Тридевятое царство — это загробный мир. Змей Горыныч никогда сам не хотел жениться на царевне, а у англичан есть персонаж Джонни-пончик, который очень похож на нашего Колобка. Филолог Ульяна Нижинская, автор книги «Недетские сказки. Тайные смыслы народных текстов», рассказывает интересные факты о русских народных сказках, которые вы могли не знать.
«Гуси-лебеди» — сказка о путешествии на тот свет
кадр из мультфильма «Гуси-лебеди», 1949 год
Гуси-лебеди — это не обычные пернатые, а души умерших предков, которые курсируют между миром живых и миром мёртвых. Именно так их себе представляли древние. Корни этих представлений уходят в архаические времена, когда с появлением трупосожжения возникает вера в то, что загробный мир находится на небе. Именно туда возносится душа вместе с дымом погребальных костров.
В сказке «Гуси-лебеди» птицы уносят братца Иванушку за тёмные леса, высокие горы — туда, где находилось царство мёртвых в представлении древних славян. А сестра Настенька отправляется его спасать.
На то, что Настенька отправляется за братом на «тот свет», указывают и сказочные символы. Когда в сказке Настенька подбегает к Молочной реке с кисельными берегами, она оказывается уже не на земле, а на небе. Молочная река — загробная. Её прообраз — Млечный путь на тёмном небосклоне. В древности славяне верили, что именно по Млечному пути души умерших поднимаются в небесное царство.
В народе Млечный путь называли «молочной дорогой», «молочной улицей», «рекой» и даже «гусиной тропкой».
Следующий символ — молоко. Молоко — это священный напиток. Материнское молоко — первая пища младенца. Молоко загробных рек предназначалось именно для умерших грудных детей. Через молоко дети получали связь с предками. Отсюда обычай молочного побратимства: когда неродные дети вскармливались одной женщиной, после чего становились друг другу молочными братьями и сёстрами. Такое побратимство (молочное) считалось сильнее кровного. Оно имело божественную природу, и социальный статус молочных братьев и сестёр был неважен.
Кисель же — традиционное блюдо на поминках. И в старину он представлял собой мучнистый студень. Его готовили из овсяной или пшеничной муки. Иногда добавляли молоко, сластили, а потом оставляли получившуюся массу бродить в тепле. Выходило кислое и очень густое угощение, поэтому древний кисель «кушали», а не пили. Ничего общего с фруктовым напитком, который был популярен в советские годы, он не имел. На роль строительного материала мучнистый студень вполне подходит.
Настенька из сказки «Гуси-лебеди» проходит обряд инициации
кадр из мультфильма «Гуси-лебеди», 1949 год
Путешествия в загробный мир — центральный сюжет большинства волшебных сказок. В них зашифрован древний обряд инициации — посвящение подростков во взрослую жизнь. Возрастная инициация подразумевала символическую смерть ребёнка и воскрешение его в новом социальном статусе взрослого человека. Полноправного члена общества, который имеет право голоса на собрании рода и племени, право на брак. В нашем языке сохранилось слово «отрок». Оно буквально означает «отречённый от права голоса на вече». Именно поэтому в начале русских народных сказок герой — дурак. Он ничего не умеет в этом мире, а в конце, после всех испытаний, становится царевичем. Получает в жены Елену Прекрасную да полцарства в придачу.
В сказке «Гуси-лебеди» инициацию проходит девочка. Вначале она демонстрирует антиповедение взрослого человека: не может выполнить родительского наказа — приглядеть за братцем. Она хамит матушке-печке, а ведь печка — это женский символ. Это домашний очаг, который воспринимался как двери в потусторонний мир. Древние верили, что в печи обитают души предков, которые питаются парами испёкшегося хлеба. Любая еда из печи, в том числе и ржаные пирожки, — это причастие к духу своего рода. Но девочке неясны такие глубинные понятия.
По этой же причине она воротит нос и от яблочка, и от киселька. С незапамятных времён румяное яблоко — символ замужества. На Руси из яблок делали свадебное деревце, которое означало «семейное гнёздышко». Кисель, кстати, также ставили на свадебный стол для того, чтобы все умершие родственники, явившиеся на свадьбу, могли откушать кисельку и принять выбор молодожёнов.
Пренебрежение всеми этими важными символами указывает на незрелость девочки.
