Реалити-шоу цепляют интригами, любовными линиями, яркими героями и громкими выяснением отношений между героями. Может показаться, что происходящее на экране далеко от правды: участников подбирают под определённые типажи, не забывая про эпатаж, и действуют они по сценарию. Поговорили с Татьяной Мироновой — продюсером и шоураннером «Каникул в Мексике» и «Звёзд в Африке» — о том, как создаются популярные проекты и зачем на кастингах нужны психологи.
Как приходит идея снять шоу?
Нужно помнить, что разработка шоу — это не просто гениальная творческая мысль, это почти математические вводные. Телеканал говорит продюсеру о том, что есть вот такой тайм-слот: предпрайм буднего дня или вечер выходного дня, здесь работает реалити, а здесь музыкальное шоу, а в этом слоте нам нужно нарастить женскую аудиторию. Здесь наши зрители ждут шоу со звёздами, а здесь — про котиков. И ты часто подстраиваешь свои идеи под потребности канала. Тебе нужно в эти вводные вложить свой талант: предложить уникальную идею и формат, в которые поверят и на которые тебе доверят бюджет. Или ты первым хватаешь свежий зарубежный формат и несёшь его на канал. Есть ещё путь: стучать во все двери с идеей, в которую ты бесконечно веришь. Все способы законны и реализуемы, тут скорее поиск ключа к каждому конкретному заказчику.
Давайте поговорим про кастинги. Вы рассказывали, что на кастинге «Каникул в Мексике» сидел психолог, который анализировал участников. Зачем он нужен?
Да, психолог на «Каникулах в Мексике» был, но эта история скорее из категории анекдотов. Это был такой качественный специалист, который самых классных участников отправлял на терапию. Он говорил: «Нет, вот этих людей ни в коем случае нельзя брать, у них пограничная психика».
Как бы цинично это ни звучало, люди с ярко выраженной демонстративностью, с ярко выраженными травмами и внутренними конфликтами — идеальные персонажи реалити, потому что мы хотим следить за трансформацией и перерождением. Герои, которых мы ждём на экране телевизора — люди немного «с перебором», насыщенность их личности как бы выкручена на максимум.
В текущих проектах мы, конечно, работаем с психологами, но подбираем их под наши задачи. Там тоже своеобразный кастинг. В прошлом году мы снимали реалити «Влюбись, если сможешь» для ТНТ. После кастингов специалист составлял психологические портреты участников. Говорил про истинную мотивацию участия, триггеры, пограничные состояния. Но это не про «посмотрите, какая у него травма, давайте ударим туда побольнее», нет. Это скорее про правильные инструменты коммуникации с человеком. Реалити — это всегда глубокий психологический эксперимент, и тебе нужно хорошо понимать, с кем ты имеешь дело.
Съёмки в реалити — это очень стрессовая штука. Нужно уметь управлять разными состояниями, чтобы поддержать человека. Поэтому и с психологом мы всегда на связи. Если кому-то из наших участников нужно с кем-то поговорить, а команды недостаточно, прибегаем к помощи психолога. Я за экологичное отношение с людьми. И трансформацию внутри проекта мы проходим вместе.
Как вообще подбирают участников шоу?
Конечно, у каждого шоу свой кастинг со своими особенностями. Но всегда есть база. Чтобы зрителю было интересно смотреть, нужно создать конфликт личностей, конфликт базовых ценностей. Поэтому, как правило, берут людей разных психотипов и типажей — это касается шоу и про звёзд, и про обычных людей.
Важно, когда ты сталкиваешь разные вселенные своих героев. Поэтому кастинг — это залог любого успешного шоу.
На шоу специально берут эксцентричных и «фриковатых» героев, чтобы смотреть было интереснее?
Любому шоу нужны яркие персонажи. Человек не обязательно должен быть очень красив или экстраординарно одет. Но если ты запомнил этого человека на кастинге, значит, его запомнит и зритель. Всегда должны быть разные персонажи: которые будут триггерить зрителя или с которыми он будет себя ассоциировать. Мы должны вызывать у зрителя эмоции.
