На глубину 20 метров без акваланга: чем известны ныряльщицы с острова Чеджу

На корейском острове Чеджу живут хэнё, что дословно переводится как «женщины моря». Они зарабатывают тем, что добывают моллюсков и другие деликатесы с морского дна. При этом они не используют никакого специального оборудования — только гидрокостюм, плавательную маску и металлические скребки. Хэнё могут погружаться на глубину свыше 16 метров и задерживать дыхание на две минуты. Эта профессия стала символом независимости женщин, превратив остров Чеджу в единственное место на территории Кореи, где царил матриархат. 

Как женщины острова Чеджу освоили «мужскую» профессию 

Чеджу — самый большой остров Кореи, расположенный на юге страны. Он образовался в результате нескольких вулканических извержений около 1,2 миллиона лет назад. Из-за тонкой и каменистой почвы, а также нехватки пресной воды он не очень хорошо подходил для выращивания риса и в целом для того, чтобы заниматься крупным земледелием. Зато здесь в изобилии были морепродукты и водоросли (ушки, ракушки, огурцы и хидзики). Поэтому местные жители с древних времён зарабатывали морским промыслом. 

Сохранились записи VI века о неких «русалках», которые отправляли королям подношения в виде жемчуга. И всё же профессия ныряльщика в то время была преимущественно мужской. Мужчины объединялись в небольшие группки по три — пять человек, и уплывали в открытое море. Там они погружались на глубину, собирая морские деликатесы. Возвращались на берег только спустя четыре-шесть часов работы. Женщины если и помогали, то только на мелководье. 

Такой способ заработка был не слишком популярен, так как считался тяжёлым и низкостатусным. Гораздо более престижно было заниматься торговлей и рыболовством. А потому мужчины острова Чеджу предпочитали рыбачить. 

Зачастую они уходили далеко в море. Из-за внезапных приливов или ураганов лодки терпели крушения, и рыбаки гибли. К тому же мужчин часто забирали на войну. Так многие семьи теряли кормильцев, и женщинам приходилось брать эту роль на себя. А так как для добычи моллюсков и морских водорослей не требовалось никакого специального оборудования, как, например, для рыбалки, то это было едва ли не единственное, чем им оставалось заниматься. 

Уже в XVIII веке профессия ныряльщика на Чеджу принадлежала в основном женщинам. Но первое упоминание о них в европейской литературе встречалось ещё в XVII веке. Голландский путешественник Хендрик Хамел рассказал о хэнё в своём отчёте «Дневник Хэмела и описание Королевства Корея, 1653–1666». Там он отметил, насколько это неблагодарная и трудоёмкая профессия. Большую часть доходов женщины, которые были единственными добытчицами в семье, отдавали государству. И чтобы как-то выжить, работали до изнеможения. Не делали перерывов даже во время беременности. А осваивать профессию начинали уже в одиннадцать лет. 

Как хэнё противостояли патриархальному корейскому строю 

С 1392 по 1897 год в Корее правила династия Ли. Этот период вошёл в историю как эпоха Чосон. Основной религией было конфуцианство, которое значительно ограничивало права женщин. Согласно конфуцианским учениям, роль женщины сводилась к самопожертвованию во имя значимых мужчин трёх поколений — отца, мужа и сына. Девушка должна была оставаться верной и покорной, заниматься домашними делами. И самое главное — своевременно родить наследника. 

Также конфуцианство способствовало чёткому разделению ролей в корейском обществе. Аристократки — янбан — относились к привилегированному классу. У них был доступ к базовому образованию и возможность выходить из дома, посещая светские мероприятия. У женщин из низших сословий не всегда был шанс заниматься чем-то вне дома. Что касается работы, они могли участвовать, например, в неформальной «подпольной» торговле, но о карьерном росте не могло быть и речи. Многие женщины низкого происхождения на материковой части Чосона работали прислугой у женщин янбан. 

