Disney критикуют за принцесс-феминисток. Но что, если студия не первая это придумала?

В одном из интервью актриса предстоящего ремейка «Белоснежка» Рэйчел Зеглер высказалась о принцессе из старого мультфильма: мол, она слишком устарела и сказкам давно пора учитывать фем-повестку. В интернете не всем понравилась точка зрения актрисы. Пользователи нашли раздражающим, что Disney постоянно переделывает старых принцесс в угоду феминизму. Но на самом деле попытки добавить фем-посыл в сказки начались гораздо раньше.

Почему Рэйчел Зеглер и Disney раскритиковали за новую «Белоснежку»

На промоинтервью Рэйчел Зеглер сразу обозначила, что ей не особо нравится оригинальный мультфильм. Так, изданию Entertainment Weekly она сказала , что «посмотрела его один раз и больше никогда не брала в руки». В интервью Variety Зеглер говорила , что в новом фильме Белоснежку не спасёт принц, потому что «сейчас уже не 1937 год». А ещё новая Белоснежка не будет мечтать о «настоящей любви» — ей важнее стать лидером. Кстати, про Прекрасного принца актриса тоже отзывалась неодобрительно — назвала его чуть ли не сталкером. И полушутя добавила, что из нового фильма сцены с ним вообще могут вырезать.

«Ремейк называют „правильным, политкорректным проектом“. Что ж, так и есть. Оригинальному фильму почти 90 лет, и нам нужна история о героине, которая мыслит за пределами категории „Сейчас появится принц и спасёт меня“». 

Рейчел Зеглер

The Hollywood Reporter

В ответ на такие высказывания актрису назвали «ходячей PR-катастрофой Disney». Её обвинили в том, что она стыдит фанатов оригинального мультфильма. Плюс раскритиковали за то, что она якобы «портит» репрезентацию женщин своими феминистскими взглядами и ограничивает их свободу любить. В конечном счёте всё вылилось в масштабную дискуссию: правильно ли Disney поступает, перекраивая собственных принцесс под удобоваримые современные рамки. Но нечто похожее делали сами женщины задолго до того, как Уолт Дисней придумал свой первый мультфильм.

Как женщины с помощью сказок переосмысливали патриархат

В XVII веке у европейских женщин (даже аристократок) было мало возможностей проявить себя. Мир вокруг них контролировали мужчины. Женщинам полагалось сидеть дома, молиться и заниматься детьми и хозяйством. Маленькой отдушиной для некоторых из них стали светские салоны — неформальные кружки, где можно было обмениваться идеями. В салонах, в отличие от реальной жизни, женщины были законодательницами. Они приглашали гостей, выбирали темы и управляли беседой. А ещё в салонах женщины развивались интеллектуально — они буквально заменили им недоступные университеты.

В салонах были популярны лингвистические игры. Мужчины и женщины упражнялись в красноречии, рассуждая о литературе, нравах, вкусах и этикете. В какой-то момент женщины стали обращаться к народным сказкам. Они использовали мотивы из них в своих монологах. В конце концов сказки превратились в своего рода «десерт», которым развлекали гостей. Сначала они были просто игрой. А потом стали окошком возможностей для аристократок. 

По словам профессорки литературы Дженнифер Тамас, в нём женщины осуждали принудительные браки и насилие в семье. Сказки переводили на английский язык, после чего они пересекали Атлантику и попадали в другие страны. 

Новая салонная игра обрела такую популярность, что женщины (и мужчины) стали записывать и даже издавать свои сочинения. Так впервые появилась литературная сказка. В отличие от народной, её не рассказывали детям и не передавали поколениями из уст в уста. У неё был конкретный автор (а точнее, авторка) и письменный источник. Увы, до наших дней дошли урезанные (а порой и сексистские) версии этих сказок, которые легли в основу западной культуры. 

Какими были первые сказки с фем-посылом

Одна из самых известных салонных сказочниц — французская писательница Мари Катрин д'Ольнуа. Считается, что именно она придумала термин «сказка», назвав свои сочинения contes de fees («сказки фей»), что потом перевели на английский как fairytale.

Мадам д'Ольнуа жила во второй половине XVII века и не была бунтаркой или феминисткой в современном смысле слова. Нельзя сказать, что она как-то очень яро критиковала патриархальные ценности. Но как аристократка, она понимала, какие преимущества женщинам дают образование и возможность самовыражаться. Поэтому в своих сказках д'Ольнуа позволила героиням контролировать свою судьбу чуть активнее, чем было у авторов-мужчин. Она показала женский взгляд на такие темы, как любовь, верность, честь и браки по расчёту. Даже антагонистками у неё были женщины или существа женского пола — например, феи. Для своего времени её сказки уже могли считать революционными, хоть героини и не становились полностью независимыми. 