Часто слышу мысль, что реалити-шоу — целиком постановочная история, снятая по сценарию. Насколько съёмочная группа контролирует поведение и действия героев?
Это самый частый вопрос, который мне задают. И самый раздражающий. Мне кажется, люди часто хотят найти подтверждение тому, что все вокруг их обманывают. Как будто в этом есть какое-то вселенское облегчение. Постоянно слышу, что «Влюбись, если сможешь», «Каникулы в Мексике» и «Звёзды в Африке» — это всё сценарная история, с прописанными конфликтами и драматургическими линиями. Но я уверяю вас — это не так. В проектах, которые я снимаю, это не так.
Одна известная блогерша в своих социальных сетях сказала, что её позвали в «Звёзды в Африке», а потом прислали сценарий с текстами, которые она должна говорить, и ей, к великому сожалению, пришлось отказаться. Но искреннее сожаление, видимо, было в том, что её туда никто не звал.
Единственный сценарий в реалити-шоу — это тексты ведущих и сценарный план. То есть мы заранее знаем, что в одной серии у нас снимается вот такое конкретное испытание и голосование, в другой серии — испытание на вылет, мы прописываем какие-то активности внутри шоу. В классическом реалити тебе нужно создать идеальные условия, в которых герой будет проходить настоящую трансформацию, и это куда сложнее, чем подойти к участнику и сказать «давай ругайся с Ваней». Когда ты видишь реальную перенастройку личности — это и есть успех. Есть скриптованные реалити, но это совсем другой жанр.
Если ты знаешь, какую историю хочешь снять, нужно снимать сериал. Именно поэтому я не спешу уходить в этот формат, несмотря на то что мне часто предлагают. Может быть, я не доросла ещё, я не знаю. Для меня жизнь куда увлекательнее сценария, в котором ты знаешь, чем всё закончится. Мне интереснее проживать реальную историю с героями своих проектов.
Подписывают ли участники договор о неразглашении?
Да, конечно, это необходимо. Когда проект выходит в эфир, понятно, что он уже отснят. Поэтому участникам нельзя говорить, кто выиграет, кто вылетит. В первых сезонах «Звёзд в Африке» были моменты, когда люди выкладывали в социальные сети кадры из самолётов и отелей. И мы тогда думали: «Подожди, стоп. Ты же сам палишься, что вылетел один из первых. Это же так легко вычислить». Далее мы эти глупости пресекали, а кто не понимал на словах, приходилось даже просить удалить тот или иной контент постфактум; блогеры обижались, но вариантов отказа не было.
В первую очередь договор о неразглашении нужен, чтобы зрителю было интересно. Чтобы не спойлерить, что будет происходить. Чтобы была единая цельная история, за которой зритель следит четыре месяца.
Платят ли героям за участие в шоу?
Звёздам, конечно, платят. Им не так просто найти место в своих графиках. Они отказываются от концертов, от съёмок и других мероприятий.
Есть мнение, что большинство людей идут в шоу для «хайпа». Что вы думаете по этому поводу?
Так и есть, это правда. Проводить раз в неделю несколько часов в прайм-тайме главного развлекательного канала страны — очень жирно для поддержания медийности звезды любого формата. Но также важно, чтобы человек шёл за победой. Когда эта мотивация есть, получается классная игра. За этим очень интересно наблюдать. Конечно, бывают те, кто говорит: «Я за участием, а не за победой». Я не очень верю в жизнь ради участия, а не ради победы.
Реалити-шоу часто строятся на скандалах и неоднозначных героях. Некоторые считают, что популяризировать такие человеческие качества не очень. Вам не становится неуютно, что вы как бы причастны к этому?
Я обожаю подобные вопросы. Потому что про «Каникулы в Мексике» мне говорили: «Это стыдно, это скандально, это нельзя показывать по телевизору». Но во-первых, чаще всего это говорили люди, которые не видели ни одной серии шоу, а смотрели нарезки. А во-вторых, видимо, людям очень больно смотреть на правду. Хочется спросить: а как выглядит отдых двадцатилетних подростков, которые впервые уехали на каникулы своей мечты? Да вот так и выглядит! Как вы в восемнадцать лет проводили время в квартире, когда уехали родители? Давайте будем честными. Вы не читали друг другу вслух Ремарка и не разбирали «Этику» Аристотеля, дегустируя бабушкин вишнёвый компот.
