Литературный опен-колл «Женщина в огне» исследует тему женской обсессии в самых разных проявлениях. Мы выбрали лучшие тексты из 353 заявок. Перед вами один из них.
Мне двадцать шесть. Всё лето я провожу в Москве на стажировке в музыкальном лейбле. Я снимаю комнату в двушке на Таганской, покупаю пионы у метро и кормлю соседскую кошку.
Вечерами я сижу на балконе и слушаю новые альбомы, а по выходным изучаю стенды с биографиями музыкантов в библиотеке Маяковского.
Через месяц я возвращаюсь домой, развожусь с мужем и сдаю квартиру. Ещё через два переезжаю к парню в Петербург.
***
Мой двадцать седьмой день рождения мы отмечаем, гуляя по острову Маргит в Будапеште.
***
Следующей осенью мы летим в Исландию. Почти вся неделя, которой оказалось ничтожно мало, проходит в дороге. Мы едем по извилистым берегам фьордов сквозь штормовой ветер, дождь и двойные радуги.
В машине на повторе играет Sigur Rós.
В Рейкьявике мы заходим в старый магазин пластинок и покупаем сразу два альбома — всё, что было у них в наличии.
Каждый раз, когда играет Gong, мне хочется плакать.
***
Я всё ещё в Петербурге. Этим летом в городе невыносимо душно. Вот уже год я живу в студии с окном в ванной на конечной станции северо-западной ветки метро — единственной квартире, которая вписалась в мой бюджет. Мне удалось найти её за один день, а переехать — за два.
Я не успеваю получить посылку с лимитированным переизданием альбома — одну из полутора тысяч копий на голубом виниле. Она отправляется обратно в Германию, и я ничего не могу сделать.
***
Я читаю новости о том, что в Исландии просыпается вулкан, название которого сложно произнести. Я покупаю билеты, бронирую отели, машину, подаю документы на визу и никому об этом не говорю.
Мне звонят из посольства и спрашивают, точно ли я смогу проехать за день 500 километров между двумя отелями на разных побережьях острова. Я говорю, что да, и через три месяца мой самолёт садится в Кефлавике.
На вулкан я поднимаюсь вечером следующего дня. Он не извергается уже неделю, но лавовые поля все ещё горячие. От них поднимается пар, и я убираю в карман несколько застывших камушков, которые крошатся в руках.
Каждый раз, когда играет Kveikur, мне хочется плакать.
Следующие десять дней я только и делаю, что еду на машине, иду в горы, бреду по чёрному песку и ночую в отелях, вокруг которых нет ничего, кроме ветра.
В один из дней я сажусь на паром до острова Хеймэй. От причала до самой южной его окраины можно доехать за десять минут. Серый асфальт дороги рассекает поля с пожухлой низкорослой травой.
На горизонте появляется мыс, из-за которого виднеется миниатюрный остров с единственным домом на нём. В машине играет Salka, и у меня щиплет глаза.
***
Уже почти два года я живу одна. Sigur Rós анонсируют первый тур за последние пять лет. Раз в день я захожу на сайт, чтобы посмотреть на даты концертов и стоимость билетов.
Двадцать восьмое сентября, Лиссабон. Первое октября, Барселона. Пятое октября, Мюнхен. Седьмое октября, Цюрих. Одиннадцатое октября, Берлин. Девятнадцатое октября, Стокгольм.
***
Через три недели мне будет тридцать два. В августе я уехала в Грузию. Кто-то сказал мне, что в это время там начинается сезон персиков.
Я снимаю комнату в просторной квартире на третьем этаже у немецкой семьи. Почти все дни я провожу за работой, а по вечерам выбираюсь в город.
Первого октября мне нужно уезжать. Мне нужно решить куда. Моя открытая виза истекает через месяц.
Я получаю карту грузинского банка. Я покупаю билет до Стокгольма с вылетом через три дня в семь утра. Я бронирую комнату на последней станции зелёной ветки метро.
***
У водопроводной воды здесь особенный вкус. Мы пьём оранжевое вино со шведкой, которая сдаёт мне комнату. Я засыпаю под огромным пуховым одеялом под шум дождя.
Повсюду в городе я вижу чёрные афиши предстоящего концерта и фотографирую каждую из них. Берлин уже давно распродан. Я ем булочку с кардамоном в парке и понимаю, что через четыре дня у меня день рождения.
