Елена Гудзь хотела стать психологом, а её отец мечтал о карьере моряка. Девушка вдохновилась морской романтикой и пошла учиться на судоводителя. Лена рассказала, как боролась с дискриминацией в море, как сбивала ржавчину с корабля и мыла трюмы, а затем доросла до штурмана и привела в морскую профессию мужа.
В команду корабля можно попасть двумя способами: получить морское образование (высшее или среднее специальное) или пройти курсы. С дипломом можно занять офицерскую (командную) должность, а с курсами только остаться в рядовом составе — матросом, мотористом, поваром. Я получила среднее специальное образование, сейчас я штурман.
«Я захотела воплотить мечту своего папы»
В подростковом возрасте я стала задумываться, кем хочу быть. Представляла себя психологом, уже выбрала университет для поступления. Но у моих родителей были другие планы. Когда я рассказала им, что хочу поступить на факультет психологии, папа ответил: «Ничего подобного, ты туда не пойдёшь».
Вместо психологии он предложил мне пойти учиться в Ейский Морской Рыбопромышленный Техникум. Сначала думал отправить меня на радиста, но его знакомый подсказал, что радисты уже не актуальны, ведь есть спутниковые системы, новые технологии. Этот же знакомый подсказал вариант с судовождением. Так я подала документы на факультет судовождения.
Отец в своё время тоже хотел стать моряком. Это было начало нулевых, тогда у него был выбор: работать в милиции и иметь постоянный доход или стать моряком и лишиться стабильности. Он предпочёл остаться в милиции, а мечта стать моряком осталась нереализованной. Эта цель передалась мне — я захотела воплотить мечту своего папы.
Тогда я ещё не представляла, что это за профессия. Думала, что буду ходить по морям, смотреть новые страны, зарабатывать деньги. Перспективы казались неплохими, поэтому поступала я не принудительно, а почти по собственной воле.
«Больше всего мне нравилась навигация»
Мне нравилось учиться, и это у меня хорошо получалось. Мои одногруппники забивали на пары, а я все сессии сдавала автоматом. На первом курсе со мной в группе училась ещё одна девушка, но на втором курсе её отчислили за неуспеваемость — ей просто было всё это неинтересно.
Сначала у нас были общеобразовательные предметы, потом добавились и специальные — метрология, черчение, навигация, управление судном. Больше всего мне нравилась навигация, это основной предмет для будущего помощника капитана. А ещё её вёл красивый преподаватель.
Первые два курса студентов отправляли на практику на учебные парусники «Крузенштерн» и «Седов». На этих парусниках одна каюта рассчитана на шесть человек и девушки должны жить в отдельной каюте. Я же была одна девушка-практиканта в этом рейсе, поэтому меня просто не брали. Объясняли кратко: «Нам невыгодно отдавать тебе одной целую каюту». Мне пообещали, что если буду хорошо учиться, то меня возьмут на следующий год.
Это был 2014 год, рейс на Крузенштерне был олимпийским. Я была единственной отличницей на курсе, но мне сказали, что рейс слишком ответственный для девушки и снова не взяли.
Практику я всё-таки проходила, правда, не по своей специальности. На первом курсе была практикантом на ледоколе «Капитан Крутов». Меня взяли с апреля по июль, когда лёд уже сошёл и судно просто стояло у причала. Я приходила по утрам, мыла палубы за час-два и уходила домой. По своей специальности я там ничему не училась. На втором курсе меня взяли на парусник «Седов» матросом-уборщиком. По бумажкам я числилась практикантом, а на деле мыла душевые и каюты.
Annykos / Shutterstock / Burning Hut
«Заведующая и классная говорили, что я прыгнула выше головы»
На третьем курсе место для практики я пыталась найти своими силами — отправляла электронные письма в судоходные компании. Там мне или отказывали, или вообще не отвечали, из техникума тоже никто не помогал. Оставался месяц до практики, а у меня так и не было места.
Родители от моего лица написали письмо и разослали его в Министерство образования, транспорта, рыболовства. В нём они рассказали, что я учусь на отлично, долгов нет. Но из-за того, что я девушка, меня никто не берёт на судно, и это дискриминация по половому признаку.
После таких писем буквально через неделю меня вызвали в кабинет к директору на разговор. Моя заведующая и классная говорили, что я их подставила, прыгнула выше головы. Будто они хотели мне помочь, а из-за меня их настигла куча проверок. Место для практики всё-таки нашли — в ростовской компании «Донречфлот», которая занимается грузоперевозками. Туда меня взяли с третьего раза. Сначала я больше месяца сидела дома и ждала, пока найдут судно. На первом мне снова не выделили отдельную каюту, на втором судне уже был практикант, а на третье меня наконец взяли.
Рабочий день студента-курсанта, который учится на судоводителя, должен проходить на мостике, где его обучают действующие офицеры. Студент должен стоять вахту, изучать карты и документацию. Но по факту вышло, что практиканты просто работали вместе с матросами.
«Девушка-матрос нам не нужна »
После практики в 2015 году я вернулась в Ейск. Сдала экзамены в техникуме, получила диплом, познакомилась в интернете с парнем из Крыма, он приехал ко мне, и мы стали жить вместе. Мы оба стали искать работу на берегу, но достойных вариантов так и не нашли. Тогда решили попробовать вместе работу на море.