Да, в Африке звёзды ругаются между собой. Так это потому, что они живые люди. В этом кайф реалити. Мы снимаем с людей маски, которые они надели на съёмках своих проектов, в своих соцсетях. Там мы видим не реальных людей. Мы видим людей, которыми звёзды хотят быть во внешнем мире. Они очень хотят быть хорошими, правильными, но это всё не про реальную жизнь. В реальной жизни люди ссорятся, выплёскивают эмоции, отстаивают границы. Если кого-то так триггерят реальные люди на экране — с этим нужно работать.
Почему мы боимся говорить вслух о том, что проживать истинные эмоции — это не просто нормально, это правильно. Реагировать на предательство — можно и нужно. Плакать от обиды или кричать от злости — это наша естественная природа. Почему мы признаём это на больших экранах кинотеатров, а в реальной жизни нас это должно смущать? Что за ожидание прилизанной реальности?
Становится ли мне неуютно? Нет, мне страшно гордо за это. За то, что я честно говорю, какие взаимоотношения у людей друг с другом бывают. Почему мы не можем говорить о них в эфире? Почему мы не можем это показывать? Ещё раз: я люблю жанр реалити, потому что он про настоящих людей, про их эмоции и про правду.
Были в вашей профессиональной деятельности такие ситуации, когда героя согласовали, съёмки начались, и вдруг оказывалось, что участник боится камеры или просто отказывается от съёмок?
Если участник боится камер и это выяснилось на съёмках, значит, кастинг-директор и продюсер провалили кастинг. Ведь они проводятся специально, чтобы понять, насколько человек готов и открыт. Это база, без которой невозможно двигаться дальше. Таких ситуаций у меня не было.
Были ли ситуации, когда кто-то отказывался? Да, это были и обычные участники, которые в последний момент поговорили с мамой или бывшей девушкой и испугались чего-то. Были и звёздные участники, которые слетали. Причём слетали за несколько дней до съёмок. Это реальность, с которой ты просто имеешь дело. Тут нужно вернуться к разговору о договорах. Когда договор подписан, ты уже не можешь просто так выпрыгнуть со съёмок. Это стоит больших денег. Поэтому, как правило, все сомнения возникают до подписания договора.
Были ли ситуации, когда герой после выхода шоу в эфир закатывал скандал и был недоволен увиденным?
Человек может быть недоволен увиденным, если в шоу вмонтировано то, чего не было на съёмках. Мы такое не практикуем. Всё, что есть в эфире, сказано и сделано нашими участниками. Работа со звёздами всегда самая показательная. Мы со всеми дружим, со всеми в хороших отношениях, потому что никого не подставляем и показываем реальность.
Если ты показываешь параллельно смонтированную по буквам историю, а не то, что было на самом деле, значит, у тебя не сложилось шоу. Значит, ты на площадке всё пропустил. Ты не справился со своей основной работой и должен на монтаже что-то сочинять. Таких историй у меня нет, потому что я знаю, что я делаю и зачем я это делаю.
Что самое сложное в создании реалити-шоу?
Не ошибиться с кастингом. Кастинг — это всё. Уже после него в первый съёмочный день ты видишь, как всё работает, и такая: «Ва-а-ау! Как классно оно случилось». На всех своих успешных проектах я уже в первый день понимала, что всё сработало.
Если это проект за границей, самое сложное — логистика. Ты берёшь огромную группу — 70–100 человек в зависимости от проекта — и обеспечиваешь ей в течение длительного периода жизнь за границей. Это непросто.
Расскажите о любимом и нелюбимом проекте, над которыми вы работали.
