Поменять пелёнки, накормить, отвести в садик, организовать досуг, помочь сделать уроки... Эти обязанности берут на себя родители, когда в семье появляются маленькие дети. Но порой они ложатся на плечи старших сестёр. Поговорили с девушками, которые уделяли много внимания младшим сиблингам, о том, как распределялись обязанности в их семьях и как они теперь смотрят на воспитание детей.
«Это была слишком большая ответственность»
Я очень ждала сестру. Мама старательно прививала мне любовь к ней, говорила: «Будет классно, будешь с ней играть в куклы». А беременность братом, наоборот, шокировала: я была подростком и переживала непростой период, мне нужно было внимание родителей. Они были уже довольно возрастные для рождения малыша, им было больше сорока. Это казалось неразумным. Потребовалось время смириться.
Я воспитывалась в патриархальной семье, где появление младших похоже на то, как будто это у меня появились дети. Я часто оставалась с ними, меняла пеленки и подгузники, укладывала спать, гуляла с коляской, играла. Я наблюдала, как мама ухаживает за сестрой, и постепенно училась. Помню, однажды мама отлучилась, пока сестра спала, и оставила меня за ней приглядывать. Сестра проснулась из-за мокрой пелёнки, и я её поменяла. Страшно не было, казалось, так и должно быть.
С сестрой, ввиду возраста, я воспринимала эти обязанности как что-то само собой разумеющееся, но папа часто повторял: «Ты за сестру головой отвечаешь». Из-за этого я выросла очень тревожной, и сейчас я работаю над этим. Когда появился брат, я была подростком и иногда бунтовала, ссорилась с мамой. Но отказаться от обязанностей было нельзя: мама сильно заболела, пятимесячный ребенок и десятилетняя сестра оказались на мне, папа разрывался между работой и больницей.
Я никому не жаловалась. Подруги были примерно в таких же условиях, почти у всех были младшие братья или сёстры. Когда мама заболела, родственники со стороны отца частично взяли заботу о брате на себя, но я все равно чувствовала, что обязана помогать.
На днях сестра напомнила об одном случае. Мне выделили немного денег на одежду к школе. Я купила брюки и кофточку, но сестре так понравилась кофта, что её отдали ей, а я ходила в старой. Я такого уже не помню.
В подростковом возрасте я чувствовала обиду: иногда было очень горько оттого, что мне казалось, что мою помощь никто не замечает.
Через несколько лет я нашла мамин дневник, не удержалась и прочла пару страниц. Там было написано и про меня в тот период: маме было не по себе оттого, сколько всего она на меня взвалила. Это немного помогло почувствовать себя лучше.
Это была слишком большая ответственность. Вместо того чтобы заниматься своими делами, я была взрослой, запрещала себе многие вещи, потому что считала себя «серьёзной». Меня отпустило только после двадцати, когда я пережила подростковый период заново: сделала татуировку, септум, прокатилась на американских горках и тарзанке.
Ещё я плохо знаю, что мне нравится: как будто пропустила этап, когда подростки начинают заниматься какими-то хобби, экспериментировать. Поэтому до сих пор пробую разное, недавно увлеклась танцами. В целом этот опыт развил во мне самостоятельность, убеждённость в том, что я могу рассчитывать только на себя, ведь у родителей есть ещё двое детей, которым нужно внимание, уход и деньги.
Я всегда хотела детей, но одного или максимум двух. Материнство — это работа. К нему нужно готовиться. Закрыть свои потребности и сделать так, чтобы я могла работать и одновременно проводить время с детьми.
Такой уклад, как в нашей семье, был очень распространён в то время. Сейчас мне кажется это неверным, но других путей решения проблемы у родителей не было. Старшие не обязаны помогать с младшими. Родители заводят ребёнка и сами должны нести за него ответственность.
В будущем, если у меня будет двое детей, я скорее прибегну к помощи няни, чем заставлю старшего сидеть с младшим.
У меня отличные отношения с братом и сестрой. Мы поддерживаем друг друга, они самые близкие мне люди. Сестра говорит, что она выросла такой классной, потому что я ее воспитала. Наша семья довольно патриархальная, папа особо не принимал участия в нашем воспитании. Я проговорила свои обиды с мамой, и она очень сожалеет о том, что взвалила на меня такое. Сейчас у нас с ней лучшие взаимоотношения за всю мою жизнь.
«Это адский труд, который я больше не перенесу»
Я очень тяжело восприняла новость о том, что у меня будет брат. Тогда родители практически развелись, особо не общались и всячески неприятно отзывались друг о друге. Потом мама забеременела, родители сошлись, а у меня сложилось устойчивое впечатление, что меня забудут и забросят. Я чувствовала себя недолюбленной. Думаю, это чувство было значительнее реальных фактов — всё же родители дали мне много и любили меня. Сейчас я это понимаю. Но тогда всё выпало на самый тяжелый период моего подросткового возраста: селфхарм, депрессия и бесконечное ощущение покинутости и оставленности.
Мама вышла на работу примерно через год после рождения брата. Ей было непросто, она говорила: «Я родила вас, чтобы вы помогали». Было стыдно отказывать, хотя порой я закатывала истерики, что это не мой ребёнок, почему я должна бесконечно его укладывать, переодевать, подмывать, кормить. Папа любил повторять, что пока брат меня так сильно любит, нужно давать ему эту любовь в ответ.
