручного зверька — а зверям, как известно, главные роли не доверяют. 

В эпоху расцвета голливудских студий в лучах славы купались белые знаменитости. Вивьен Ли, Рита Хейворт, Ава Гарднер, Джоан Кроуфорд — среди этих актрис нет ни одной темнокожей. Как и среди мужчин-звёзд — Кларка Гейбла, Хамфри Богарта, Кэри Гранта, Генри Фонды. Пропустим пару десятков лет. Среди звёзд 50–60-х — вновь сплошь белые артисты. Джеймс Дин, Монтгомери Клифт, Марлон Брандо, Элизабет Тейлор, Мэрилин Монро, Грейс Келли, Ингрид Бергман. Лишь в 1970-х цветные актёры начали появляться в центральных ролях — и то не в большом студийном кино. Только в 1988 случилась «Поездка в Америку» (1988) с Эдди Мёрфи, а в 1992 — культовая «Действуй, сестра!» с Вупи Голдберг. За год до этого Голдберг получила «Оскар» за роль второго плана в фильме «Привидение». Для темнокожих актёров это был второй раз в истории. Первой номинанткой стала Хэтти Макдэниел в 1940 году. 

Получается, история небелых людей на экране насчитывает немногим больше тридцати лет, при том что кино существует почти сто тридцать. Поэтому то, что иронично называют «повесточкой», — вполне понятный способ встроить в индустрию людей разного цвета кожи. Естественный ход событий после долгого систематического игнорирования.

Тем не менее иногда разнообразие на экране и вправду выглядит инклюзией «для галочки». В последние годы в Голливуде критикуют троп под названием minority sidekick («помощник из числа меньшинств»). Когда формально каст у проекта разнообразный, но на деле представителям уязвимых групп не дают внятной собственной линии. Их функция сводится к тому, чтобы оттенять и поддерживать белого главного героя. Такая судьба постигла лучшую подругу героини подросткового сериала «Мой мёртвый бывший». Её сыграла актриса арабского происхождения Медальон Рахими. Другой пример — Стьюи из «Наследников», школьный друг одного из главных персонажей. Роль исполнил ирано-американский актёр Ариан Моайед. «Небелому другу» всегда отводится меньше экранного времени, и о нём мало что толком известно. Порой в этих образах сквозят стереотипы. В сериале «Особенный» на работе у белого главного героя есть дерзкая небелая подруга, уверенная в своей сексуальности индианка. Совершенно зеркальная ситуация в сериале «Без пары» — с той лишь разницей, что у неё африканские корни. В общем эти характеры недалеко ушли от образа верного слуги и наперсника главного героя из фильмов 30-х.

«Славяне тоже были рабами, поэтому нечего прикрывать инклюзивность прошлой дискриминацией» 

Никто не отрицает, что европейские страны и Россия не один век жили под крепостным правом. Однако сейчас здесь преобладает белое население. Как и в США, главном игроке на мировом кинорынке. Белые не подвергаются систематической дискриминации из-за цвета кожи. Сторонникам «славянского» аргумента можно предложить отправиться на любую интернет-площадку и попытаться арендовать квартиру от лица неславянина. Это поможет лучше понять «белые» привилегии 

Несмотря на то что, как и крепостное право в России, рабовладельчество в США осталось в прошлом и вроде бы западные завоеватели больше не вывозят из восточных стран ресурсы и не закупают там рабов , а местные жители не умирают сотнями тысяч из-за нечеловеческого отношения колонизаторов, неравенство приняло другие формы. Согласно статистике Национальной академии наук США 2023 года, афро- и латиноамериканцам и азиатам сложнее устроиться на работу. Исследование 2020 года показало , что во время пандемии коронавируса риск умереть от инфекции у небелых пациентов был в несколько раз выше. Причина — в социальной незащищённости. В отсутствии страховки, в необходимости постоянно работать и подвергать себя опасности заражения. Наконец, темнокожие женщины и азиатки сильнее опасаются плохого обращения во время родов из-за цвета кожи. Перечисленным масштаб бед не исчерпывается. Но этого достаточно, чтобы понять: проблема не надумана, а инклюзивность ничем не «прикрывают».