Она попадает в избушку Бабы-яги. А избушка — место проведения обряда. Сама яга — распорядитель инициации. В избе яга сидит, кудель прядёт — нить жизни. В старину каждая невеста умела прясть — так сызмальства девочки готовили себе приданое. Оттого и в сказках все женщины обязательно занимаются этой работой: прядёт Василиса Премудрая, прядёт Елена Прекрасная, прядёт Баба-яга… Получает такое задание и Настенька. Ей помогает мышка — символ предка. После помощи мышки девочка тотчас берёт братца и убегает домой.
После того как Настенька «погостила» в избушке Яги, она ведёт себя совсем по-другому. Персонажи на обратном пути предлагают ей те же угощения, но она не отказывается от них, а с благодарностью принимает их ритуальную пищу. Более того, в её обращениях слышится глубокое почтение: «яблонь-матушка», «речка-матушка», «сударыня печка».
Прятание в печи — это завершающий этап инициации. Печь — символ материнского лона, связанный с перерождением. На Руси в ней «перепекали» детей. Поэтому, когда Настенька с братцем залезают в устье печи, они условно перерождаются, «перепекаются» и вновь является в «этот» земной мир. Именно после прятания в печи гуси-лебеди прекращают за ними погоню.
Змей Горыныч никогда не хотел жениться на царевне
кадр из мультфильма «Добрыня Никитич и Змей Горыныч», 2006 год
Фольклор богат сюжетами, в которых Змей Горыныч предстаёт то в роли любовника царевны, то в роли её жениха. Так, в сборнике Афанасьева есть сказка «Илья Муромец и змей: № 310», где Горыныч прилетает каждую ночь в покои дочери короля: «Лежит королевна в своей комнате; в двенадцать часов и летит к ней змей». В христианских легендах и народных представлениях, дьявол в облике огненного змея мог навещать девушек, вдов и замужних женщин, пока их супруги были вдалеке от дома. Например, из «Повести о Петре и Февронии Муромских» мы узнаём, что у князя Павла была супруга. И вот «диавол, испокон веку ненавидящий благо человеческого рода, послал жене князя на блудное дело злого крылатого змея».
В сказке «Чудесная рубашка: № 204» Змей Горыныч соблазняет Елену Прекрасную. В итоге она напаивает своего супруга Ивана зельем и убивает его зверским образом: «После того опьянел и уснул; Елена Прекрасная сняла с него рубашку, изрубила его в мелкие куски и приказала выбросить в чистое поле, а сама стала жить со Змеем Горынычем».
В другой народной сказке из сборника Афанасьева «Звериное молоко: № 204» Горыныч превращается в такого молодца да красавца, «что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать».
Но на самом деле Змей Горыныч не хотел жениться на царевне, это люди сами её ему подсунули.
В древности многие народы верили в змея — хозяина вод, в том числе и дождя. И чтобы осадки были хорошие и год выдался хлебным, перед посевом ему отдавали в жены красавицу: топили в воде или оставляли на берегу привязанной. Далее змей съедал девушку или женился на ней — это уж как он захочет. Верили, что боги плодородия похотливые, что и обеспечивает хороший урожай, поэтому чем больше девушек — тем лучше.
Даже сказки, в которых змей желает съесть царевну, мы можем воспринимать как сказки о замужестве, так как первобытные люди брак приравнивали к охоте и поеданию. Эти представления возникли из традиции заключения тотемных браков — супружеских союзов между человеком и животным. У каждого племени был свой тотем: зверь, птица, дерево и так далее. Тотем считался родоначальником этого племени. Поэтому, чтобы его умилостивить, люди отдавали ему в жёны (то есть на съедение) девушек. Известны также отголоски тотемных браков, участниками которых были юноши. Отголоски этих союзов можно найти в сказке «Царевна-лягушка».
«Курочка Ряба» — сказка о конце света
кадр из мультфильма «Про деда, бабу и Курочку Рябу», 1982 год
У сказки «Курочка Ряба» очень много толкований. Несмотря на то что она коротенькая, расшифровывать её можно бесконечно.
Важно сказать, что современный читатель знает не оригинальный текст сказки, а литературное изложение Константина Ушинского, знаменитого русского педагога. Его авторский пересказ «Рябы» был напечатан в ученике «Родное слово» в середине XIX века, и каждый, кто учился читать и писать по этой книге, знал «Рябу» собственно в этом изложении.
Настоящая народная сказка, записанная Афанасьевым, звучит совсем иначе.
