В начале года в сети обсуждали «мужчин-бэбигёрл», летом — «мужчин-грызунов», осенью — «мужчин-креветок», а декабрь заканчивается разговорами о «парнях-лапше» / noodle boys. Если вкратце, то новыми секс-символами стали The Rise of the Noodle Boys / The New York Times худощавые мужчины «озорной красоты», как Тимоти Шаламе, Марк Эйдельштейн, Финн Вулфхард и Доминик Сесса.
The New York Times пишет, что популярность «парней-лапши» является неким ответом надоевшей «эре мачизма», которая доминирует последние десятилетия. Общество сейчас нуждается в демонстрации «альтернативной маскулинности». Поэтому на смену мужчинам с мускулами приходит иной образ парней, чья сила исходит не из физических данных, а от их личности и поступков, считает доцент кафедры кино Вашингтонского университета Дрю Айерс говорит. С ним согласен Джеффри Маккьюн — профессор института Фредерика Дугласа и заведующий кафедрой исследований в Рочестерском университете. Он говорит, что общество просто устало от «агрессивного, воинственного, откровенно хищного типа мужественности».
Кроме того, у «парней-лапши» есть особенность, которая играет им на руку в актёрской профессии. Они не поглощают кадр, а как бы «скользят сквозь него», осторожно, чтобы не вытеснить своих коллег-женщин, считают в The New York Times. Например, работа Марка Эйдельштейна в «Аноре» является «мастер-классом по физической комедии Форма комедии, ориентированная на манипулирование телом для создания юмористического эффекта. ».
«Он порхает по фильму, поднимая за собой облако пыли и хаоса. В его субтильном телосложении и кудрях есть очаровательная миловидность, которая заставляет вас почти простить ему эгоистическое поведение на протяжении всего фильма».
журналист The New York Times
The New York Times отмечает, что нельзя сказать, что эпоха мускулистых мужчин прошла. Но у общества явно есть потребность в звёздах-мужчинах, которые не выглядят так, будто могут голыми руками раздавить автомобиль. Новый типаж секс-символов нормализует мужскую уязвимость и естественность.