«Баран»

В основе этой сказки — мотивы шекспировской пьесы «Король Лир». По сюжету младшая дочь короля вынуждена бежать из отчего дома (отец думает, что она его оскорбила). Она встречает принца, которого злая фея превратила в барана. Девушка сражена его обходительными манерами и решает подождать пять лет, пока чары спадут, чтобы выйти за него замуж. При этом она скучает по отцу и сёстрам, и баран помогает их навестить. Но принцессе хочется увидеть семью снова. Она приходит к ним во второй раз, но совсем забывает вернуться к заколдованному принцу, и тот трагически погибает. Мораль в том, что даже принцесса должна держать своё слово — иначе дело кончится бедой.

«Зелёный змей»

В этой сказке героиня убегает из дома, потому что стыдится своего уродства. Она встречает прекрасного принца, которого злая фея превратила в змея. Девушка влюбляется в юношу и обещает не видеться с ним два года, пока чары не спадут. Но потом, опять же, нарушает обещание. В итоге её наказывает злая фея. И только выполнив три почти невыполнимых задания, героиня становится прекрасной принцессой, а её избранник — прекрасным принцем. В этом сюжете получается, что девушка спасает принца. 

«Красавица и Чудовище»

Прародительницей этой сказки тоже называют Мадам д'Ольнуа. Хотя фактической авторкой стала её последовательница — Габриэль-Сюзанна Барбо де Вильнев. В 1740 году она опубликовала свою версию «Красавицы и Чудовища» в журнале «Молодая Америка и морские страны». Эта версия стала образцом для последующих версий.

Сказка де Вильнев похожа на греческий миф об «Амуре и Психее». Там героиня чуть не отобрала славу главной красавицы у богини любви Афродиты. Последняя оскорбилась и велела своему сыну внушить Психее любовь к самому безобразному и жалкому из людей. Так родился миф о любви Красоты и Уродства. В сказке Вильнев соединились сразу два мотива: басня о Звере и волшебная сказка. Из первого в сюжет перекочевал говорящий зверь, из второй — аллегорическая главная героиня (её имя буквально олицетворяет концепт Красоты).

По сюжету в доме овдовевшего торговца живут 12 детей — шесть братьев и шесть сестёр. Красавица из них самая прекрасная, добрая и чистая сердцем. А её старшие сёстры, наоборот, жестоки, эгоистичны и завистливы. Когда отец уезжает по делам, все просят у него красивых нарядов и драгоценностей. А Красавица — розу. Торговец попадает в сильный шторм и, чудом уцелев, натыкается на странный замок с богато накрытыми столами. В саду рядом он находит и срывает обещанную Красавице розу — самую красивую, какую удалось отыскать. Но тут выясняется, что замок, сад и цветок принадлежат отвратительному Чудовищу. Оно ставит условие: торговец сможет уйти невредимым, если приведёт одну из своих дочерей. И этой дочерью становится, конечно, Красавица.

Вильнев (как и д'Ольнуа в своё время) придумала довольно самостоятельную героиню. Но фем-иконой её тоже не назовёшь — в сюжете сделан акцент на её покорности и жертвенности. Например, Красавица слушается отца и с готовностью отправляется в замок Чудовища. А когда Чудовище всё-таки превращается в прекрасного принца, она готова отказаться от своей любви к нему из-за низкого происхождения (всё-таки он знатного рода, а она дочь простого торговца).

В то же время как персонаж Красавица проходит сложный эволюционный путь — от привязанной к дому и семье девушки до решительной молодой женщины, готовой к замужеству и трудностям на пути к нему.

Как сказки отняли у женщин, а те их вернули 

Постепенно литературные сказки потеряли свой глубокий социальный смысл для женщин. Во второй половине XVIII века авторы стали сочинять и публиковать их в букварях и сборниках для детей. Теперь сказки не просто развлекали, а обучали в развлекательной форме. В богатых домах частные учителя и гувернантки рассказывали их своим подопечным. В школах они звучали на уроках старших классов. 

На примере «Красавицы и Чудовища» эти манеры выглядели так:

• жертвовать собой, чтобы исправить ошибки отца;
• научиться любить уродливого «зверя», если он добр и вежлив;
• cдерживать обещания, данные «зверю», какими бы ни были последствия.

Девочки должны были стать «красавицами» — бескорыстными и обезличенными. Главной жизненной наградой для них был идеальный муж. Путём к этой награде — самопожертвование, подчинение авторитету (например, отцу).

