Существует миф, будто писательница Джейн Остин была несчастной и страдала от одиночества, а в своих романах описывала жизнь, о которой могла только мечтать. Но шведский литературный критик Сара Даниус с этим не согласна. В издательстве Ad Marginem вышла книга Сары «Смерть домохозяйки», где она размышляет о литературе, культуре и обществе. И развенчивает миф о Джейн Остин — писательнице, которая осмелилась бросить вызов стереотипам. Публикуем отрывок из главы «В личных интересах: Джейн Остин».
Миф о Джейн Остин, кажется, высечен в камне. На протяжении двух столетий критики и историки литературы изучают её жизнь и творчество, но миф всё не сдаётся. Даже и сегодня исследователи делают акцент на том, что Джейн Остин (1775–1817) была старой девой, умерла слишком рано и что жизнь её, лишённая каких-либо событий, прошла в кругу семьи. Даже и сегодня многие полагают, что романы Остин появились словно по волшебству. Даже и сегодня подчёркивается, что её произведения сосредоточены на опыте, которого сама писательница не имела, и указывается на то, что Джейн Остин не довелось насладиться прелестями супружества.
Список можно продолжить. Но и упомянутого достаточно, чтобы опознать приметы пресловутого «разделения труда» в интеллектуальной сфере, при котором женщины воспроизводят, а мужчины производят.
И если женщина добивается успеха на интеллектуальном поприще, то нередко говорится, что её произведения заменили ей детей, которых у неё — в отличие от прочих женщин — никогда не было. Говорилось ли что-либо подобное о Джозефе Конраде, Иваре Лу-Юхансоне, Стагнелиусе?
В 1811 году некая дама прислала в лондонское издательство рукопись с не очень захватывающим заголовком «Разум и чувство». Дама желала издать своё произведение и была готова взять на себя все расходы по публикации. Издатель согласился на данные условия, и первый роман Остин увидел свет. Этому произведению суждено было стать классикой английской литературы. Но сам феномен по имени Джейн Остин тогда ещё не родился. На титульном листе книги стояло лишь: by a lady.
При жизни Остин вышли ещё три романа: «Гордость и предубеждение» (1813), «Мэнсфилд-парк» (1814) и «Эмма» (1816). Английский роман в ту пору был ещё явлением сравнительно молодым, жанровые рамки — относительно гибкими, а сам жанр развивался главным образом усилиями авторов-женщин.
В 1814 году это женское доминирование нарушил Вальтер Скотт, который до этого занимался исключительно поэзией, но теперь издал роман «Уэверли». Через два месяца после издания этого романа Джейн Остин написала своей племяннице письмо, в котором комментировала успех Вальтера Скотта в не самых почтительных выражениях:
Вальтер Скотт не имеет права писать романы, особенно хорошие романы. Это нечестно. Он уже снискал и славу, и деньги как поэт, а потому не должен вырывать кусок хлеба изо рта у других. Он мне не нравится, и я намереваюсь невзлюбить его роман «Уэверли» — только, боюсь, в этом я не преуспею.
После «Мэснфилд-парка» Джейн Остин стала автором широко читаемым и уважаемым. Когда же вышел роман «Эмма», рецензию на него написал... Вальтер Скотт. Он щедро расточал похвалы в адрес коллеги по перу, но одновременно критиковал Остин за отсутствие в её произведениях романтической веры в силу любви. В дневнике 14 марта 1826 года Скотт написал:
Как минимум в третий раз перечитал я прекрасный роман мисс Остин «Гордость и предубеждение». Эта молодая дама наделена чудеснейшим даром описывать повседневные хлопоты, переживания и характеры — редко у кого встретишь такой дар. Такого изысканного умения представить обыденное и повседневное занимательным через правдивые и наполненные чувством описания мне, увы, не дано. Как жаль, что такое одарённое создание ушло так рано!
Авторитет Скотта помог Остин занять гарантированное место на Парнасе, где она и пребывает по сей день. Остин стала первой женщиной, которая смогла пробиться в английский литературный канон. Позже к ней присоединились Джордж Элиот и Вирджиния Вулф.
