Сложно психологически подготовиться к тому, что происходит сейчас в мире. Большинство из нас раньше не сталкивалось с проблемами такого масштаба, поэтому мы много нервничаем и переживаем. Но есть люди, которые постоянно живут в состоянии стресса, — и это, как ни странно, помогает им справляться с кризисом. Глава направления маркетинговых коммуникаций в ПИК Аля Халлер — одна из таких людей.
Месяц назад мир изменился. За первыми приступами паники пришли гнев, смирение, конспирологические теории и ковид-отрицание. Все видели фильмы-катастрофы, где с неба сыплются инопланетные захватчики, но оказалось, что настоящее вторжение абсолютно незаметно. Мы встретили его не с дробовиком в лесу, а в пижамах и домашних тапочках.
Психологи осторожно дают советы, как не сойти с ума в изоляции. Даже самый уютный дом становится одиночной камерой, если оставаться в нём 24 часа в сутки.
И вдруг оказалось, что люди с тревожным расстройством, букетом неврозов и полными таблетницами антидепрессантов, нейролептиков и ноотропов оказались наиболее приспособлены к выживанию в мире, где утро начинается со сводки новостей о заражённых и умерших, цена барреля нефти уходит в минус, сбережения тают и даже наличие денег не избавляет от страха и не гарантирует спокойствия.
Я вошла в этот год с целым набором диагнозов: сердечная недостаточность, дебют псориаза, тревожное расстройство и депрессия. Когда ты живёшь, ощущая малейший сквозняк как сдвиг тектонических плит; когда мозг постоянно разрывают страх, и ярость, и тоска; когда ты всегда настороже, а зубная эмаль трескается от того, что даже во сне ты стискиваешь зубы.
Казалось бы, эта безумная весна должна была меня добить, но — невероятно! — я давно не чувствовала себя так спокойно и уверенно, как сейчас.
Когда настаёт тот самый «конец ***ого мира», вдруг оказывается, что эта паника была не раковой опухолью, а жабрами, которые не были нужны до того, как накрыла огромная волна. Ты осознаёшь, что твой организм не бракованный образец, а просто заточен на выживание в условиях кризиса, эпидемии и прочей ядерной зимы.
Тревога оказалась оправданной. Бактериофобия — социально одобряемой. Человека с суицидальными мыслями в анамнезе не оглушает вероятность смерти в реанимации.
Пережив несколько депрессивных эпизодов, оказаться взаперти в квартире не так и страшно: ну да, выйти нельзя, но выйти в окно при этом не хочется.
Можешь не ругать себя за немытую посуду в раковине, гору пакетов из доставки и нерегулярную чистку зубов.
То, что стало ударом для «нормальных» людей, для нас оказалось привычным. Наконец совпали ожидания и реальность. Токсичная среда выплеснулась за границы воображения. То, что существовало только в голове, оказалось повсюду. И вдруг стало легко. Ничего такого, чего ты не пережил наедине с собой, не случилось — и это оказалось инструментом выживания и ресурсом для поддержки.
Я могу найти слова утешения для тех, кому плохо и страшно, потому что прекрасно знаю, что они чувствуют сейчас. Я знаю, что быть неготовым к апокалипсису — это нормально. Что никто из нас не должен априори уметь справляться с гаммой новых эмоций. Что плакать без причины — нормально. Что кричать, заедать стресс, ежеминутно обновлять новости, бояться касания дверной ручки, не иметь сил сходить в душ — это вариант нормы. Защитные механизмы психики могут выглядеть довольно уродливо, но сейчас самое время забить на то, как выглядишь.
Мы выйдем из дома другими и в совсем другой мир. Вероятно, он будет казаться недружелюбным, и мы долго будем лечить посттравматическое стрессовое расстройство. Но я — и другие такие же — протопчем новые тропинки и покажем, как устроиться на пепелище с максимальным комфортом.
Я всегда была готова. И я могу рассказать об этом. Мне больше не страшно.
Обложка: Ольга Селепина