Я возвращаюсь домой, покупаю один из десяти оставшихся билетов в Цюрихе. Он обходится раза в два дороже, чем я могу себе позволить, но мне всё равно.
Всю ночь я смотрю ближайшие вылеты и думаю, как мне добраться до Швейцарии.
***
Я теряю куртку на пересадке в Париже и бронирую машину в аэропорту Милана за шесть часов до посадки.
На стойке регистрации оказывается, что на моей карте недостаточно средств для залога. За мной собирается очередь из вымотанных после перелёта туристов. Из-за накопившейся усталости мне хочется плакать.
Вайфай не работает. У интернет-банка технические неполадки, я записываю подруге отчаянное голосовое и сижу на скамейке, пытаясь хоть что-то сделать.
Спустя час я возвращаюсь на стойку. Девушка, которая оформляла документы, сообщает, что нашла мне машину получше.
Я отвечаю, что это слишком дорого для меня сейчас. Она говорит, что цена останется прежней, улыбается и поздравляет меня с днём рождения. Я почти плачу второй раз за это утро. Шведская шоколадка — это всё, чем я могу её отблагодарить.
***
Я еду в огромный молл, покупаю куртку и еды в дорогу. Заправляю полный бак на границе возле и еду вдоль зелёных лугов, на которых пасутся коровы.
В сумерках я паркуюсь около каменного дома в маленьком городке неподалёку от трассы и из соседнего бара звоню хозяйке по телефону, указанному в записке на двери.
Милая женщина лет семидесяти встречает меня у ворот и говорит, что сегодня я ночую в доме одна, хотя обычно она сдаёт сразу несколько комнат. Когда я спрашиваю, как так получилось, она отвечает, что это подарок на день рождения.
Третий раз за день мне хочется разрыдаться на месте.
Утром она приносит мне розу из сада и накрывает стол со свежим хлебом и пятью видами местного сыра на завтрак.
Весь день я еду среди вылизанных открыточных видов и думаю о береге холодного океана с сотнями ледяных осколков на нём. Я ночую в старом вагончике около лошадиной фермы.
***
Чтобы успеть вечером на концерт, я встаю в шесть утра, пью кофе и смотрю, как белый шетлендский пони щиплет траву в предрассветном тумане.
Я делаю крюк в пятнадцать километров до границы с Лихтенштейном только для того, чтобы отправить с местной почты открытку. Она так никогда и не доходит.
В три часа дня я уже паркую машину у грязно-розового здания хостела на левом берегу озера, оставляю вещи и еду на трамвае в город.
Я выхожу на случайной остановке и иду вдоль набережной. Изучаю полки в случайных винтажных магазинах. Ем сэндвич в парке и смотрю, как резвятся собаки. Прохожу под исписанными граффити сводами моста наземного метро. Стою на крыше с группой китайских туристов, пока над крышами домов Цюриха садится солнце.
На телефоне звенит будильник, и я сажусь в поезд, который идёт на север.
***
Волной людей меня вымывает из вагона на станции возле Halle 622 — концертной площадки в индустриальном районе со светящейся фиолетовым неоном вывеской.
Я сижу на ступеньках уже закрытого офисного здания на противоположной от входа стороне дороги. Рядом несколько компаний примерно моего возраста пьют пиво из жестяных банок. Мы просто смотрим в одном направлении и ждём, пока охранники откроют высокие железные двери.
Внутри холодно, но я всё равно сдаю куртку в гардероб.
На стойке справа от входа продают кассеты, значки и серые футболки с надписью Slow & Loud. Я никогда раньше не покупала ничего на концертах. Рассчитаться можно только наличными, поэтому я протягиваю последнюю купюру в пятьдесят франков и оставляю на баре мелочь от сдачи.
Я иду к сцене, сажусь на пол рядом с незнакомыми людьми и просто слушаю их разговоры. Через полчаса ноги затекают. Я встаю и смотрю назад, на толпу, которой почти не видно конца.
Ровно в восемь в зале гаснет свет, и за секунду мы погружаемся в тишину. Раздаются первые ноты Untitled #1. Всё вокруг вибрирует. Звук волнами отражается от стен. Гуляет среди нас. Проходит насквозь.
В одиноком луче прожектора Йонси играет на гитаре скрипичным смычком. Он поднимает голову и серьёзно смотрит в никуда. You saw the light. Его голос заполняет собой всё оставшееся пространство.
По моим щекам текут слёзы.
Станьте первым, кто оставит комментарий