Статус Джейн Остин так непоколебим, что может возникнуть вопрос: почему даже и сегодня многие историки литературы считают нужным подкреплять авторитет писательницы отсылками к высказываниям Вальтера Скотта?
О жизни Джейн Остин мы знаем сравнительно немного, и поэтому мифу есть куда разрастаться. Сестра Кассандра после смерти писательницы произвела тщательную инспекцию её писем и прочих бумаг и уничтожила всё, что могло показаться потомкам неуместным или неподобающим.
Спустя пятьдесят лет после смерти Остин появилась первая книга воспоминаний о писательнице, написанная её племянником. В этой широко известной книге создаётся образ старой девы, которая писала урывками, была наделена весёлым нравом, любила рукоделия, проводила всё своё время в тихом домашнем кругу и избегала внимания к своей особе. И только совсем недавно этот образ стал подвергаться некоторым правкам.
Сегодня Джейн Остин представляется человеком, в полной мере осознававшим своё призвание, и многие исследователи указывают на феминистское содержание её книг — невзирая на то, что самого этого понятия во времена Остин ещё не было.
Созданный племянником портрет «дорогой тётушки Джейн» соответствовал идеалам и вкусам викторианской публики. Не всякая литература подходила для чтения вслух в семейном кругу, и не всякая писательница имела незапятнанную репутацию. Остин же подходила по всем параметрам — только разве что не в Америке. Там приходилось исключать из романов выражения вроде «О боже!», «Святые небеса!», «Клянусь Юпитером!» и тому подобные.
Первые исследования, посвящённые жизнии творчеству Джейн Остин, появились в 1880-х годах. Именно тогда Остин перешла из разряда «малых» писателей в разряд «великих». Родился культ Джейн Остин. Люди, называющие себя «джейнеитами», принялись совершать паломничества в графство на юго-востоке Англии, где жила писательница.
Джейн Остин превратилась в своего рода критерий культурности и образованности. Тот, кто прочёл и полюбил романы Остин, может автоматически считаться человеком культурным, обладающим хорошим вкусом, — и наоборот. Многие писатели унаследовали этот «остиновский» вкус, на что указывала, например, Вирджиния Вулф. Так что да — возможно, не всякая литература подходит для семейного чтения, но также верно и то, что не всякая семья достойна литературы.
В те же восьмидесятые годы XIX века были опубликованы и письма Джейн Остин. Издание вышло с посвящением королеве Виктории — пламенной «джейнеитке». Одновременно началась интенсивная коммерциализация остиновских романов. Издатели пытались переплюнуть друг друга, привлекая к оформлению выдающихся иллюстраторов и изготавливая самые изысканные обложки. Лучшие литературные критики приглашались для написания предисловий к романам «Шекспира в прозе». Генри Джеймс выражал сожаление по поводу этого «дикого ветра коммерциализации», который разгулялся на литературных просторах.
Но, как бы ни были популярны сами произведения и как бы ни была знаменита их создательница, ещё остаётся простор для новых изысканий. Вот, например: в возрасте шестнадцати лет Джейн Остин написала пародию на обязательное в те времена чтение по истории — четырёхтомный труд Оливера Голдсмита «История Англии». Короли и королевы носятся туда-сюда по созданным юной Джейн Остин историческим подмосткам, дёргаются, словно марионетки, и вскоре весело, словно играючи, умирают. Подзаголовок отлично передаёт дух этого забавного произведения: «Написано предвзятым, необъективным и невежественным историком. NB. В этом труде будет совсем немного исторических дат».
За следующие два года, 1793-й и 1794-й, Остин напишет короткий эпистолярный роман «Леди Сьюзен», а ещё несколько лет спустя — «Нортенгерское аббатство». Ни первый, ни второй при жизни писательницы не публиковались. Юношеский роман «Леди Сьюзен» — единственное творение Джейн Остин, где в центре повествования — циничная и расчётливая героиня. Но, несмотря на эти качества, сложно не чувствовать симпатию к Сьюзен Вернон — стареющей красавице, которая недавно овдовела и плетёт интриги, чтобы найти удачную партию и себе, и своей дочери. Всё или ничего — таков её девиз. Состояние и муж — определяющие факторы женской судьбы. Ироничное описание этой «западни» и даёт Джейн Остин в эпистолярной форме в своём романе. Гордость и амбиции леди Сьюзен искрами вспыхивают в строках писем, курсирующих между участниками переписки.