Сказки долгое время оставались стереотипными и предвзятыми по отношению к девочкам. Именно в такой форме они проникли в поп-культуру. Диснеевские принцессы 40-х и 50-х как раз и переняли черты переиначенных сказок: были умницами, вели себя скромно и ждали принца. 

Уже в XX веке женщины снова взялись переосмыслить характеры принцесс и посылы сказок. Британские писательницы 70-х и 90-х годов использовали сказочные сюжеты, в том числе диснеевских принцесс, чтобы на их примере показать гендерные стереотипы и проблему идеализации брака. Среди этих писательниц-феминисток были Анджела Картер, Кэролин Стидман, Фэй Уэлдон и Джанетт Уинтерсон.

Писательница Анджела Картер придумала свою версию «Красавицы и Чудовища» и назвала её «Невеста Тигра». В ней отец Красавицы проигрывает её в карты Чудовищу — так авторка подчеркнула, что женщина в современном мире по-прежнему зависит от мужчин. При этом сама героиня совсем другая. Даже на Чудовище она реагирует не испугом, а сарказмом и циничными комментариями. И в конечном счёте сама в какой-то степени становится Зверем — в ней пробуждается чуть ли не животная сексуальность.

Похожим реклеймингом сказок занялись и современные феминистки. В 2020 году вышла книга Кэйлинн Байрон «Золушка мертва», протагонистка которой совсем не ждёт прекрасного принца, а вместо этого борется с патриархатом вокруг себя. А в 2022 году Мария Адельман опубликовала роман «Как быть съеденной» — вольную интерпретацию средневековых сказок братьев Гримм (в том числе «Красной Шапочки»). В этом забавном и одновременно мрачном триллере пять женщин встречаются на сеансе групповой терапии, чтобы окончательно расправиться со своими психотравмами. Книга попала в списки бестселлеров года по версии Glamour, TIME и The Washington Post. 

Получается, что дело, которое когда-то начали хозяйки светских салонов, почти погибло под влиянием патриархата, но феминистки второй половины XX века занялись его спасением. Как и несколько веков назад, женщины продолжили придумывать сюжеты, которые помогают осмыслить несправедливость патриархального мира.

В чём проблема Disney: в старых принцессах или в новых

Третья волна феминизма началась в 1990-е годы, и примерно в это же время (так называемый Ренессанс Диснея ) диснеевские героини стали меняться. Одной из первых стала самоотверженная и смелая русалочка Ариэль, которая пошла наперекор воле отца и взяла жизнь в свои руки. Затем была Белль, которая обожала книги и не хотела становиться простой домохозяйкой. А ещё позднее — умная и отважная Мулан, которая переоделась парнем и отправилась воевать вместо больного отца. Да, в конце они тоже получали принцев. Тем не менее для юных зрительниц они служили примером смелости и независимости (а ещё во всех этих трёх сказках героини сами спасали своих избранников). 

А вот с киноадаптациями своих же мультфильмов у Disney всё не так однозначно.

«Золушка» (2015)

«Золушку» 2015 года ругали за «непонятную антифеминистскую политику». Мол, в ней дела обстоят даже хуже, чем в анимационной версии 1950-х. Главная героиня только и делает, что смотрит в камеру с блаженной улыбкой. У неё как будто нет личности и характера, она может только «красиво страдать». 

С такой радикальной критикой согласились не все. Журналистка Мэри Солосси написала в своей статье для Bustle: хоть Золушка из нового фильма и не задиристая девчонка-сорванец, это не делает фильм антифеминистским. Например, она стойко придерживается последнего слова матери — «наберись силы и будь доброй». А ещё Золушка и принц впервые встречаются перед балом, а значит, юноша полюбил её не как в сказке — с первого взгляда, чисто за внешность. Получается, не так уж всё стереотипно.

«Малефисента» (2014)

Фильм «Малефисента» вышел за год до «Золушки», но оказался более прогрессивным. Так, вместо поцелуя прекрасного принца проклятие Спящей Красавицы разрушил поцелуй материнской любви. 

Актриса Эль Фаннинг, сыгравшая принцессу Аврору, порадовалась, что сегодня есть возможность переизобрести классические истории. Она заметила : «Фильм показал, что важны многие виды привязанности, а не только романтическая любовь». При этом актриса упомянула, что её героиня мечтает выйти замуж и стать матерью, и ничего плохого в этом нет. Даже наоборот — «это не делает женщину менее сильной, раз она сама этого хочет». Тем более что Аврора с помощью своего брака ещё и надеялась примирить два враждующих королевства. 