Когда ты воспитываешь маленького ребёнка, твоя жизнь вращается вокруг воли другого человека. Он хочет спать, есть, гулять, ты идёшь и делаешь это с ним или для него. Он обкакался или ещё что-то, ты разгребаешь проблемы. Это вызывает колоссальное ощущение невластности над своей жизнью. Ты уделяешь человеку очень много времени и труда, в том числе когда нет сил.
Какая-то доля обиды на родителей осталась, хотя я понимаю, что они делали всё возможное для своих детей. Моё активное участие в жизни брата было прервано переездом в другой город по учёбе: уезжать было крайне болезненно, будто у меня отбирают моего ребёнка. Даже сейчас периодически на меня накатывает сильная боль потому, что я не могу быть в его жизни столько же, сколько раньше.
Брат меня очень любит, я его тоже, но это несколько болезненное чувство.
Сложно видеть, как он взрослеет и становится совсем другим человеком. Думаю, у нас сформирована крепкая связь и потому, что я была включена в его воспитание. Хотя пока что не могу предположить, как это отразится на нём, — в какой-то момент я практически исчезла из его жизни, возможно, это сделало ему больно.
Я понимаю, что любой женщине, которая родила, нужна помощь. Это непосильный труд для одного человека. Однако я уверена, что большую часть помощи должен был взять на себя мой папа. Всё же он являлся взрослым, а не я и не моя сестра. Он помогал, но крайне редко. Часто говорил, что работает и приносит деньги, поэтому устал.
Мне кажется, что не стоит заводить детей, если ты не вывозишь работу и не готов к включённому родительству.
Думаю, помощь со стороны старших детей возможна, но она должна быть обговорена, структурирована и носить вид равного соглашения: ребёнку окей, что он будет уделять младшим сиблингам столько-то времени и будет делать то-то и то-то. Так можно и привить ответственность, и не отбить желание иметь своих детей. И главное — не зародить у ребёнка чувство ненависти ко всему, что связано с родительством, как это произошло со мной.
Своих детей не хочу. Ни сейчас, ни потом. Опыт с братом показал, что это адский труд, который я больше не перенесу. Особенно учитывая, что я хочу сделать академическую и творческую карьеру.
«Иногда брат называет меня мамой»
Сколько себя помню, я мечтала о младшей сестре, для которой была бы примером для подражания. Когда мне было десять лет и мама рассказала, что беременна, я плакала от счастья, надеялась, что будет девочка. Новость о том, что у меня будет брат, меня вообще не расстроила. Я начала готовиться. Спрашивала у бабушки, когда мы начнём вязать для него носочки и варежки. Читала «мамские» журналы и гуглила, сколько детям нужно спать в разном возрасте. В магазине читала состав на банках с пюре и интересовалась, с какого возраста можно будет вводить прикорм. Я даже настояла на том, чтобы ровно на четвёртый месяц жизни моего брата я могла дать ему попробовать пюре из кабачка!
С младшим братом гуляли только я и бабушка. Иногда она хотела пойти одна, но я шла с ними, чтобы помочь в случае необходимости. До моих четырнадцати лет мама была в декрете, поэтому на мне было немного ситуативных обязательств, в основном по выходным, когда мама отсыпалась. Когда она вышла на работу, их стало больше: бежать из школы, чтобы забрать брата из садика, искупать, приготовить ужин, сделать уроки, играть с ним, чтобы не смотрел мультики и не сидел в телефоне, вернуться домой непоздно, потому что мама на работе. А мне шестнадцать лет! Друзья только-только начинают собираться допоздна, пить и гулять по ночам, а я сижу с младшим братом. Я чувствовала себя обделённой и начала придумывать разные поводы для того, чтобы не быть дома: уезжала на выходные с ночёвкой к подругам, врала, что учёба заканчивается позже, чем на самом деле.
Было ужасно стыдно — маме нужна помощь, а я избегаю этого, потому что хочу развлекаться с друзьями и отдыхать.
Я обсуждала происходящее с родителями. Обычно это приводило к конфликтам и недопониманиям, потому что мама воспринимала это так, словно я отказываюсь помогать ей вообще. Однажды я отказалась приезжать домой в пять вечера, потому что договорилась встретиться с друзьями после пар. В ответ на это мама молча уехала из дома, после чего записала мне несколько голосовых о том, что я не хочу делать в семье вообще ничего и для меня нет ничего важнее своих планов. Я извинилась и объяснила, что это не то, что я пыталась донести, — это помогло. Больше я не хочу обсуждать это с мамой — думаю, мы обе в конечном счёте останемся при своём мнении. Мне помогает бабушка: она сидит с братом, пока я на парах в университете или когда мне нужно уехать.
Я очень люблю младшего брата, а он меня. Сейчас ему восемь, иногда он оговаривается и называет меня мамой, это немного коробит. Но в целом, учитывая нашу разницу в возрасте, не думаю, что мы были бы так близки, если бы я не принимала такое большое участие в его воспитании.
Не могу сказать, что такой опыт отбил у меня желание быть мамой, просто я буду стараться быть более вовлечённой в быт детей. Не думаю, что у нас всё было ужасно, но я бы поступила по-другому. Я, будучи сестрой, не просила о брате, хотя очень сильно этого хотела. Но это не даёт родителям право делать из старших сиблингов второго родителя. Я не виню маму — она много работала, чтобы мы ни в чём не нуждались, были одеты и обуты, ездили в отпуск и в целом наслаждались жизнью. Не знаю, можно ли это осуществить по-другому, но я попытаюсь.