И хотя, с одной стороны, романный жанр во времена Остин был сравнительно молод и имел относительно гибкую форму, он в то же время был достаточно стар для того, чтобы можно было говорить о наличии чётких рамок и правил. В «Нортенгерском аббатстве» Джейн Остин пародирует готический роман, на что Стаффан Бергстен указывает в своём предисловии. Здесь, как и в остальных произведениях Остин, в центре внимания находится женщина из высшего среднего класса. В начале произведения героиня живёт в мире фантазий и мечтаний, что является прямым следствием чрезмерного увлечения романами. И вот её ждёт путешествие из отчего дома к будущему замужеству. Это непростое путешествие, в ходе которого героине предстоит многому научиться и постичь писаные и неписаные правила общества. Она вращается в «благородном» обществе Бата и посещает «готическое» Нортенгерское аббатство: эти-то два испытания и заставляют её быстро повзрослеть.
«Нортенгерское аббатство» — самая «литературная» книга Остин, сплошь состоящая из аллюзий на современную писательнице поэзию, прозу и исторические труды. Повествователь обнажает основные правила романного жанра, играет с ними и высмеивает их. Уже первое предложение отражает дух этой комедии нравов: «Едва ли кто-нибудь, кто знал Кэтрин Морланд в детстве, мог подумать, что из неё вырастет героиня романа».
Повествователь беззастенчиво вмешивается в повествование и, более того, рассуждает о том, как продвигается сюжет. Однако повествователь комментирует не столько то, что хорошо или плохо для героини, сколько то, что хорошо или плохо для романа.
Иронизируя по поводу правил игры в романном жанре, Джейн Остин иронизирует по поводу правил игры в обществе. Замужество в мире Остин — проблема посерьёзнее любого денежного затруднения.
Будущий свёкор героини, генерал Тилни, кажется, воплощает собой всё, что понимается под «хорошими манерами». Однако и поведение этого «столпа общества», и все его безупречные манеры подчинены одной не самой красивой мечте об удачном капиталовложении. Репутация Кэтрин в глазах генерала постоянно меняется в зависимости от того, как меняется информация о её приданом.
Принято считать, что воздвижение «хороших манер» на пьедестал было ответом Англии на французскую революцию. При этом «хорошие манеры» перестали быть прерогативой высшего сословия, но распространились и на средний класс. Философ Эдмунд Бёрк писал: «Манеры важнее законов. Законы во многом зависят от хороших манер». Тот, кто блюдёт хорошие манеры и обычаи, тем самым укрепляет непоколебимость самого общества.
«Нортенгерское аббатство» Джейн Остин можно рассматривать как тонкую иронию по поводу нравственной пустоты английского общества ХVIII века; об этом свидетельствует, например, финал романа, в котором сын генерала Тилни бросает вызов отцовскому авторитету.
Этим, возможно, частично объясняется популярность Остин. Её комедии парадоксальным образом утверждают важность хороших манер и одновременно высмеивают их. В викторианские времена романы Остин могли читаться как своего рода ностальгическая альтернатива падению нравов XIX столетия с его стремительно растущими городами и закопчёнными индустриальными ландшафтами.
«Нортенгерское аббатство» — это также и облечённая в занимательную форму защита романа как такового. Кроме того, не стоит упускать из виду и феминистский дух этой защиты. Джейн Остин защищает роман, который в основном создаётся и читается женщинами; она защищает жанр, который постоянно «подвергается издёвкам и нападкам», жанр, в котором...
...раскрываются самые тонкие движения души; в котором в полной мере передаётся знание о человеческой натуре; в котором самые верные описания этой самой натуры преподносятся миру в самой глубокой и ироничной форме и в самых изысканных выражениях.
Хитроумное высказывание в защиту личных интересов? Вне всяких сомнений.