Любимый по-прежнему, как бы это ни звучало, — «Каникулы в Мексике». Это мой первый громкий успешный проект. Я была начинающим продюсером, который в это поверил, отстаивал, отбивал и говорил, что нам это надо. И я его запустила. Там была фантастически талантливая команда Антона Гореславского. От команды зависит всё. От её веры в проект и её веры в тебя как руководителя.
Ещё один из моих самых любимых проектов — это реалити «Беременные», которые мы делали для канала «Домашний». Я его страшно люблю за вложенные смыслы, за эстетику. Это очень красивый проект, несмотря на то что он был сделан восемь лет назад. Его включаешь сейчас и думаешь: «Чёрт, а у тебя всё хорошо со вкусом».
Нелюбимых проектов у меня нет. Есть которые удались меньше из-за разных обстоятельств, но они не стали от этого нелюбимыми.
Почему некоторые реалити проваливаются и остаются в неизвестности, а другие, вроде тех же «Каникул в Мексике», становятся успешными и их до сих пор помнят?
Потому что это про новое. Невозможно взять «Звёзды в Африке» и сказать: «Я хочу похожий проект, только на другом канале». Не-а, не сработает. Может быть, он даст какие-то цифры на старте, но это не то, что войдёт в историю. В историю входят смелые, дерзкие, ни на что не похожие проекты. Эксперименты. Поэтому, когда каналы экспериментируют с жанрами, — это то, что в перспективе даст суперрезультат.
Конечно, когда экспериментируешь, может быть много провалов. Но при этом есть и потенциал для взрыва сверхновой. Есть вероятность, что родится что-то ни на что не похожее. Все самые известные проекты, о которых идёт речь, — это не повторение пройденного, это нечто новое.
Смотрите ли вы реалити-шоу конкурентов?
Я вообще не очень люблю слово «конкуренция». Я верю в слово «синергия». Оно лучше работает. Мы все друг друга подстёгиваем, стимулируем в плане создания классного контента. При этом, когда я разрабатываю что-то новое, я стараюсь убирать хотя бы на время информационный шум. Если ты постоянно смотришь другие шоу, то не можешь отличить: это ты придумал или это ты увидел. А это очень важно. Я себя отношу к тем продюсерам, которые фокусируются на новом. Я хочу быть визионером, а не пересказчиком чужих идей. Ты не можешь новое сложить из кусочков уже известного пазла.
Работа продюсера и шоураннера кажется очень творческой — нужно очень много креативить и придумывать, с нуля создавать новые проекты. Как не выгорать и снова, и снова находить новые идеи?
Так же, как в любой другой деятельности, нужно отдыхать. От информационного шума, от своей работы, потому что это не станок. Ты не работаешь на конвейере. Когда ты делаешь одно и то же несколько лет, у тебя теряется «миссия создания». А создавать новое ты можешь, только когда выключился, перезагрузился, обновил свои смыслы и пошёл дальше. Иногда, чтобы перезагрузиться, тебе нужно ненадолго сойти с дистанции. После «Каникул» я почти год путешествовала по миру. Мне нужно было для себя найти ответы, что я дальше делаю и зачем. После больших успехов особенно сложно двигаться дальше, потому что провалы (а их невозможно избежать) даются сложнее. От тебя ждут многого, но правила не поменялись: успех — это всегда кривая, и это не только про движение наверх. Иногда нужно откатиться, чтобы преодолеть очередную высоту.
Что сейчас происходит в ваших профессиональных планах?
Сейчас мы заканчиваем очередной сезон «Новых звёзд в Африке», прямо сейчас завершается монтаж финальной серии. И это очень красивое окончание проекта и один из самых сильных сезонов.
Неожиданно для меня вдолгую сыграл документальный фильм «Уи, шеф!». Недавно Олег Перфилов, главный герой фильма, стал лучшим шеф-поваром Петербурга, и у моего кино случился новый виток фидбека. Похожие фильмы теперь запрашивают не только большие российские компании, ко мне поступило даже европейское предложение о съёмке. Но тут всё пока в переговорах. Но главный фокус всё равно на реалити: здесь нужно чуть-чуть времени, чтобы всех удивить. И мы в процессе.
Станьте первым, кто оставит комментарий