Но быт жительниц Чеджу отличался от жизни остальных женщин корейского государства. Регион вошёл в состав Чосон только в 1404 году. А ещё он был отделён от материковой части, и потому властям было сложнее его контролировать. Из-за этого не все конфуцианские принципы имели здесь силу. Женщины Чеджу могли работать ныряльщицами, имели голос внутри сообщества и принимали участие в социальной и экономической жизни острова, обладали финансовой независимостью и могли сами распоряжаться той частью денег, которая оставалась после уплаты налогов. Рождение девочек здесь ценилось как дополнительная рабочая сила — знания хэнё передавались от матери к дочери. 

Работали хэнё сессиями. В зависимости от времени года сессия длилась от часа до трёх. Затем женщины выходили на берег, оставляли улов, отдыхали и шли погружаться снова. В холодное время года, прежде чем вернуться к погружению, грелись у костра и ждали, пока высохнет одежда. 

Рабочий день ныряльщиц, как правило, длился от четырёх до семи часов, за это время они могли собрать до 50 килограммов улова каждая. 

Жители Чеджу были в целом более свободны в своих нравах, чем остальные жители Кореи. С древних времён мужчины и женщины, вместе занимающиеся добычей морских ушек и водорослей, работали обнажёнными. Никто из них не испытывал стыда, воспринимая это как обычный рабочий процесс. Правительство Чосон же ввело запрет на ныряние в голом виде. Тогда сообщество хэнё придумало специальную хлопковую одежду — мурот. Она состояла из белого верха, напоминающего куртку, низа — это что-то среднее между трусами и шортами — и головного убора, шапочки. 

Как хэнё превратились из представительниц непрестижной профессии в бизнес-леди 

Улучшения в жизни хэнё начали происходить с 1894 года. В Корее случилась революции Тонхак — массовое народное восстание, направленное против коррупции, налогового гнёта и злоупотреблений знати. Её результатом стала реформа Кабо, которая значительно изменила политический и социальный уклад жизни. В том числе отменилась торговая монополия. Правительство больше не требовало отдавать улов в качестве дани, хэнё могли распоряжаться им самостоятельно. 

Если раньше заработка хэнё едва ли хватало на выживание, то в нынешних условиях их доходы значительно выросли. Зачастую женщины-ныряльщицы зарабатывали больше мужей. Они содержали себя, родственников, ещё и умудрялись делать пожертвования. Потому их деятельность считалась более важной. И пока женщины работали, мужья занимались домом и детьми. Так устройство быта на Чеджу стало практически матриархальным. 

К 1900 году хэнё превратились в настоящих бизнес-леди. Численность хэнё превышала 10 тысяч человек. Они активно участвовали в торговле не только внутри государства, но и за его пределами. Вели переговоры, принимали решения, контролировали ход разных сфер жизни. Общество наконец-то начало ценить их роль в экономике страны, и профессия перестала быть непрестижной. 

Как ныряльщицы Чеджу боролись против японской оккупации 

Была у революции Тонхак и обратная сторона. В дела Корейского государства вмешалась Япония. Сначала она привела к власти в Корее прояпонское правительство. А затем в 1910 году Япония аннексировала Корею, превратив её в колонию. Японская оккупация продлилась вплоть до 1945 года. 

Япония активно эксплуатировала Корею, и остров Чеджу не был исключением. Его богатые морские угодья стали важным источником сырья для японской промышленности, а местные ныряльщицы столкнулись с резким ухудшением условий жизни. 

