Тихо, свято, вымотанно: 3 истории о том, каким может оказаться монастыринг

Молодёжь, уставшая от нескончаемой тревожности, дедлайнов и цифрового шума, всё чаще шутит: «Пора в монастырь, подальше от этой суеты». Кажется, что монастыринг — это такой антистресс-тур: уехала, провела время в тишине и вернулась обновлённой. Но на практике всё оказывается не таким радужным — вместо дзена можно столкнуться с бытовыми проблемами, строгими правилами и тяжёлым трудом.

Как монастыринг стал трендом

Монастыринг — это добровольное короткое проживание в монастыре без пострига, паломничества и необходимости быть религиозным человеком (хотя некоторым монастырям очень важно, чтобы вы искренне верили). Это возможность окунуться во внутреннюю жизнь монастыря. 

До появления модного слова «монастыринг» такое явление называли трудничеством. Трудники — это миряне, которые живут в монастырях, помогают по хозяйству, участвуют в службах. Считается, что через трудничество люди учатся смирению, что приближает их к Богу.

Родоначальница монастыринга — Анастасия Ащеулова. Девушка по собственному желанию уехала трудником в монастырь на пять дней, а после сняла видео об этом опыте. Это произошло ещё в 2023 году, но её ролик неожиданно завирусился осенью 2024-го. СМИ подхватили тренд и сами назвали его «монастыринг» — Анастасия не имеет никакого отношения к этому слову, хоть и считает его прикольным.

«Я очень удивлена, что мало кто в курсе, что можно приехать в любой монастырь и пожить трудником. Причём совершенно бесплатно. Меня теперь спрашивают, через какое агентство забронировать келью, куда обращаться и что делать. Но это всё совсем не так организовывается. Мы с сестрой просто написали сообщение настоятельнице Свияжского Иоанно-Предтеченского женского монастыря, спросили, можно ли приехать трудниками».

Анастасия Ащеулова

Интервью «Комсомольской правде»

Монастыринг из первых уст

После того как Анастасия поделилась своей историей, всё больше людей стали интересоваться возможностью пожить в монастыре. Три девушки поделились с «Горящей избой» своим опытом монастыринга — и их впечатления различаются.

«Говорили, что мне стоит помолиться, чтобы уверовать. Но никто не давил»

Я учусь на художника-реставратора в Санкт-Петербурге. На первом курсе вуз устраивал нам экскурсии по Ленобласти, в рамках которых мы посещали и монастыри. Тогда я впервые попала в Казанский женский монастырь в Вышнем Волочке. Экскурсию нам вела монахиня, и она вскользь упомянула, что в их монастырь можно приехать на несколько дней трудником. Меня это очень зацепило. 

В январе 2025 года я собралась и приехала к ним на четыре дня, включая Рождество. У меня не было мыслей, что я ухожу в монастырь, чтобы побыть в тишине со своими мыслями. Меня интересовала именно религия, и хотелось изнутри узнать, как живут монахини.

Многие воспринимают временный уход в монастырь как ретрит, отдых. Это совершенно не так. Это трудничество — надо трудиться. Я очень уставала и, когда вернулась домой, два дня лежала пластом, восстанавливаясь после такого «ретрита».

Каждое утро вывешивали утверждённое матушкой расписание с делами. У меня были разные послушания, но в основном я помогала келарю. Мы ходили в подвал, таскали продукты, готовили блюда. Ещё я убиралась в часовне: мыла полы, протирала иконы, меняла масло в подсвечниках, вытряхивала ковры. 

На Рождество я до четырёх утра мыла посуду. Мне говорили: «Алина, хочешь — уходи, поспи». Но мне очень хотелось им помочь.

Во время работ мы должны были молиться вслух. Ещё я ходила на утренние и вечерние службы, но это не было обязательным. Мне говорили, что если я устала и хочу подольше поспать, то могу с утра не идти в церковь. 

Я жила отдельно от монахинь — при монастыре есть что-то вроде небольшого отеля. Трудникам там выделяют комнаты бесплатно, а туристы платят за проживание. В моей комнате стояло четыре кровати, но я жила одна. Условия были на удивление комфортные: чисто, аккуратно, современно, удобно.

Кормили меня тоже бесплатно. Я думала, что постная еда — это ужас. Заранее купила себе вкусняшек, хотела есть их по вечерам. Но на месте я удивилась, насколько разнообразным и вкусным может быть постное меню. Все мои вкусняшки уехали обратно домой. Один трудник мне рассказал, что тут действительно хорошо кормят: в некоторых монастырях с питанием сильно строже.

Этот монастырь в целом достаточно свободный. У меня не забирали никакие личные вещи, включая телефон. Я даже получила благословение у матушки на фото- и видеосъёмку.

Монахини догадывались, что я неверующая, говорили, что мне стоит помолиться, чтобы уверовать. Но никто не давил. Они с удовольствием отвечали на все мои вопросы и радовались моей заинтересованности. И мои цветные волосы никого не пугали, только священник над ними подшучивал.

