Найти друзей иногда можно при совершенно неожиданных обстоятельствах. Мы познакомились с Машей больше трёх лет назад: я училась на втором курсе, она стала моим научным руководителем. Тема отношений между преподавателями и студентами очень зыбкая. Но в нашем случае совместная работа над курсовой стала началом крепкой дружбы.
«Мне сразу стало комфортно»
В середине второго курса я перевелась на другую специализацию, в обязательную программу которой входило написание курсовых. Все, кто поступил на неё в начале года, уже выбрали научных руководителей и даже определились с темами, а я только пришла и ничего не понимала. На прошлой специализации мы курсовых не писали.
Выяснилось, что все преподаватели уже были «заняты», кроме Маши, которая тогда была для меня Марией Викторовной. Я толком не знала, кто это, потому что она у нас ничего не преподавала. Но другого выбора не было. Я написала ей, сказала, что только перевелась, и спросила, можем ли мы с ней писать курсовые. В итоге мы договорились созвониться в зуме, обсудить тему, этапы и структуру работы. Помню, что как только камеры в зуме включились, и я увидела улыбку Маши, мне сразу стало комфортно. И в процессе не было никакого давления, всё прошло очень спокойно и понятно, хотя, кажется, тупила я тогда сильно. Возможно, мы буквально сразу нашли контакт ещё и из-за небольшой разницы в возрасте — всего 10 лет. Мне тогда было 19, Маше — 29. И мы «говорили на одном языке».
Горящая изба / Recraft
Это был рядовой созвон-знакомство с переводниками с другой специализации. Однозначно мы сразу нашли контакт: получилось и о темах курсовых поговорить, и о жизни посмеяться. В общении со студентами я сначала, как правило, стараюсь выстроить честные и доверительные отношения. Сама много времени посвятила учёбе, курсовым, дипломам, диссертации, и знаю, что работа будет продуктивнее, если на первом месте будет человеческий разговор и понимание, а не классическая недосягаемая субординация. Хотя о ней тоже помню, просто дистанция сокращается.
«Про свои страхи я редко кому-то рассказываю»
Так мы продолжили работать с курсовыми. Когда встречались, могли перекинуться какими-то историями из жизни, посмеяться, немного поболтать, пару раз я скидывала смешные мемы.
В конце 3‑го курса я пришла на консультацию уже очно. Думала, обсудим всё минут за 15, и я пойду. Но мы проговорили часа полтора. У меня тогда был страх, что я не успею написать диплом, и вообще я не понимала, что делать дальше после выпуска из университета. Ещё был страх бедной жизни. И этими страхами я поделилась с Машей — к слову пришлось. Мы поговорили про жизнь, про трудности, про страхи. Как-то одна история перетекала в другую, и разговор затянулся. Когда я вышла из кабинета, вдруг поняла, что всё это время чувствовала себя очень безопасно, и совершенно не испытывала дискомфорта, хотя про свои страхи я редко кому-то рассказываю.
Нужно понимать, что на молодом творческом факультете, в основе которого — коммуникация, нет строгих классических иерархических рамок. В момент разговора я поняла, что рассказываю довольно личные вещи и не переживаю об их конфиденциальности. Я поделилась, с какими трудностями столкнулась после университета, в семейной жизни после рождения ребёнка, разными внутренними противоречиями. У нас маленький факультет, поэтому о своей жизни я обычно не распространяюсь. А с Катей было ощущение общения с надёжным человеком, с которым много общего. Кроме того, Катя честно пыталась понять суть научной работы, методологии, не боялась переспрашивать и признаваться, что ничего не понимает.
«Было любопытно, что из этого выйдет»
Намного ближе мы стали на четвёртом курсе, когда нужно было заниматься дипломом. Я выбрала сложную и важную для меня тему гендерного насилия над женщинами: я проходила через подобное, и в тот период была готова про это рассказать. Но когда предложила тему на кафедре, её не одобрили. И почти все преподаватели не поддержали эту работу, кроме Маши.
Мы остались с этой идеей, но не очень понимали, как её продвинуть. Когда в середине года я пришла на консультацию по диплому, Маша предложила поменять направление работы с исследовательского на практическое. То есть мне нужно было написать и опубликовать несколько текстов о гендерном насилии. А буквально за день до этой консультации у меня как раз вышли два материала, в которых я рассказывала о том, как столкнулась с сексуализированным насилием. И я сказала, что два текста уже есть. На что Маша ответила: «А скинь посмотреть». Я скинула, но попросила прочитать потом, когда меня не будет рядом. Это были очень личные истории, и я бы не хотела, чтобы их читали при мне.
