Чтиво — криминальное и даже слишком: 5 книг, которые понравятся фанатам Тарантино

Сначала ответы, вопросы потом — такой принцип часто использует и Квентин Тарантино, и авторы книг из этой подборки. Они совмещают жанры, стирают грань между реальностью и художественным вымыслом, а также добавляют в сюжет настолько живые диалоги, что их так и хочется прочитать голосом Сэмюэля Л. Джексона. Нелинейный сюжет, чёрный юмор и, если хорошо поискать, даже мексиканский треугольник — всё это здесь, в произведениях современных писателей.

«Записки перед казнью» Даня Кукафка 

Тарантино не идеализирует своих персонажей, зато нередко наделяет их острым умом, харизмой и дуальностью. Благодаря этому сложно сказать, кого из его героев действительно можно назвать главным, — внимание зрителя постоянно смещается и направляется на элементы, которым раньше он не придавал значения. Подобный приём использует и Даня Кукафка: она даёт читателям панорамный взгляд на историю серийного маньяка, доверяя рассказ его жертвам и их близким, что для тру-крайма редкость. Им известно о смертном приговоре преступника, но всё равно совершенно непонятно главное: как жить дальше?

Как различить смирение, прощение и принятие? Как отделить себя от истории со встречей с чистым злом? Ансель Пэкер знает: ему осталось жить не больше двенадцати часов, поэтому делает всё возможное, чтобы его заметили. Наравне с голосом маньяка мы слышим и видим связанных с ним женщин. Они в деталях описывают Пэкера и анализируют ход его мыслей. Порой кажется, что попытки героинь понять случившееся заходят слишком далеко. Это даёт лишний повод задуматься об этической стороне тру-крайма: почему жанр стал феноменом и что на самом деле люди находят в подробных описаниях насилия. 

«Город вторых душ» Саша Степанова

«Бодрость в пять утра, считал он, нужно запретить законом» — звучит как одна из реплик Винсента Веги из «Криминального чтива». Но на самом деле это мысли Севера Арсеньева из Нижнего Новгорода — героя «Города вторых душ». Живя в постоянном ощущении туманной потерянности, он не подозревает, что скоро в его истории начнутся неожиданные повороты. Вплоть до нелинейного сюжета — вернее, параллельного, ведь у Севера две жизни, две души и два взгляда на мир. Будучи двоедушником, он пытается сосуществовать с Северьяном — своей второй личностью и полной противоположностью, которая умеет зарабатывать деньги и знает, чего хочет. И да, ещё Северьян работает экзорцистом.

В магическом реализме Степановой есть и детективная линия, посвящённая поиску пропавших детей. К слову, истории об исчезновениях здесь полудокументальны: в книге выдумка и действительность плавно перетекают друг в друга. Как и сцены, пропитанные русской хтонью, сменяются знакомыми картинами быта. Такой переход усиливает динамичность сюжета, которой славятся работы Саши Степановой — они так и напрашиваются на экранизацию. Яндекс Книги выпустили книжный сериал «Город вторых душ», где каждая глава — это эпизод, который заканчивается клиффхэнгером. Всё, как любят сериальные маньяки

«Голодный мир» Андрей Подшибякин

Если «Криминальное чтиво» — фильм-антология, где разные истории объединены нелинейным сюжетом, то «Голодный мир» — его книжная версия. Ещё и в жанре хоррора. Сюжет, полный неожиданных развязок, разворачивается на границе между повседневностью и абсурдом, поэтому от сеттинга так и веет тарантиновским стилем. А дополняют его бандиты, говорящие как живые без купюр, и чёрный юмор, которым пропитана каждая новелла. 

Кстати, шутки здесь почти сатирические: в идеях писателя можно заметить отсылки к современному обществу. Так, в модных офисах сидят люди старой закалки, для которых слово «воркшоп» — синоним «бесплатного алкоголя». Рядом работает тестировщица, выпустившая нейросеть за пределы своего ноутбука, и теперь та угрожает захватить мир. А где-то неподалёку диджитал-рекламщик находит в Москве однокомнатную квартиру по цене двухкомнатной и ещё не представляет, какой его ждёт подвох. В общем, жизненно, злободневно и с юмором — Тарантино бы понравилось.

«Нож» Салман Рушди

Эту книгу хочется показать голливудскому маэстро ради эксперимента: режиссёра часто упрекали за демонстрацию насилия в кино, и он сам не раз отвечал критикам, что в этом вопросе следует разделять художественный замысел и реальную жизнь. В случае с «Ножом» Салмана Рушди всё сливается: писатель рассказывает о собственном опыте — в 2022 году на него напали с ножом — и рефлексирует на тему проживания травмы. В книге он передаёт ужасный момент как катарсис, что напоминает идеи Тарантино и дарит другим людям, пережившим насилие, надежду на избавление от страха.

Одна часть читателей отмечает: книга помогла им в тяжёлый период, когда рядом не было никого, кто мог бы понять их боль. Другая иронизирует над тем, что автор наживается на трагедии, и это подчёркивает то, насколько сложно поднимать в обществе тему пережитого насилия. Однако писателю это удалось, и теперь у нас есть текст, интересный как с художественной, так и с научной точки зрения: он даёт ещё один повод поразмышлять о том, как работает человеческая психология. 

«Магазин работает до наступления тьмы» Дарья Бобылева

Антикварный магазин безумия распахивает свои двери и открывает целую коллекцию «вещей не в себе»: от всё ещё тикающих сломанных часов, у которых не осталось ни стрелок, ни шестерёнок, до старых дедушкиных лыж, которые преследуют несколько поколений семьи владельца. Список можно продолжать до бесконечности, потому как идей у автора так много, что эта история растянулась на две книги. Для криминальных разборок и приключений Славика в мире потустороннего абсурда одной книги точно мало.

С концепцией странного магазина ассоциируются и «Лавка чудес» с Натали Портман, и «Лавка ужасов» Роджера Кормана, и аниме «Триплексоголик» с его симбиозом психологии и потустороннего. Работая в стиле отечественного хоррора и оглядываясь на референсы, писательница, подобно Тарантино, срежиссировала историю так, что никаким жанровым клише в ней совсем не осталось места. Дарья Бобылева переосмыслила все существующие представления о страшных байках и создала собственную мультивселенную, за развитием которой так и хочется наблюдать.