Атмосфера была доброй и приятной. Монахиня подарила мне крем для рук, когда увидела, что у меня сушится кожа. Прихожане приносили нам конфетки в часовню, а одна из них подарила мне носочки.

Больше всего меня удивило то, что монахини — самые обычные люди, но очень искренние. Они не держат эмоции в себе. Если они рады, то радуются, если злятся, то злятся, если чем-то недовольны, они прямо об этом и говорят. И конфликты у них достаточно часто возникают, но потом они обязательно просят друг у друга прощения. 

Я поняла, почему люди уходят в веру. Это делает жизнь понятнее. Чтение молитв для меня воспринималось как медитация, хоть одна монахиня и сказала, что такое сравнение грешно.

Перед Рождеством я впервые пришла на исповедь. Заранее выписала свои грехи и поняла: по православным меркам вся моя жизнь — сплошной грех. На самой исповеди было неловко. Я вроде как должна была каяться и просить прощения у Бога, но по-настоящему раскаяться не получалось — я просто не считала свои поступки грехами.

Мне понравился этот монастырский опыт, но православие всё-таки не для меня. Мне бы хотелось в будущем пожить в монастырях разных конфессий.

«Я не просила особого отношения — хотелось элементарного уважения»

Есть межвузовский проект «Команда Арктики». По его условиям, чтобы попасть на более интересные экспедиции по России, надо пожить три дня в Николо-Сольбинском монастыре.

Я поехала туда, потому что подумала, что это бы порадовало мою маму — она верующая. Да и личный интерес был, хотя мне не близко православие. Мне кажется, религии в основном создавались для управления людьми.

В монастыре мы просыпались в семь утра, с восьми до девяти был завтрак. Тогда шёл пост, поэтому на столах не было ни мяса, ни молочки. Блюда, на удивление, были действительно вкусными: много каш, супов и овощей.

После еды наступало послушание. Я раньше не знала, что это такое, поэтому очень удивилась, когда мне сказали: «Выбирай: храм, кафе или сад?» Я выбрала кафе, подумала, что это что-то приятное, связанное с едой. В итоге я четыре часа мыла посуду до обеда, и четыре часа после.

Вечером в храме проходила служба, но, так как мы приехали командой волонтёров, для нас посещение было по желанию. Мы в это время с «Командой Арктики» гуляли, сидели у костра, пели песни под гитару. Участвовали мы только в крёстном ходе, после которого нам провели экскурсию.

Нас поселили не в самом монастыре, а в отдельных вагончиках. У каждого была своя «комната» с хорошим ремонтом, но без шика. В этих же вагончиках живут люди, которые сами приезжают на трудничество.

До этой поездки я считала, что все без исключения монахини добрые, духовные, приятные люди. Оказалось, что многие и правда такие. Но не все. Монахиня, которая была главной в кафе, порой срывалась на девочек, работающих с ней, и на меня в том числе. Наверное, и она на самом деле добрая, просто истощена постоянной работой.

Я не просила особого отношения — хотелось элементарного уважения. Многие косяки возникали просто потому, что нам недостаточно чётко объяснили, что и как нужно делать.

Меня поддерживала Зинаида — женщина, работающая в моём вузе и решившая поехать с нами в монастырь. Её послушание тоже заключалось в работе в кафе. Ей около шестидесяти, и я искренне ею восхищалась: она спокойно справлялась с работой, не жаловалась, даже предлагала мне отдохнуть. Но я понимала: если я отдохну, вся нагрузка ляжет на неё. Эта чудо-женщина заряжала меня позитивом и мотивировала продолжать.

Как ни странно, после этих пары дней у меня поменялось отношение к религии, и не в лучшую сторону. Отчасти из-за того, что я находила несостыковки в словах монахинь, отчасти из-за того, что там женщин воспринимают будто как вещи, воспитывают девочек «хорошими жёнами». 

Но мне понравилась общая атмосфера душевности. Ты ей пропитываешься, начинаешь больше задумываться о нравственной составляющей своих поступков. Эту атмосферу создавал не только монастырь и монахини, но и другие волонтёры из проекта. Мы с ними не были знакомы до поездки, а через два дня они все стали как родные.

В первую очередь я воспринимала поездку как способ перезагрузки. Я понимала, что в монастыре у меня не будет ловить связь и я останусь без интернета и соцсетей. Когда я приехала домой, то отписалась от всех телеграм-каналов и сделала экран чёрным-белым, чтобы справиться с большим потоком информации.

В монастырь стоит поехать тем, кто сомневается в религии. Такой опыт либо развеет сомнения и укрепит веру, либо окончательно отобьёт желание связываться с церковью. И надо быть готовым к физическому труду, готовым к сложностям.

Я бы хотела вновь временно съездить в монастырь, потому что там у меня есть возможность не думать о базовых потребностях, а просто работать за чашку супа и кровать. 

«Всё это может звучать как отличный отдых, но у меня случались и истерики»

В 2019 году мне было двадцать лет, я училась в петербургском университете и сильно выгорала — самостоятельная жизнь, сессии, постоянное напряжение. Ещё со школы путешествия были моим способом выдохнуть, поэтому тогда идея уехать из города показалась классной. 

