«Не близкий человек». Истории девушек, которые перестали общаться с родителями

Считается, что дети должны безусловно любить родителей. Или по крайней мере поддерживать с ними связь. А иначе может возникнуть чувство вины и ощущение «неправильности». На самом деле не испытывать тёплых чувств к матери или отцу — нормально. Рассказываем истории людей, которые выбрали не общаться с родителями .

«Пожалеешь, что не разговаривала со мной»

Катя

У нас с отцом никогда не было хороших отношений. Максимум они были нейтральными, иногда — плохими. Он алкоголик, начал пить, когда я была ещё ребёнком. По сути, отец не присутствовал в моей жизни, потому что он ушёл в зависимость. Мы жили в одной квартире, но у нас не было разговоров по душам и качественного времяпрепровождения. Он был занят своими делами, а моим воспитанием занимались мама и бабушка. 

Когда я стала старше, алкоголизм отца начал усугубляться. Пренебрежительное отношение выражалось в большей степени. Он не ценил мой труд и временами как будто вообще не видел во мне человека. Например, если я помыла пол во всей квартире, он мог пройти в грязной обуви в комнату, потому что что-то забыл. Он никогда не извинялся за это. Только говорил: «Ещё раз помоешь». Я часто сталкивалась с неприятными шутками, и у меня складывалось ощущение, что он пытается самоутвердиться за мой счёт, — я была ребёнком и не могла постоять за себя. 

Все разговоры, которые у нас были, проходили, только когда он был пьян. Он мог зайти ко мне в комнату и начать что-то говорить. Но я понимала примерно половину из этой речи и обычно отвечала односложно. Ему было неважно, что я скажу, — он просто хотел выговориться. 

Иногда он мог внезапно подойти и начать говорить что-то обидное и негативное: про мою внешность, фигуру, одежду и вообще всё, что угодно. А если и говорил что-то хорошее, то обычно под соусом сарказма.

Он травмированный человек, но это его выбор — ничего с этим не делать. Не обращаться к специалисту, а продолжать пить и тонуть в иллюзии того, что у него всё хорошо. Хотя со временем с ним перестали общаться его друзья и знакомые. 

Когда я уехала учиться в другой город, мы созванивались крайне редко. Обычно он звонил мне по вечерам, когда выпьет. А если я звонила сама, то старалась выбирать будние дни, пока он на работе, чтобы разговор прошёл максимально плавно и трезво. Когда я приезжала на каникулы к родителям, снова были бесконечные пьяные выходки, ссоры и скандалы, как в детстве. 

Когда мне было двадцать, мама от него ушла. Он стал звонить мне каждый день. Причём в некоторые дни даже был трезвым. Интересовался моей жизнью и спрашивал, как у меня дела. Рассказывал про свои дни. Я удивлялась и думала, что он действительно хочет всё исправить, перестать пить. Он даже говорил, что думает обратиться к психологу и к наркологу. Мне стало его жаль. Я подумала, что, видимо, до него дошло, что он разрушил свою жизнь и что вечно терпеть его выходки никто не собирается. 

Наверное, я была единственным человеком, который у него остался и который не отвернулся. Так мы общались в течение, может быть, недели. Он создал впечатление того, что меняется. И я была готова ему помочь. Раньше, когда ещё надежда не угасла, я ему говорила: «Если ты захочешь что-то изменить, то я поддержу, помогу найти специалиста». Но он не хотел, а тут вдруг будто бы всё изменилось.

В то же время я собиралась ехать в другой город к своей подруге, и отец предложил, чтобы он тоже приехал туда, — хотел пересечься и погулять. Я по своей наивности решила, что он предложил мне встретиться, чтобы качественно провести время, и что он правда хочет научиться жить без алкоголя. Но когда мы встретились, было девять утра, а он пришёл уже пьяный. За день до встречи мы созвонились, и я попросила его не пить хотя бы с утра. Тогда я поняла, насколько это всё бесполезно. Мне было очень обидно. После этого мы снова перестали общаться. А мама в скором времени к нему вернулась. 

Потом, когда я уже окончила универ и переехала в другой город, он позвонил мне пару раз, и всё. Я жила своей жизнью около полугода, он ничего не спрашивал и не звонил. И когда мама снова от него ушла, он начал активно мне писать и звонить. Я сначала удивилась, а потом до меня дошло, что я опять оказалась человеком, которому можно что-то рассказать, когда больше никого нет. То есть он вспоминал о моём существовании, когда ему было грустно, скучно или одиноко. 

