«Свет обязательно победит тьму»: писательница Ольга Птицева об экранизации романа «Там, где цветёт полынь»

1 июля на платформе KION выходит мистический сериал «Там, где цветёт полынь». История девушки, которая после трагедии начинает предвидеть смерть других людей. И этот дар становится проклятием. В основу сюжета лёг одноимённый роман Ольги Птицевой. Поговорили с Олей о том, как она искала вдохновение в книгах Кинга и собственной жизни. А ещё о нехватке девочек в подростковой прозе и разнице между писательством и психотерапией.

Увидеть свою книгу на экране — мечта многих писателей. Расскажи, как это получилась у тебя.

Это удивительная история. Главный вывод из неё я сделала такой: иногда нужно просто посеять какие-то зёрна и забыть об этом. Примерно так получилось с сериалом. Книгу выпустило издательство АСТ в 2018 году. Тираж был маленький, они вообще не понимали, что с ней делать. И как-то сразу решили, что это не их профиль. В какой-то момент на них вышла компания Red Carpet. Она массово скупала права на возможные экранизации. Я согласилась на продажу прав, уверенная, что ничего из этого не получится.

У нас очень маленький литературный мир, все друг друга знают. Некоторые коллеги-писатели работают ещё и в кино. И вот в 2021 году через них до меня доходят слухи, что KION заинтересовался сценарной заявкой.

Ты помнишь момент, когда узнала, что книгу точно экранизируют?

Да! Я сидела в питерском баре в компании близкого человека. Был поздний вечер. Третий коктейль восхитительной «Кровавой Мэри». В тот момент, когда друг вышел, мне приходит то самое сообщение. Он возвращается и по моему лицу понимает: что-то произошло. И спрашивает: «Что-то ужасное? Кто-то умер?» А это было ещё ковидное время. «Нет, случилось что-то прекрасное». И мы, конечно, начали праздновать.

Приятели спрашивают: «Ну что, как тебе такой поворот?» А я не понимаю. Это немного шизофреничный опыт. Когда то, что было в твоей голове, стало книгой, а потом — живыми людьми на экране.

Сценарий писали без твоего участия?

Да, его создавали без меня. Я всё-таки писательница, у меня нет сценарного опыта. В кино другие жанровые законы. Поэтому я передала своё детище в руки профессионалов. Оставалось только расслабиться и с большим любопытством ждать результата. Его я ещё, кстати, не видела!

Экранизация произведения — всегда трепетный момент для автора.  Ты переживала, что в истории поменяют что-то важное?

До сих пор переживаю! Увижу итог 27 июня на предпремьерном показе. Купила себе платье — это всё, что могу сделать, чтобы унять тревогу. Я волнуюсь, как будет передана атмосфера. А ещё за реакцию читателей.

И всё-таки книга была написана довольно давно, прошло много времени. Плюс после этого я много работала над текстом для переиздания. И я отношусь к нему как к чему-то множество раз переделанному. Это очень близкий и важный для меня материал. Но всё-таки я его, наверное, уже «отпустила».

Ещё я стараюсь донести до своих читателей, что это не дословная экранизация. Из книги взяли главную линию, сеттинг, образы. Но многие сюжетные повороты изменили. Всё-таки в чём особенность русской прозы? У нас почти всё происходит в голове персонажа. Он очень много страдает, рефлексирует и сомневается. А действия не так уж и много. На экране такое показать сложно. Нужно круто визуализировать сюжет, чтобы было интересно смотреть. В итоге по трейлеру могу сказать: получился динамичный янг-эдалт-проект. В сценарии понравились отдельные сюжетные ходы. Их я использовала в рассказе «Бар „Полынь“», который выйдет к премьере сериала.

Ты присутствовала на съёмках?

Нет. Сериал снимали в разгар пандемии. Мне присылали фото, я немного пообщалась с продюсером и актёрами. Мы сохранили приятный контакт. Ужасно понравился выбор актёров. Когда каст был уже собран, я визжала просто как девочка-фанатка. Риналь Мухаметов в сериале по моей книге!  Очень жду встречи с командой на премьере.

Чем эта история отличается от других фэнтези? Судя по сюжету, напрашивается сравнение с сериалами «Пока цветёт папоротник», «Топи», «Территория»…

На самом деле «Топи» похожи на другую мою книжку — «Сёстры озёрных вод». Такой хтонический лесной фольклор. А когда я работала над книгой «Там, где цветёт полынь», смотрела в сторону Кинга. Историй о фатальности, смертности и её принятии. То, что я вижу в трейлере, мне напоминает «Американских богов». И «Новый вишнёвый вкус» — странный и очень красивый сериал Netflix. По эстетике наш проект похож на сериалы по комиксам. У меня в книге действие происходит в серой Москве, где всё на полутонах. Электрички, коммуналки. А на экране получилось бодрее, красивее и контрастнее.

