Мужчина открывает дверь и оплачивает счёт — галантность или патриархальный контроль?

Вы тянетесь за пальто, но чья-то рыцарственная рука уже перехватила его и ловко накидывает вам на плечи, будто вы героиня викторианского романа. Или вот — вы достаёте карту, чтобы заплатить за кофе и миндальный круассан, но спутник с видом героя эпохи Возрождения решительно заслоняет терминал. Галантность или контроль? Трогательная вежливость или способ сохранить за собой ведущую роль? Вместе с эксперткой Центра толерантности Ольгой Давыдовой разбираемся, где заканчивается забота и начинаются патриархальные игры.

С чего всё началось: рыцарство и куртуазная культура

Рыцарство как система идеалов и норм поведения зародилось в Европе VIII–XII веков. Ключевыми факторами стало появление конного войска и необходимость в воинских кодексах, которые бы закрепляли иерархию среди феодалов. 

Рыцарь не только служил государю, но и имел определённое представление о чести — нормы, которые должны были объединять военное сословие. Католическая церковь, в свою очередь, способствовала формированию «духовного» измерения рыцарства. Рыцарю предписывалось не только защищать слабых и быть верным сюзерену, но и соблюдать христианские добродетели: милосердие, благородство, целомудрие. 

В XII веке на территории южной части современной Франции (территория, где развивалась традиция трубадуров) начали оформляться нормы так называемой куртуазной любви. В этой традиции рыцарь отдавал себя «служению» даме, воспринимая её не столько как объект страстного влечения, сколько как источник духовного вознесения и нравственного руководства.

Итак, культ Прекрасной Дамы придавал рыцарству эстетическое и поэтическое измерение, связывая военные добродетели с темами любви и верности.

Но пусть красивые слова вас не смущают — это нисколько не отменяло социальную уязвимость женщины, ведь реальная власть оставалась в руках мужчин. Несмотря на то что дама в куртуазной традиции представляется как высший идеал красоты и добродетели, сам этот идеал создавался и поддерживался преимущественно мужской элитой. Мужской взгляд определял критерии красоты и моральной чистоты в соответствии со своими социальными и культурными потребностями.

И её активность, инициатива и способность к самоопределению были второстепенны по сравнению с внешней красотой и символической чистотой. Кстати, будете слишком много времени проводить перед зеркалом и пудриться, увидите в отражении заднюю часть чёрта. И это не я придумала, так пишет средневековый французский писатель и воин Жоффруа IV де Ла Тур Ландри своим дочерям.

Положа руку на сердце: идеализация в определённом историческом контексте могла предоставлять женщинам косвенные возможности для влияния и накопления социального капитала. 

Да, были исключения в виде королев, фавориток, аббатис, поэтесс и учёных дам. Да, в разных частях Европы и Англии были свои подходы и к экономической независимости, и к моральным качествам. Например, в среде мелкопоместного английского дворянства экономическая и даже военная смекалка считалась качеством вполне уместным и заслуживающим упоминания и одобрения. Да, куртуазная культура дала исток множеству литературных и художественных шедевров.

Но в масштабе культ Прекрасной Дамы — это отражение очень ограниченных возможностей для женской субъектности, где даже роль идеала и священной розы не освобождает от патриархальных структур власти.

Рыцарство в современном мире: ок или не ок? 

Сама идея «слабости» женщин была частью патриархальной логики: если женщина нуждается в защите, значит, у неё нет полного контроля над своей жизнью. Если она не способна нести ответственность за себя, кто должен это делать? Мужчина. Простая схема, которая выглядела уместной в романах XII века, но уже к XX веку начала вызывать вопросы.

И здесь настало время обсудить доброжелательный сексизм (benevolent sexism).

Доброжелательный сексизм — это форма сексизма, при которой женщины представляются и даже идеализируются как хрупкие, нуждающиеся в защите и заботе, что приводит к их социальному ограничению под видом уважения.

• «Вы наше украшение коллектива, нежные и хрупкие, мы будем оберегать вас».
• «Ты слишком красивая, чтобы переживать из-за работы».
• «Женщины эмоциональнее, поэтому тебе лучше работать с людьми, а не с цифрами. Ты будешь чудесным педагогом!» 

Это буквально клетка, увитая цветами: выглядит красиво, но всё равно ограничивает свободу и закрепляет неравенство. Если тебя считают слабой, тебе не доверяют важные решения, если за тебя всё делают, у тебя меньше контроля над собственной жизнью и карьерой.

Главная проблема — доброжелательный сексизм действует незаметно. Когда мужчине говорят: «Ты сильный, решительный, защитник», а женщине: «Ты нежная, заботливая, украшение этого мира», возникает иллюзия равенства. Всем сказали что-то хорошее. Но на деле это две неравнозначные роли: одна предполагает действие и власть, другая — зависимость и благодарность.

Но мы же не можем знать, мужчина подразумевает галантность и уважение или указывает на мою слабость? Не можем. Но можем посмотреть ещё на одно исследование в контексте последствий.