В какой-то день он опять мне написал, и я решила, что пора с этим завязывать, потому что я чувствовала себя использованной. Я написала, что у нас никогда не было хороших отношений и для меня странно, что он появляется, только когда остаётся один. Также написала, что нужно было выстраивать взаимоотношения раньше, когда я была ребёнком, когда мне нужны были его любовь и поддержка. А сейчас это уже не нужно и не интересно. И попросила по возможности меня не беспокоить. 

У меня не было чувства вины, хотя отец постоянно пытался им манипулировать. Говорил: «Вот когда я умру, уже будет поздно, и ты пожалеешь, что не разговаривала со мной». Но мне с ним общаться незачем и не о чем. Он мне не близкий человек. 

Когда я отправляла это сообщение, было немного тревожно: я не хотела столкнуться с негативом, хоть и понимала, что ничего страшного не случится и что я имею право отказаться от общения, если оно мне дискомфортно. Отец ответил просто: «Спасибо», и меня быстро «отпустило». После этого сообщения мы больше не списывались и не созванивались. Это было почти год назад.

Я поняла, что мне стало спокойнее, ведь теперь нет ситуации неопределённости и все точки над i расставлены. То есть и ему понятно, что не нужно мне писать, когда не с кем поговорить. И мне тоже понятно, что не стоит ждать пьяных звонков. Я почувствовала себя легко и знала, что сделала всё правильно. Мы и до этого не общались, но сейчас ситуация прояснилась.

Я никогда не считала, что дети обязаны любить своих родителей просто по факту рождения. Мне кажется, что родство по крови не решает абсолютно ничего. Бывает такое, что друзья гораздо ближе, чем родственники и родители. Для меня главное, как человек ко мне относится, как он со мной общается, уважает или нет. А кем он мне приходится — совершенно неважно. Я не виню себя за это. Хотя раньше, до сессий с психологом, мне казалось, что я какая-то неправильная и что я должна поддерживать общение с родителями, какими бы они неи были. Сейчас я даже не думаю про отца и не знаю, что происходит в его жизни, мне неинтересно. 

«Я сделала это, чтобы жить спокойно»

В детстве наши с мамой отношения были и не тёплые, и не холодные — почти никакие. Часто я жила у бабушки, а мама общалась с разными мужиками, и мы с ней не так много времени проводили вместе. Иногда она могла меня ударить за какие-то мелочи. К примеру, за то, что я на улице держу руки в карманах.

Когда мне было одиннадцать, мама снова забеременела — с тех пор у меня появилось несколько младших сестёр и братьев. Мама будто совсем забыла про меня. Я была как нянька, и свою любовь я дарила младшим. Я бы сказала, что мама была сама себе на уме. Она будто не хотела сближаться ни с кем, в том числе с собственными детьми. И даже её дружба или её отношения с мужчинами не длились долго. Она всегда предпочитала уходить или уезжать в другой город. 

Но если мне нужна была помощь, например в школе, когда у меня были проблемы с учителями, мама всегда была на моей стороне. И даже если я была не права, она могла подойти ко мне потом и сказать об этом наедине, а не при всех.

В подростковом возрасте от меня требовалось, только чтобы я была прилежным ребёнком: училась, занималась спортом и ходила к репетитору. Мама никогда не спрашивала, как у меня дела, с кем я дружу и прочее. Всем этим занималась бабушка. Она знакомилась с моими подружками, всегда меня выслушивала, интересовалась мной, заботилась и брала на себя обязанности мамы.

В шестнадцать лет я переехала в другой город и жила там совсем одна в маминой квартире, училась в школе, оканчивала 11‑й класс. Потом, через полгода, приехала мама с детьми, и я стала нянькой, которая должна была параллельно готовиться к олимпиадам и ЕГЭ. Затем, поступив и переехав в общежитие, я периодически созванивалась с мамой. Когда я первый раз заболела, она приехала в общежитие и прошла ко мне в комнату, несмотря на вахтёршу и на то, что этого нельзя делать без пропуска. Мама принесла продукты. Когда я провожала её на остановку, она сказала, что любит меня и гордится мной. Это был первый и последний раз, когда она говорила такое.

Окончательно мы перестали общаться, когда мне был двадцать один год. Мама назвала меня животным, которое недостойно жить рядом с ней. Я тогда оканчивала университет, рассталась с парнем, с которым мы вместе снимали квартиру, и у меня были проблемы со здоровьем. В общем, нужно было где-то жить. После этой фразы в тот же день я уехала, и с тех пор мы не разговаривали. 

Из-за всего, что было, — нападок на пустом месте, фраз о том, что я ей уже не дочь, что лучше, чтобы меня вообще не было, и так далее, — у меня нет желания восстанавливать общение самостоятельно. Может быть, если бы она попыталась всё возобновить, я бы пошла навстречу, потому что это мой близкий человек.