Моя подруга жила в индуистском монастыре в Тбилиси и пригласила заехать к ним на пару дней. Сама я атеистка, но согласилась приехать, потому что хотела максимально сбежать от рутины, забыть о дедлайнах.

У меня в голове сразу сложился план: загляну в монастырь, а потом — к морю. Но до моря я так и не добралась: поездка обломалась, и я осталась в монастыре на два месяца.

В монастыре меня тепло приняли. Все говорили по-русски, так что с общением сложностей не возникло. Пожалуй, помогло и то, что я не раскрывала, что приехала к ним просто ради необычного экспириенса. Наверное, на меня бы косо смотрели после такого. Я умело притворялась, будто я давно в теме индуизма. Со мной жили и другие молодые ребята, которые приехали в этот монастырь с теми же целями, что я.

Мы каждый день просыпались в 4:30 утра, потому что в это время начиналась обязательная служба. И начиналась она не с молитвы, как принято во многих конфессиях. Утреннее служение в индуизме — это сначала пение мантр божествам, а потом танцы. После этого каждый сам шёл в горы и читал там мантры два часа. Когда я туда только приехала, то совсем не знала мантр. Но при пении их постоянно повторяют, поэтому они быстро запоминаются.

Завтракали мы примерно в 11 утра. Еда была очень вкусной: полуиндийской-полугрузинской. Только не было ни мяса, ни рыбы, ни яиц. В индуизме такое не едят.

Утренние молитвы выматывали, и сразу после завтрака я уходила досыпать — хотя бы на пару часов. Только потом приступала к работе: то чистила овощи к обеду, то подметала огромный храм. В обычные дни я трудилась по 2–3 часа, но в праздничные (а праздников у индуистов много) меня могли занять на весь день. Вечером тоже проходила служба, но посещать её было необязательно. В это время я обычно гуляла и балдела с другими ребятами.

За работу в монастыре мне бесплатно предоставляли жильё и трёхразовое питание. Я жила одна в красивой комнате с балконом, с которого свисала виноградная лоза.

Особо ограничений не было, кроме очевидных аскез на алкоголь, курение и мясо. Также был обязательный дресс-код: мы ходили в яркой, цветной традиционно индийской одежде.

Всё это может звучать как отличный отдых, но у меня случались и истерики. В основном это было связано с тем, как в индуизме открыто принижают женщин. Мне это причиняло боль. Например, одна местная служительница храма мне сказала, что женщины не могут занимать высокую позицию в иерархии индуизма из-за того, что они «хуже» мужчин. Я пыталась её переубедить, но безуспешно. 

В мае в Тбилиси наступила невыносимая жара, но нам не разрешали носить открытую одежду. Даже оголять плечи или щиколотки было запрещено. И как же я удивилась, когда увидела, что парни, тоже жившие в монастыре, стали ходить в коротких шортах и с голым торсом. Оказывается, им разрешили, а женщинам — нет.

Все два месяца в монастыре я ощущала глубокие внутренние трансформации. Я ещё больше убедилась в правильности своих взглядов — атеистических и феминистских. Осознала, что в храмах живут обычные люди со своими недостатками — их не стоит обожествлять.

Когда-нибудь я бы хотела вновь пожить в монастыре, но не в индуистском. Возможно, уйду в буддистский или в какой-нибудь с более строгими порядками.

Мне монастырь помог понять себя и увидеть, что жизнь может быть совсем иной. Я приехала туда ради перезагрузки, и цель была выполнена. Я вернулась в Петербург будто новым человеком.

Аскетичный «отпуск» — не для всех

Уход в монастырь — даже на неделю — может стать не просто духовным приключением, а серьёзным испытанием. Если вы планировали просто снять тревожность и перезагрузить голову, но забыли про ранние подъёмы, физическую нагрузку и строгое подчинение уставу, надежды превратятся в прах. 

Во многих монастырях действительно заботятся о трудниках, обеспечивают их питанием, проживанием и стараются создать комфортную среду. Но такое есть не везде. Некоторые девушки сталкиваются с жёстким нарушением личных границ. Прежде чем решиться поехать в монастырь, стоит тщательно изучить информацию об этом месте.

«Моя бабушка очень православный человек, матушка в храме. Когда ей не было где жить, она временно жила в монастыре. Вставала в 5–6 утра, работала на благо монастыря, готовила еду, мало спала и мало ела. Когда пришло время уезжать, её не хотели отпускать. Она долго просила её отпустить, но её не пускали. В итоге ночью она сбежала из монастыря».

Анастасия

Комментарий под роликом про монастыринг

«В монастыри люди не особо рвутся. А тут молодым восторженным девушкам продают идею красивого высокодуховного жизненного опыта. На романтизированный образ клюнут новые послушники. А уйти из монастыря очень сложно. Так что план идеальный».

Ирина

Комментарий под роликом про монастыринг

Монастыринг, или же трудничество, — это точно не для всех. И это нормально. Одним девушкам монастырь может подарить приятные воспоминания, другим — болезненные. Осуждать не стоит ни тех ни других. Духовный путь у каждого свой.