В тот же день Маша написала, что она всё прочитала, и предложила встретиться в следующий раз в кофейне. Я не уточняла, для чего именно, но было понятно, что истории из текстов Машу зацепили и будет какой-то душевный разговор вне курсовых и диплома. Мне было любопытно, что из этого выйдет. К тому же я обожаю общаться с разными людьми, узнавать их, обсуждать какие-то глубокие философские вопросы.
До этого я могла позвать студентов в кафе, если нужно было обсудить работу по дополнительным проектам. А когда прочитала эти тексты о насилии, поняла, что тема, которую предлагала Катя для диплома, — не просто незнакомая жесть, которая всем будет интересна, а прожитая история. Я из дисфункциональной семьи, в которой происходило домашнее насилие. Для меня было важно с научной точки зрения подойти к этому вопросу. В текстах было столько откровения, смелости и боли одновременно, мне захотелось поддержать Катю. Восхитило её желание не забыть про травму, а разобраться в ней и поделиться опытом. Захотелось узнать, как Катя справилась со своим негативным опытом, какие психологические инструменты использовала, как это влияло или влияет на жизнь. У меня самой были травмирующие истории, но понадобилось почти десять лет, чтобы научиться с этим жить.
Я пришла чуть заранее и немного волновалась, потому что не представляла, как всё пройдёт, и не особо понимала, как себя вести. То есть, это уже что-то неформальное, но при этом ещё не дружеское. Но как только мы встретились, то буквально сразу же перешли на «ты», и у нас завязался уютный разговор. Помню, мы много говорили про детство, про взгляды на жизнь, делились разными историями. В моменте я поймала себя на мысли, что мы очень похожи и понимаем друг друга. Мне действительно интересно и безопасно с человеком. Вечером я вернулась домой и написала Маше что-то вроде: «Спасибо тебе за встречу! Мне было очень комфортно, и я бы с тобой ещё раз встретилась, если ты не против». Она ответила тем же и предложила прийти в гости. Кажется, в тот день и начала закручиваться дружба. Мы стали больше общаться, чаще видеться, ходить гулять, фотографироваться, приходить друг к другу в гости.
Горящая изба / Recraft
Всё это время мы продолжали писать диплом, и такое более близкое общение абсолютно никак на работу не повлияло. У меня не было трудности с тем, чтобы разделить роли друга и научного руководителя. Не пропало уважение и не изменилось отношение — только если в лучшую сторону. К тому же Маша никаких предметов до окончания университета у меня не вела.
«Сделали даже парные татуировки»
Самое интересное произошло уже после защиты диплома и выпуска из универа. Я из очень красивого горного посёлка, и иногда приезжала в гости к родителям. У меня много фотографий тех мест в соцсетях. На какой-то из встреч мы обсуждали, какая там красота. Я в шутку сказала: «Приезжай в гости» — как раз после выпускного я собиралась туда ненадолго. Обычно никто из моих знакомых не доезжал, потому что посёлок находится довольно далеко и добираться неудобно. А Маша приехала!
Родители прекрасно отнеслись к приезду Маши. Ещё во времена учёбы в разговорах с родителями я несколько раз упоминала, что мы подружились с моей научной руководительницей. Но в дальнейшем я уже называла её или по имени, или просто «моя подруга». Когда Маша сказала, что сможет приехать, я позвонила маме и спросила, может ли моя подруга с сыном пожить у нас на даче. Родители не были против. Мама переживала только о том, вдруг им будет там некомфортно: условия жизни на природе сильно отличаются от привычных квартирных. Когда родители приехали на вручение диплома, я познакомила их с Машей. А когда она приехала к нам в гости, мама даже дала нам свою машину покататься, хотя она обычно никому её не доверяет.
Мы жили у меня на даче, гуляли, ходили в поход, были на сплаве, сидели каждый вечер у костра… Очень много и душевно разговаривали. Сделали даже парные татуировки — силуэт горы, на которую мы поднимались, и надписи. У Маши написано: «Ещё далеко?», а у меня: «Да тут близко».
Горящая изба / Midjourney
Фраза «А у меня в Черёмушках» звучала за два года консультаций десятки раз, и перед защитой я сказала Кате: «Получишь пять, приеду в твои Черёмушки». Хотя потом много раз переспрашивала и уточняла, потому что я могла поехать только с сыном, а отдых с детьми совершенно другой — неподготовленный человек не поймёт. Но Катя оказалась очень чуткой к детству и материнству, это бесценно. Кроме того, мы совпали и в любви к природе, походам, разговорам у костра на даче.