Ты занимаешься янг-эдалт-литературой. Многие до сих пор считают её чем-то подростковым и несерьёзным. И незаслуженно обходят стороной. Не обидно слышать такое?

Я всячески с этим борюсь! Недавно выложила смешной Reels о том, что, пока мои коллеги стремятся в большую литературу, я пишу развлекательную. И меня экранизировали.

Это больше проблема снобизма. Принято думать, что есть «большая литература», а есть жанровая. На самом деле янг-эдалт — литература для «молодых взрослых» примерно от 16 до 35. Это огромный период жизни. Человек проживает очень важные процессы. Сепарация от родителей, поиск своей идентичности. В этом возрасте мы выбираем людей, которые будут нас сопровождать всю жизнь. И мне важно показать эти процессы. Кстати, «Гарри Поттер» вот стал культовым. А он тоже относится к янг-эдалту. Его читали все, он снял некий флёр стыдности с этой литературы.

Но вообще сегодня янг-эдалт — это уже не просто развлекательные истории о борьбе с системой одного избранного героя. Это очень смелая проза. Она первая «хватает» социальные и политические изменения. О них, например, рефлексируют герои Салли Руни. Это книги про идентичность, буллинг, разные ментальные сложности, поиск себя в этом мире. Молодой читатель берёт книгу, которая рассказывает про него, и у него возникает чувство общности. В этом я вижу ценность своей работы.

Как люди реагируют, когда узнают, что ты в свои 32 пишешь про подростков? Не говорят, что это занятие не для взрослого?

Вообще, сложно объяснить людям, что моя главная работа — писать книги и что я зарабатываю на этом деньги. Творческие профессии у нас в стране считаются довольно маргинальными, к сожалению. Когда я говорю о своей профессии, люди обычно представляют истории о розовых феечках. Все эти каноничные штампы развлекательной литературы. Но если так считает близкий мне человек, я объясняю, что это не так. А если кто-то посторонний, то нам с его снобизмом не по пути. «Я не сто рублей, чтобы всем нравиться», — вспоминаю я слова своей бабушки. И иду с ними в руке как с флагом. 

Как ты считаешь, зачем взрослому человеку читать янг-эдалт?

Я не думаю, что наше поколение и поколение помладше правильно прошли подростковый возраст. Возраст становления. Вот мне 32, и я до сих пор не знаю, кем буду, когда вырасту.

90-е были непонятным временем. Родители, которые постоянно заняты выживанием. Потом эти свободные, но совершенно неорганизованные нулевые. Десятые. Да и то, что происходит сейчас… Как будто у нас вообще не было времени сформироваться. Мы всё время в таком периоде кризиса.

Задать себе вопрос: «А как я с этим справлялся?» Безопасно пережить опыт, которого не было в нашей подростковой жизни. У меня есть приятель, который смотрел «Половое воспитание» и в какой-то момент начал рыдать. Сказал, что герои — такие классные, столько всего пробуют, у них такой открытый мир. А у него ничего этого не было. Важно прожить этот опыт, чтобы не нести нерешённые вопросы в кризис 40-летних. Иначе потом можно оглянуться и сказать: «Я не понимаю, кто я, и живу по инерции».

Ты часто работаешь в жанре фэнтези. Чем он тебя  привлекает?  Вроде это такой придуманный мир, который не особо пересекается с реальностью. И тоже с «несерьёзной» репутацией.

На самом деле он максимально связан с реальностью! Все эти фантастические приёмы нужны, чтобы как-то по-новому поговорить об общепонятных вещах. В «Там, где цветёт полынь» главные размышления — о бездомности. О том, как легко человек может стать бездомным, без семьи и поддержки. О смертности, о том, что мы и все наши близкие умрём. И о том, как это принять. Главную героиню окружают люди, которые никому не нужны. И это делает их ненужными самим себе. Если бы я это подавала в жанре реализма, то получился бы невыносимый мрак, как в фильмах Балабанова.

Мне хотелось увлечь читателя. И на помощь пришло фантастическое допущение. Что, если героиня видит смерть? Что, если ей предложат принести три подарочка от мертвецов и выполнят её желания? Что, если она встретится с таким же мальчиком?

Во всех книгах, где я использую такие допущения, они нужны, чтобы показать важное и сложное. В рассказе «Бар „Полынь“» главный герой тоже видит чужую смерть. Но работает фельдшером в больнице. Свой дар он использует во благо людей. 

Тебе было важно, чтобы главным персонажем книги «Там, где цветёт полынь» стала именно девушка?

Мне в целом писать про женщин интереснее. Я женщина и лучше понимаю психологию женщины и её переживания. Но у меня есть книги с главными героями-мужчинами. Чтобы написать их, я советовалась со своими друзьями-парнями. Мне важно репрезентовать женщин в самых разных аспектах. Чтобы героиня была неклишированной. Чтобы она показывала разные стороны и части личности.