Я научилась заполнять пустоту общением с бабушкой: мы очень близки и разговариваем довольно часто на разные темы. А ситуация с матерью меня научила тому, что нужно ценить и уважать себя. Никому не позволять собой манипулировать или пренебрегать, поднимать на тебя руку. Я не думаю, что, отказавшись от общения с ней, я что-то теряю.

Я сделала это, чтобы жить спокойно: без ссор, без слёз, без криков, без ударов и без подвешенного состояния и манипуляций. Я сделала лучшее, что могла сделать для себя, и не жалею о своём решении.

«Как будто от меня отказались»

Мама никогда не любила отца, но сошлась с ним, чтобы отомстить за измены своему бывшему мужу — лучшему другу отца. В детстве я больше любила папу, чем маму. Я тянулась к нему, потому что он казался мне весёлым и оторванным от мира. Тем не менее тёплых отношений у нас никогда не было.

Папа — очень инфантильный человек, который постоянно вмешивался в сомнительные истории по типу микрозаймов, драк и конфликтов. Всю жизнь его «тянули» и выручали родители. 

Также он участвовал во Второй чеченской войне, и это сильно повлияло на его психику. Когда он вернулся, то начал много пить. Появились вспышки агрессии, внезапные слёзы и очень много домашнего насилия. Он искал поводы для скандалов и даже ревновал маму к своему брату. Мог прийти пьяный и начать открывать шкафы, выбрасывать из них вещи и кричать: «Где он?!» Не было дня, чтобы он не просыхал. До сих пор помню, как в моменты ссор родителей по квартире летали ножи, вилки, табуретки, а мы с братом прятались в другой комнате. 

Была такая ситуация, что отец перепил и начал кидаться на маму с подручными средствами. Было очень много крови — весь коридор и стены. Соседи позвонили дедушке, и он приехал, пытался успокоить отца. Но от этого он стал злиться ещё сильнее и кидаться на мать, а она защищала себя и нас табуреткой. Мне было шесть лет. Я помню, как потом вытирала пол, отжимала тряпку, и по локтям стекала кровь близких людей. Мне до сих пор снятся кошмары.

Когда мне было четырнадцать, родители разошлись. У папы появилась новая жена, у которой было двое детей. Когда она забеременела и пришло время рожать, она настолько не доверяла моему отцу, что позвонила моей бабушке и попросила, чтобы мы приехали присмотреть за её детьми, пока её не будет дома. Приехать смогла только я. И когда зашла в квартиру, то увидела, что папа лежит на матрасе и смотрит телевизор, а вокруг него куча бутылок пива. Дети играли в другой комнате. Я заглянула в холодильник: еды не было, и готовить было не из чего. Не было элементарно гречки или макарон. Тогда мы с детьми пошли на рынок, я купила продукты и сделала котлеты с картошкой, как смогла, — в четырнадцать я не особо умела готовить.

Потом отцу стало очень плохо из-за выпитого алкоголя, и он уже вёл себя неадекватно и агрессивно. Я на эмоциях говорила ему: «А ты не боишься умереть? Не боишься, что с нами что-то сделаешь?» Несколько лет он обещал мне, что бросит пить, но так и не бросил. Я позвонила дедушке, и он приехал и забрал папу в клинику на капельницу. После этой ситуации у нас с отцом сильно испортились отношения. 

Для меня это был шоковый момент — я чувствовала, как будто от меня отказались. После этого у меня была сильная обида на него, но я надеялась, вдруг что-то поменяется в наших отношениях, и поэтому иногда приходила к нему в гости, чтобы поговорить. Может быть, раз в полгода. Но ничего не менялось, а становилось только хуже. 

В двадцать лет я собиралась переезжать в другой город, и отец сказал, что будет помогать. Я почему-то ему поверила. Но за всё время моего переезда он скинул мне полторы тысячи. В основном мне помогали дедушка и мой молодой человек. С этого момента я полностью прекратила общение с отцом, и ни о чём не жалею.

У меня сохранились обида, злость и непонимание, почему человек может так легко отказаться от своей дочери и даже не попытаться что-то изменить. Я пыталась наладить общение с ним и сделала всё, что могла. Но он сделал свой выбор.

Конечно, родители тоже люди, они чего-то не знают и ошибаются, но у них был выбор — заводить ребёнка или нет, пить алкоголь или нет, быть жестоким или нет. Если у ребёнка хорошие родители, то он и так будет испытывать к ним тёплые чувства. А если человек выбирает вести себя так безответственно и не участвовать в воспитании, то почему я не могу выбрать не любить и не уважать?