Новые законы, которые постепенно начали вводить с 1912 года, заставляли женщин платить взносы рыболовецкой ассоциации. Её контролировали японцы. Торговцы, пользуясь монополией, скупали морепродукты по заниженным ценам. Доход хэнё упал почти вчетверо, что вызвало рост недовольства и первые протестные выступления.Уже в 1913 году ныряльщицы подали коллективную петицию с требованием компенсации за ущерб, которое японское правительство нанесло им в столь короткие сроки. В 1920‑м они создали собственную Ассоциацию для защиты прав и интересов. Однако японские власти быстро взяли её под контроль, назначив руководителя из колониальной администрации. В ответ женщины начали искать другие пути сопротивления. Они поняли, что правительство пользуется их безграмотностью, и организовывали вечерние школы, где учились грамоте и арифметике. Это помогало им лучше понимать экономические махинации властей. Также они начали обсуждать возможности демонстраций, так как режим был достаточно жестоким, им нужно было ещё решиться для того, чтобы начать протестовать активнее.

Переломным моментом стало начало 1930‑х годов. Хэнё сформулировали конкретные требования, где просили устранить японских торговцев-посредников, снизить или отменить несправедливые сборы за право добычи, раскрыть финансовую отчётность ассоциаций ныряльщиц. Они избрали официальных представительниц ныряльщиц и начали массовые протесты. 

В 1932 году движение достигло пика, и японское правительство было вынуждено пойти на уступки. Требования хэнё были удовлетворены. А их восстание стало одним из крупнейших антияпонских движений, к тому же возглавляемым женщинами. Так ныряльщицы Чеджу превратились из простых добытчиц морепродуктов в символ сопротивления колониальной эксплуатации и важную силу в национально-освободительном движении Кореи.

Как хэнё стали целой культурой со своими правилами и традициями 

Хэнё — это не просто ремесло, а целая культура, которая формировалась столетиями. Профессиональные знания передавались преимущественно по женской линии. При этом у хэнё всегда ценились самостоятельность и независимость. Например, мать старалась не раскрывать дочери лучшее местоположение «добычи», давая ей возможность проявить себя. 

Профессия хэнё всегда была сопряжена с сестринством. Ныряльщицы никогда не работали в одиночку, и любые погружения до сих пор проводятся в группе от трёх до пяти человек. Важной частью жизни ныряльщиц являлось время, проведённое в гама — каменном или глиняном помещении, где женщины собирались, чтобы обсушить снаряжение, поесть, обменяться историями и поддержать друг друга. Здесь же происходила практика гэ-сок — обычай, когда более опытная ныряльщица делится уловом со всеми. Такая система не только снижала конкуренцию, но и поддерживала ощущение труда на общее благо. 

Структура хэнё имеет чёткую иерархию. Самые опытные — джанггун — руководят погружениями и передают знания младшим. Джунгун занимают средний уровень, помогая старшим и наставляя новичков. Самые молодые — сукгун — учатся технике, наблюдают за старшими. Каждая из хэнё успевает примерить на себя все три роли. 

Также у хэнё есть свои духовные традиции. Они совершают шаманские обряды в честь морских божеств, чтобы заручиться удачным уловом и безопасным погружением. А пока плывут до места погружения, вместе поют песни нораэ. 

В 1970‑х годах в Корее началась индустриализация. Многие молодые женщины предпочитали уезжать на материк учиться. Технологический прогресс сделал добычу морских деликатесов более масштабной. К тому же многие хэнё начали осознавать, насколько их работа опасна для здоровья. В зимние месяцы им приходилось проводить в воде час, затем три-четыре часа отдыхать и погружаться вновь. Летом же проведённое в воде время увеличивается до трёх часов, а перерывы сокращались до одного. Постоянные перепады давления и температур вызывали различные заболевания сердца и ЖКТ и становились причиной травм. 

Сейчас профессия ныряльщиц считается вымирающей. Женщины, которые до сих пор этим занимаются, в основном старше шестидесяти лет. При этом культурой хэнё активно интересуются туристы. Путешественникам предлагают посмотреть, как проходят ныряния, а также посетить деревни хэнё. 

Корейское правительство, в частности острова Чеджу, старается сохранить культуру ныряльщиц. В 2006 году на острове открылся музей, посвящённый хэнё. А в 2016 году «ЮНЕСКО» внёс хэнё в список нематериального наследия.