«В экранизациях есть авторский канон — первоисточник. И нужно ему следовать»

Искусство прекрасно тем, что в нём нет рамок и раз и навсегда установленных правил. Его каноны менялись на протяжении веков. Древнегреческая трагедия, классицистская пьеса, сентиментальный роман, метания гордого романтического героя, суровый реалистический метод — чего только не было в искусстве. Эдип выкалывал себе глаза, бедная Лиза топилась в пруду, юный Вертер страдал от любви, а Раскольников решался на страшный эксперимент. Каждый из этих сюжетов был написан по правилам своего времени. А потом наступило сложное XX столетие с его модернизмом, который вообще разрушил все мыслимые и немыслимые каноны. Показал, что, скажем, история Раскольникова — не только психологическая драма «по Достоевскому». Это ещё и вполне себе лихой криминальный нуар, как во французском фильме 1956 года. Потом XX век влюбил человечество в сюрреализм и абсурдизм. А потом и вовсе подсадил на иглу постмодернизма, который подшучивал над всеми направлениями сразу. 

И вот выяснилось, что в искусстве можно делать всё что заблагорассудится. И что не так уж важно, что имел в виду художник, когда сочинял шедевр. Важно, что мы сами вложим в его произведение. Буквально об этом написал в знаменитом эссе «Смерть автора» Ролан Барт. Значит, пресловутое «что хотел сказать автор» из школьных сочинений пора оставить в покое. Мы не знаем и никогда не узнаем, что собирался сказать Шекспир «Ромео и Джульеттой». Но, читая текст сегодня, можем создать своих «Ромео и Джульетту». Взять за основу гениальную шекспировскую форму и начинить её новым смыслом. И эта история будет об актуальном и наболевшем лично для нас. Поэтому Ромео и Джульетта могут быть родом из современного бедного лондонского квартала — как в недавнем спектакле с Томом Холландом и Франческой Амеваду-Риверс. Или из враждующих банд белых и пуэрториканцев в Нью-Йорке 1950-х — как в мюзикле «Вестсайдская история». Сегодня расовую проблему наконец обсуждают громко. Так почему бы не сделать Шекспира чуточку злободневнее? 

И хотя противники расовых «нововведений» в кино утверждают, что причина вовсе не в ксенофобии, в это совершенно не верится. Допустим, некий «канон» всё же существует и автору текста всё-таки важно, чтобы персонаж на экране был копией книжного. Но обожаемый фанатами Алан Рикман в образе Снейпа ну никак не соответствовал придуманному Роулинг. Уже в первом фильме франшизы актёру было за пятьдесят, в то время как по книге возраст героя — около тридцати. Однако никто не кричал о мискасте. Никого не смущало, что белый актёр играет персонажа младше себя. Темнокожему артисту такое не позволено. Претендента на роль Снейпа Паапа Эссьеду ещё даже не утвердили, но будущие зрители на всякий случай уже высказали неодобрение. 

«Разве в африканской культуре нет своих сюжетов, чтобы там играли темнокожие?»

Культуры небелых людей богаты на собственные истории. Вспомним хотя бы «Гарлемский ренессанс» в США 1920–1930-х. Тогда искусство афроамериканцев начало понемногу выходить из гетто. Больше народа узнало о фольклоре, музыке и литературе людей, чьих предков насильно вывезли с другого континента. Их опыт отразил, например, важный для XX века роман режиссёрки-документалистки и писательницы Зоры Нил Хёрстон «Их глаза видели Бога». Роман вышел в 1937 году, и всё же крупные киностудии не торопились обращать на него внимание. Только в 2005 году основанная Опрой Уинфри компания взялась за производство и выпустила одноимённый фильм. 

Лучше уж мы выберем переснять проверенный сюжет — вероятно, рассуждают продюсеры. Так на свет появляются новые «Русалочки», «Белоснежки» и «Рапунцели» с инклюзивным кастом. Это выглядит попыткой усидеть на двух стульях, подмигиванием и консервативной публике, и небелому зрителю, которому хочется репрезентации. 

Примеры коммерчески успешных фильмов с изначально «небелым» сюжетом всё же есть. Среди них — марвеловская франшиза «Чёрная Пантера», где цветной супергерой защищает родную африканскую страну Ваканду от колонизаторов. Однако подобные проекты в разработку берут неохотно.

При этом странно отрицать право цветных людей сниматься в проектах, где раньше снимались только белые. Не только потому, что нет одного-единственного «канона». Главным образом — потому что кино было белым из-за жёсткого расизма. Только поэтому темнокожей девочке было сложно представить себя Рапунцель, Ариэль или другой принцессой. Здорово, что поп-культура сегодня ей в этом помогает. И уж точно не комментаторам в соцсетях указывать девочке, может она быть принцессой или нет. Человек с «белыми» привилегиями не может рассуждать о жизни тех, у кого привилегий нет. И если он всё-таки берётся рассуждать, звучит это максимально стыдно. «Я не против темнокожих актёров, но…» или «Я не расист, но…» — более расистских аргументов не сыщешь.