«Как у нашей бабушки в задворенке была курочка-рябушечка; посадила курочка яичушко, с полки на полку, в осиновое дупёлко, в кут под лавку. Мышка бежала, хвостом вернула — яичко приломала! Об этом яичке нищий стал плакать, баба рыдать, вереи хохотать, курицы летать, ворота скрипеть; двери побутусились, тын рассыпался; поповы дочери шли с водою, ушат приломали. ⟨…⟩ Попадья квашню месила — Всё тесто по полу разметала; ⟨…⟩ Поп стал книгу рвать — Всю по полу разметал!»
Подлинная история звучит крайне зловеще. Это вовсе не сказка Ушинского, а настоящая сказка-апокалипсис! В некоторых её вариантах не только поп сходит с ума и рвёт Библию, «девочка-внучка с горя удавилась», дьячок на церкви «все колокола перебил».
Филолог-фольклорист Владимир Прокопьевич видит в «Рябе» иронический замысел. Мол, народ высмеивает паникёров, которые создают много шума из ничего. Вот трагедия — яйцо разбилось! Ведь это мелкая житейская неурядица, а мир сошёл с ума. «Словом, это сказка-абсурд», — говорят одни фольклористы.
«Нет, это вовсе не сказка-абсурд, — возражает лингвист Владимир Николаевич Топоров, — надо рассматривать „Рябу“ через мотив расколотого Мирового Яйца». Многие народы от Египта до Океании в древности представляли себе мир в виде яйца. Его откладывала гигантская птица или змея. Боги разбивали яйцо, из нижней половины образовывалась земля, а из верхней — небо. Может быть, поэтому дед и баба не смогли разбить яйца, ведь они не боги, а обычные люди. Мышка, в свою очередь, — животное непростое: в мифологии она принадлежит к подземному царству и связывает мир живых с миром мёртвых.
Есть и третья версия. «Курочка Ряба — это сказка о конце света», — говорит филолог Софья Залмановна Агранович. Золотое яйцо — символ смерти. Обычно всё, что окрашено в золотой цвет, в сказке принадлежит миру мёртвых — тридевятому царству: золотая рыбка, жар-птица… У нас Кощей над златом чахнет, а у греков Аид владеет золотом. Мёртвые уходят в землю, а золото вымывается из-под земли.
Получается, золотое яйцо — это знак приближающейся смерти.
В некоторых вариантах сказки дед с бабкой отдают яйцо досиживать курочке — борются за жизнь. Но яйцо разбивается, и это катастрофа! Вот почему мир начинает сходить с ума.
Народная сказка счастливого конца не знает, никто не обещает снести новое яйцо. Сказка просто обрывается на том месте, где поп разрывает все книги — символ веры, которая утрачивается окончательно. А в других вариантах сама курочка исчезает фантастическим образом через три дня! Вот так народный детектив.
История про Колобка встречается в зарубежных сказках
кадр из мультфильма «Колобок», 1956 год
Зарубежные сказки сюжетно повторяют известную историю о колобке. Это бродячий сюжет. Есть, конечно, вариации в деталях, но костяк один.
Например, в английской сказке «Джонни-пончик» старик со старухой поставили пончик в печь и оставили его под присмотром своего маленького сына. Хлебушек сбежал из печи и выпрыгнул в дверь на улицу. По дороге ему встретились рабочие, что рыли колодец, землекопы, что рыли канаву, медведь… От всех сбежал Джонни-пончик, а вот от лисы — нет.
А в немецкой сказке «Толстый жирный блин» героя испекли три старухи, но блин сбежал от них в лес. Не словили его ни зайка-попрыгайка, ни волк-бродяга, ни коза бородатая, ни конь-топтун, ни Кабан-Хрюкан!
Концовка у этой сказки светлая, пробивающая на чувство жалости:
«А навстречу ему трое детей. Не было у них ни мамы, ни папы. И сказали детишки:
– Дорогой блинчик, постой, пожалуйста! У нас за весь день во рту не было ни крошки!
И тогда толстый жирный блин сам запрыгнул детям в котомку и разрешил им себя съесть…».
Есть свой «Колобок» и в Шотландии — «Крошка-лепёшка», и в Венгрии — «Маленький клёцке».
Сказки объединяют разные народы — они содержат одинаковые не только сюжеты, но и образы. Например, у нас Кащей Бессмертный хранит свою смерть в яйце, а у итальянцев есть злой колдун Тело-без-Души, который хранит свою душу в чёрном яйце. У нас Баба-яга живёт в чаще леса и поджидает детишек, а у сербов Баба Рога (сестрица нашей Яги).