В конце лета я собиралась переезжать в другой регион страны, который находится далеко от моих родных мест. И поэтому когда я провожала Машу, то плакала и думала, что мы, возможно, никогда не увидимся. Маша тоже плакала, но у неё была уверенность, что это не последняя наша встреча. Так и получилось: потом мы встретились и не один раз.
«У меня много знакомых, но близких людей — гораздо меньше»
В этих дружеских отношениях я всегда чувствую себя максимально безопасно и спокойно. Понимаю, что могу всё рассказать и не столкнуться с осуждением. Для меня очень ценно, что в этой дружбе есть взаимность и доверие: это всегда принятие и поддержка как с моей стороны, так и со стороны Маши. Это равноценный обмен историями, мыслями, тревогами и переживаниями. И если сначала я думала, что наша встреча на факультете — это случайность, то сейчас кажется, это судьба. Потому что как иначе можно объяснить, что мы настолько понимаем и принимаем друг друга.
Если я нахожу интересного человека, то стараюсь с ним «заобщаться». Я очень люблю знакомиться с людьми, без проблем нахожу темы для разговоров и могу поддержать беседу. Но факт в том, что мне редко бывает с кем-то по-настоящему интересно и безопасно — чтобы это общение переросло именно в крепкую дружбу. Поэтому у меня много знакомых, но близких людей — гораздо меньше. До этого у меня был опыт близкого общения с людьми старше на 8, 10, 15 лет, разница никогда не ощущалась. Мне часто говорили, что я довольно осознанный человек.
Для меня эта дружба — большое открытие и радость одновременно. Со временем я стала нечасто вот так сразу подпускать к себе людей. Для меня комфортнее оставаться наедине со своими эмоциями или доверять их близким, дружба с которыми проверена годами. Удивительно, какие мы с Катей одинаковые и разные одновременно. Мне просто повезло встретить такого человека. У меня давно не было «новых» друзей. А с теми, что есть сейчас, мы знакомы не менее десяти лет. Мне легко общаться, но впускать в личное пространство и сближаться — слишком энергозатратно.
«Если бы на месте Маши был мужчина, эта история приобрела совершенно другой окрас»
Обычно, когда новые знакомые узнают о том, что Маша — бывший научный руководитель, а теперь близкая подруга, то удивляются — чаще в положительном ключе — и спрашивают, а как мы вообще начали дружить. Потому что это редкая и нестандартная история. Пару раз я сталкивалась с непониманием и фразами в стиле: «Препод не может быть другом, потому что он должен быть твоим наставником, а иначе потеряется уважение». Но мы разделяли эти роли, и это не помешало работе. Стереотипы были в том плане, что эта дружба как будто ради выгоды, чтобы, например, получить «пять» за диплом. Но это не наш случай, так как оценка ставилась по решению комиссии.
Важный момент: мы познакомились во взрослом возрасте. Если бы речь шла, например, о несовершеннолетней школьнице и учителе, то это была бы совершенно другая история. Или если бы это были романтические отношения между преподавателем и студенткой, когда есть элемент уязвимости и использования. Если бы на месте Маши был мужчина, эта история приобрела совершенно другой окрас. Для меня это было бы звоночком, поскольку я слабо верю в дружбу между парнем и девушкой. И в принципе отношения между преподавателем и студентом — очень тонкая грань. Каждый случай индивидуален. Я бы не допустила близкого общения, если бы почувствовала, что мной пользуются или втираются в доверие, чтобы потом извлечь из этого выгоду.
Я обожаю нашу историю, потому что она кажется мне необычной, очень искренней и душевной. Раньше я бы не поверила, что такое бывает, потому что похожие сюжеты дружбы препода и студента мы привыкли видеть в сериалах или фильмах. Но оказалось, что всё возможно, и «своих» людей иногда можно встретить в неожиданных обстоятельствах.
«Да это моя бывшая студентка», — раньше представляла Катю и получала непонимающие взгляды, которые меня мало беспокоили. Когда люди слышат про нашу дружбу, могут сказать: «Так она маленькая, о чём разговаривать, у вас же разница десять лет». Ещё есть стереотип о поверхностности нового поколения, разгильдяйстве и необязательности, интересе исключительно к деньгам и тусовкам. Часто можно услышать: потерянные, ненадёжные, несерьёзные. На самом деле, и такие есть, но так было во все времена. Да, наша история не совсем повседневная, и наша дружба — действительно исключение: десятилетняя пропасть, разный жизненный опыт и ценности. Я мама и преподаватель, Катя — студентка. Казалось бы, в моей голове — пелёнки, детство и наука, у Кати — тусовки, путешествия, поиски себя. Как оказалось, одно другому не мешает. Но объяснять всем — нет ни желания, ни необходимости. Главное, что это важно для нас.
Станьте первым, кто оставит комментарий