Мой парень тогда не был связан с этой профессией, поэтому ему пришлось отучиться три месяца на курсах в Ростове, чтобы попасть в матросы. В 2016 году мы жили в Ростове — мой парень учился, мы снимали квартиру и работали на заводе. Попутно с этим я попробовала вернуться в компанию «Донречфлот», где проходила практику. Но там мне сказали «Нам девушка-матрос не нужна». Пробовала в другие компании, но все говорили одно: «Вы нам не подходите».
Потом вспомнила, что у меня сохранилась визитка председателя экзаменационной комиссии в техникуме, капитана порта Ейска. На экзамене он так впечатлился моими ответами, что оставил мне свои контакты. Сказал, что я могу обратиться к нему за помощью, если понадобится. Я с ним связалась и объяснила свою ситуацию — тогда он написал мне отличное рекомендательное письмо, после которого меня взяли матросом.
«Я валилась с ног после смены»
Обычно моряки работают по контракту. Например, в «Донречфлоте» мой контракт длится минимум пять месяцев — это значит, что я подписала документы, села на судно и через пять месяцев вернулась домой. Суда этой компании перевозят насыпные грузы между портами внутри страны или вывозят за границу.
Работа матроса — физически очень сложная для женщины. Это как разнорабочий на стройке.
Матросы сбивают ржавчину, подметают палубу, моют трюмы, что-то красят, вся швартовка тоже на них. Я валилась с ног после смены. Ещё матросом я заступала в стояночную вахту — стояла у трапа, проверяла, кто входит, кто выходит. Мне было тяжело, но я понимала, что это переходный период — нужно пережить, набраться опыта, чтобы потом перейти на должность штурмана.
Обычно в рядовом составе я была единственной девушкой. Был контракт, где я была матросом, а моя начальница третьим помощником капитана. Плюс повара обычно женщины.
«Я ощущала недружелюбное отношение к себе из-за того, что я слабее»
В лицо мне никто не говорил свои недовольства. Но до меня доходили сплетни, и в целом я ощущала недружелюбное отношение к себе — я была девушка, я была слабее и команде приходилось выполнять за меня часть работы. Был один случай, когда эту неприязнь я ощутила особенно остро.
Когда мы возвращались из Египта, в мою вахту сломался авторулевой — прибор, который держит курс. Старший помощник забрал меня с палубы и поставил на мостик, в то время как другие матросы остались на палубе. Получилось, что я на мостике кручу баранку, попиваю чай, а остальные матросы впахивают под палящим солнцем. Из-за этого они на меня взъелись — со мной почти не разговаривали, только по рабочим моментам.
Следующий контракт мы работали уже с мужем, он тоже был матросом. То, что я физически не тянула, он брал на себя. Тогда и рейсы были хорошие — мы часто бывали за границей.
Annykos / Shutterstock / Burning Hut
«Когда мне тяжело, плачусь мужу, а он меня подбадривает»
Чтобы получить диплом штурмана, я в общей сложности год проработала на судне и отправилась в Астрахань на обучение.
Быть штурманом физически легче, чем матросом, но ответственности у штурмана больше. Матросом я ни за что не отвечала на палубе, а штурман — это третий помощник капитана и он несёт самостоятельную вахту. Я как вахтенный начальник с 8 до 12 отвечаю за всё судно: за людей и за груз. Я решаю, когда маневрировать, как расходиться с судами, а вне вахты веду документацию.
Порой мне сложно, я близко к сердцу принимаю неудачи, поэтому не всегда справляюсь с моральной точки зрения.
Когда мне тяжело, я плачусь мужу, а он меня подбадривает. Здорово, что мы можем работать вместе. Веселее, когда рядом есть родной человек. Но мы понимаем, что это возможно только в этой компании. Мы хотим двигаться дальше, больше зарабатывать, поэтому рано или поздно придётся работать по отдельности. Будет тоскливо. В идеале — находить такие контракты, чтобы мы в одно время уходили и в одно время возвращались.
Когда заканчивается контракт и мы с мужем возвращаемся на берег, то часть времени живём у меня в Ейске, часть — у него в Крыму. Муж в футбол любит играть, по горам ходить. А я домосед — люблю книги, фильмы. На судне тоже отдыхаю книжкой, сериалом. На берегу иногда мы вместе куда-нибудь выбираемся, гуляем.
«Сначала восхищалась дельфинами — теперь привыкла»
Флёр морской романтики проходит в первый месяц. Морские закаты, рассветы, бесконечный горизонт так приедаются, что уже не обращаешь на них внимания. Когда начинала работать, восхищалась дельфинами в море — теперь привыкла к ним, сейчас уже и не смотрю в их сторону.
Последний контракт стал самым тяжёлым в моей карьере. Я работала с капитаном, который придирался к каждой мелочи, мог наорать, унизить меня. Несколько раз хотела написать заявление на увольнение. Единственное, что меня удерживало — премия в конце контракта в 1000 долларов.
«Хочу построить большой дом для нашей семьи»
В моей компании зарплата у матросов — 35 000 рублей в месяц, если отработать пять месяцев по контракту, можно получить премию 1000 долларов. Штурманом я получаю 45 000, плюс премия 1000 долларов. В других компаниях есть возможность получать намного больше.
О том, чтобы бросить профессию, я задумываюсь чуть ли не в каждом рейсе, когда что-то идёт не так. Но уходить я пока не собираюсь, только если в другую компанию, за новыми перспективами. Я работаю в море потому, что могу заработать деньги, которые не найду на берегу, особенно в своём небольшом провинциальном городе. После техникума и до Ростова в 2015 я работала продавцом с зарплатой 12 000 — на такие деньги мечту не осуществишь. А я хочу построить большой дом для нашей семьи. Всё ради этого.