В своей диссертации «Рыцарство: связь между культурным сценарием и стереотипами о женщинах» (2001) Т. Уильям Альтерматт, исследователь из Университета Иллинойса, подробно изучил, как концепция рыцарства влияет на восприятие женщин и поддержание гендерных стереотипов. 

Рыцарство он рассматривает в корреляции с двумя убеждениями о женщинах: 

• убеждение, что женщины более добродетельны, чем мужчины;
• убеждение, что женщины менее агентны, то есть менее деятельны и инициативны, чем мужчины. 

Учёный обнаружил, что поддержка рыцарского сценария сильно коррелирует как с первым убеждением, так и со вторым. 

И вот что ещё важно: «рыцарственные» мужчины имели тенденцию демонстрировать подобное (предпочтительное) отношение только к женщинам, которые казались им высокодобродетельными и низкоагентными. Проще говоря: я подаю руку милой застенчивой девушке с ангельским беззащитным взором, а вот коротко стриженой и быстрой в словах и действиях «пацанке» — не стану.

Ещё один интересный факт из того же исследования: мужчины, которые просто наблюдали за женщиной, получающей рыцарское обхождение, считали её значительно менее независимой, чем участники, которые наблюдали ту же женщину вне контекста.

Любая ли галантность = сексизм и ущемление?

Это очень тонкий момент. В разных культурных контекстах мужчины и женщины будут по-разному интерпретировать жесты: и оплату счёта в ресторане, и пальто, и отодвинутый стул. Но правильнее будет сказать, что разные мужчины и разные женщины по-разному понимают разные жесты мужчин и женщин. Люди разные, и важно исходить из этой аксиомы, рассматривая любой кейс. 

Но нет, не любое галантное поведение — это патриархат и ущемление. Вежливость сама по себе не является проблемой, но важно, из чего она исходит и какой смысл несёт. 

• Вы придержали дверь перед человеком из вежливости — это нейтральный жест, который можно сделать и для мужчины, и для женщины.
• Вы придержали дверь перед женщиной, потому что «ну она же женщина» — это уже доброжелательный сексизм, потому что подразумевает, что женщина нуждается в особом отношении.
• Вы не дали женщине поднять чемодан, потому что «не женское это дело» — это закрепление гендерных ролей: здесь уже не забота, а предположение, что физическая сила и самостоятельность не для женщин.
• Вы спрашиваете у человека на лестнице или в салоне самолёта, не требуется ли помощь с чемоданом — это нейтральный жест вежливости и помощи, который подразумевает, что вам могут сказать в ответ «нет, не требуется, спасибо», и вы этот ответ примете и пойдёте своей дорогой.
• Вы заплатили за ужин, потому что так договорились заранее, — это личное решение, не обязательно связанное с патриархатом.
• Вы заплатили за ужин и не дали женщине заплатить самой, потому что «так положено», — это уже патриархальный сценарий, лишающий её выбора и финансовой независимости.

Главное различие между галантностью и патриархальным контролем — наличие выбора и взаимности. Если галантность навязывается и предполагает неравенство («я делаю это за тебя, потому что ты не можешь сама»), то это уже не просто вежливость, а инструмент власти.

Галантность не является проблемой, если она основана на уважении, а не на стереотипах. 

Настоящее равенство — это когда и мужчина, и женщина могут быть как заботливыми, так и самостоятельными и их поведение определяется не полом, а обстоятельствами и личными предпочтениями.

А если мне окей, что за меня платят? 

Если вам нравится, когда вам придерживают дверь, подают пальто или оплачивают ужин — это абсолютно нормально. Вы не предаёте идеалы феминизма. Если вас в этом обвиняют, что, к сожалению, не редкость, напоминаю: феминизм — это про право выбора, а не про обязательство поступать определённым образом. Если вы осознанно выбираете комфортную для себя динамику, в чём здесь предательство? 

Главное, чтобы это было не требованием, а осознанным выбором. Если вы воспринимаете эти жесты как приятную ролевую игру, которая делает жизнь комфортнее, а ваш партнёр искренне разделяет эту роль, это не про патриархат — это про взаимное удобство, симпатию, любовь, удовольствие, традицию ухаживания… 

Проблема начинается, когда ожидания не совпадают: один человек ждёт галантных жестов и обижается, если их нет, а другой — вообще не понимает, что от него этого ждут. Но если пара честно договаривается о таких нюансах и обоим это комфортно, это ни разу не про угнетение, а просто про предпочтения. Кто-то любит делить счёт, а кто-то предпочитает, чтобы платил мужчина, или тот, кто пригласил, или тот, кто первый предложил, — и оба варианта могут быть равноправными, если в них нет скрытого давления.

Равенство — это не когда все делают всё одинаково, а когда у всех есть право выбора. Настоящее партнёрство — это, в конце концов, не битва за то, кто сильнее, самостоятельнее или прогрессивнее, а договорённость, при которой обе стороны чувствуют себя комфортно.