«Аладдин» (2019)

Более явный и однозначный феминистский посыл прозвучал в фильме «Аладдин» 2019 года. В отличие от мультфильма, в нём больше внимания уделили принцессе Жасмин. Если в «Аладдине» 1992 года она была просто спутницей главного героя, в новой экранизации Жасмин предстала решительной и амбициозной. Кто-то назвал её фем-политикессой, а кто-то — либеральной феминисткой .

В фильме Жасмин хочет не только выйти замуж за Аладдина, но ещё и унаследовать королевство отца (несмотря на то что править разрешалось только мужчинам). Права любить её, опять же, не лишили — она по уши влюблена в уличного воришку Аладдина. Но он для неё не только любовный интерес — он олицетворяет свободу, к которой она стремится, и мотивирует её бороться против несправедливости. 

«Русалочка» (2023)

Главная героиня фильма не просто сразила принца Эрика наповал — их сблизили общие интересы. Плюс в финале они даже не женятся, а вместе отправляются исследовать неизведанные воды. Так зрителям показали, что женщина не обязана выбирать между своими мечтами и романтикой. Кстати, в этой же адаптации, в отличие от мультфильма, Русалочка сама (и довольно жёстко) расправляется с коварной морской ведьмой.

Получается, переосмысляя принцесс, Disney будто и не переписывал их полностью. Героиням не чужды «устаревшие» ценности, вроде любви прекрасного принца и семьи. Просто теперь для них это не главный смысл жизни. У них есть амбиции и мечты. Они не ждут, пока их спасут, а берут штурвал в свои руки. 

Некоторым пользователям в интернете даже такой подход кажется слишком радикальным и неуважительным по отношению к классическим сказкам.

«Как феминистка я считаю, что нам не нужны ремейки, где героини, которые не должны были быть лидерами, вдруг становятся фем-иконами. Когда на каждого персонажа женского пола шлёпают печать феминизма, киноиндустрия становится скучной и предсказуемой».

@likapwrreal

Похожее мнение высказывали на Reddit. Один из комментаторов написал своё мнение.

«Я обеими руками за гёрлбоссинг, когда это естественно для персонажа. Но в наши дни сценаристы часто делают это основой персонажа, это просто банально и неинтересно». 

В комментариях согласились.

«Посыл можно передать, не запихивая его людям в глотку. Когда так делают, сам посыл становится слабым — потому что никто не хочет, чтобы ему указывали, как думать и что чувствовать. Что плохого в том, чтобы обратиться за помощью? Что плохого в том, чтобы время от времени быть зависимым или уязвимым? Мы все люди, и в какой-то момент своей жизни мы нуждались в помощи и получали её».

По мнению блогерки @likapwrreal, есть истории, где сильные героини выглядят органично — например, та же «Мулан». Но Белоснежка, Золушка и Спящая красавица такими не задумывались. А значит, не стоит их менять.

Другая блогерка — @cosywithangie — обратила внимание на двойные стандарты: женщин (в том числе сказочных) критикуют за что-то, что мужчины тоже делают. Никто, например, не возмущался, что Геркулес в одноимённом мультфильме пожертвовал собой, чтобы спасти возлюбленную Мэг. А ведь он променял жизнь на Олимпе на земную, только чтобы быть рядом с ней. 

Блогерка возмутилась претензиями в адрес классических диснеевских принцесс. По её мнению, с ними всё в порядке и их не надо «исправлять».

«Думать, что женщина менее ценна, если влюбляется, или (о боже) принимает помощь от кого-то, — это не по-феминистски. Критиковать диснеевских принцесс — это не феминизм. Не каждая женщина — лидер. Не каждая женщина хочет быть лидером. Не каждая женщина жаждет власти. И это нормально».

Похожие настроения в последнее время набирают популярность. Канадский журналист Дани Ди Пласидо написал для Forbes, что критиковать диснеевских принцесс и даже избитый троп «дама в беде» — это прошлый век. И никакого культурного смысла в таком нет. А попытки Disney наделить своих принцесс большей свободой поверхностные и неискренние — об этом писали в сети и прогрессивные феминистки, и ярые традиционалисты. 

Выходит, что проблему переписанных диснеевских принцесс видят не в том, что их наделяют феминистскими чертами. А в том, что при этом героинь часто лишают характера, за который их полюбили. Возникает вопрос, сильно ли тогда киноадаптации сказок Disney отличаются от сказок XVIII века, когда самостоятельные творения писательниц переиначили для пропаганды удобной женщины.