В одном из интервью ты говорила, что в детстве много читала. Какие книги тебя вдохновляли? 

Очень любила Владислава Крапивина. Меня во многом сформировали его «Мальчишки». Это чистые и светлые тексты. Любила городское фэнтези, магический реализм. Лукьяненко и его книги «Дневной дозор» и «Ночной дозор». Я выросла на них. Это культовая штука.

Очень хотела прочитать о таких же, как я. Но в моём провинциальном городке были маленький книжный магазин и скромная библиотека. Поэтому теми книгами, которые пишу, я закрываю свои подростковые потребности.

А как насчёт книг, в которых главная героиня тоже девочка? Они тебе нравились?

Мое guilty pleasure — это романы про Таню Гроттер!  Я её обожала. Хотя в конце серии автор ушёл в морализаторство. А если пишешь прозу для молодых взрослых, учить жизни ни в коем случае нельзя. Мне очень нравилось, как придуман волшебный мир Гроттер. Такой фольклорный, наш, близкий. Остров Буян и вот это всё. И надо сказать, сейчас есть книги, которые были бы моими самыми любимыми.

Мои коллеги Марина Козинаки и Софи Авдюхина написали сагу «По ту сторону реки». Её главные героини — девочки. Они учатся в прекрасной волшебной деревне Заречье. Магия здесь — это поморский фольклор. Я с удовольствием наблюдаю, как развивается фан-база этих книг. Читательницы уже выросли, родили детей и назвали их в честь персонажей. Если бы эту сагу можно было перенести в мои подростковые годы, я была бы счастлива. Потому что у Владислава Крапивина девочек почти не было. Это грустно.

Как родилась история Ульяны Кузнецовой, героини «Там, где цветёт полынь»?

Я жила в Подмосковье и очень много каталась в электричках. У меня был сложный период в жизни, когда начинают умирать вырастившие тебя взрослые. Тогда я очень много размышляла о смерти и о том, как жить, зная, что все вокруг умрут. В этих электричках я и придумала Ульяну. По сюжету она долгое время живёт в коммуналке. То же самое было и со мной. И Ульянины соседки — на самом деле мои соседки. Я даже имён менять не стала. Эта Наталья и Оксана вели себя именно так. Это чистый автофикшен. Интересно, до них когда-нибудь дойдёт молва, что они увековечены?

Я очень много взяла из своей московской бытности. Площадь трёх вокзалов, бездомные, которые там обитают. Очень много реальной фактуры. Ульяна именно оттуда.

Получается, в Ульяне есть часть тебя?

Думаю, автор есть во всех героях. Тут очень важно не увлекаться этим. И не начать плодить себе подобных во всех книгах. Поэтому да, в Ульяне есть часть меня. Моих подруг. И моего представления о том, как сложно вообще бывает резко сепарироваться от родных. Как не хватает рядом матери и как хочется вернуться в этот материнский рай. Но нет возможности.

Писательство для тебя — психотерапия?

Для меня это две разные вещи. Я уже два года в терапии, это важный для меня опыт. А в публичный текст приношу то, что уже проработала. Я чувствую ответственность перед своей аудиторией. Стараюсь разделять в своей голове поиск смыслов и их представление. И вот эта тернистая дорога боли остаётся за рамками финального текста. Наверное, потому, что своё время меня так научили. Мои преподавательницы в школе креативного письма Ольга Славникова и Марина Степнова говорили: «Оля, не плоди лишних монстров. Не делай слишком мрачно». То есть то, что я пишу сейчас, — это ещё не слишком мрачно!

Книга получилась трогательной, и при этом в ней очень много боли. Или, как говорят, стекла. Что бы ты сказала тем, кто хочет её прочитать, но из-за этого боится?

В финале горечь полыни обязательно сменится мёдом. Это я обещаю. Это было важное для меня сюжетное решение. Я хотела вывести героев из этой тьмы и хтони на свет. И кажется, у меня получилось. В переиздании книги есть послесловие, где я благодарю своих близких и читателей. Я рыдала, когда его писала и начитывала для аудиоверсии. Тогда я и сама почувствовала: несмотря ни на что, мы всё равно придём к свету.

Чему твоя героиня может научить читателей? В чём её сила?

Мне не очень близка идея, что книги должны чему-то учить. Они вообще ничего никому не должны. Но думаю, Ульяна может показать на своём примере, что даже в кромешной тьме найдутся люди, с которыми можно держаться за руки. Это вообще важная для меня жизненная концепция — держаться за руки со своими. Делать это даже в самых страшных ситуациях. Ульяна долгое время не держалась ни с кем за руки. Из-за травмы и собственного страха.

И не буду спойлерить, но финал — про то, как важно сохранять в себе человека. Несмотря ни на что. Мне вообще хочется, чтобы мир стал более гуманным и человечным.