По словам Анастасии, в 2016 году её жизнь походила на болото. Отношения с мужем больше напоминали соседские, а не супружеские. На работе тоже не ладилось: коллеги не ценили её труд. В 2016 году Анастасия случайно узнала, что у неё ВИЧ. Диагноз сначала заставил её отчаяться, а потом поменять жизнь к лучшему.
«Врач сказал, если не начну лечение, срок моей жизни — от 1,5 до 3 лет»
До постановки диагноза я была достаточно осведомлена о ВИЧ. Знала, какими путями он передаётся, да и среди знакомых у меня были ВИЧ-положительные люди. Однако у меня всё равно были предрассудки. Казалось, что в основном болеют наркоманы или «падшие женщины» и что со мной такое точно не случится.
В сентябре 2016 года я узнала о положительном статусе — по счастливой случайности. В моём городе активно работает СПИД-центр, и в разных точках устраивает бесплатные анонимные проверки. В такой точке я и оказалась. У меня было много свободного времени, и я решила пройти экспресс-тест.
Сдала кровь, погуляла полчаса и вернулась за результатами. По вопросам врачей сразу почувствовала неладное. Они спрашивали, были ли у меня операции или переливания крови. Интересовались, веду ли половую жизнь без предохранения и принимаю ли наркотические вещества.
Я попросила сказать прямо, что происходит. Оказалось, мой тест — положительный. Первая реакция — шок. Я подумала: «Да ну нафиг, не может быть».
Врачи тогда сказали, что нужно ехать в СПИД-центр, подтвердить или опровергнуть диагноз. Помню, я через десять минут дошла до остановки и разрыдалась. Казалось, что жизнь кончена.
Уже в больнице диагноз окончательно подтвердился, и меня официально поставили на учёт. Тогда у меня тоже случился эмоциональный взрыв. Меня тут же сопроводили в кабинет психолога, у которого я прорыдала два часа. Специалист почти ничего не говорил, подавал салфетки и слушал, как я причитала: «За что? Почему так?» В тот момент мне это помогло. Видимо, было необходимо, чтобы кто-то выслушал мою истерику.
Затем я пошла по врачам. Оказалось, что я болела уже не менее десяти лет. То есть заразилась в районе двадцати с небольшим и ещё до брака. Путь передачи — половой. Это единственно возможный вариант в моём случае. Наркотики я не принимала и переливаний крови у меня не было. Однако когда я точно заразилась, непонятно.
На тот момент у меня было 124 клетки иммунитета на миллилитр крови. В норме у человека — около 1500, а СПИД диагностируют, если анализы показывают 100 и меньше.
Тогда врач сказал, что у меня нет времени раскачиваться, привыкать к мысли, что я больна. И если я прямо сейчас не начну лечение, срок моей жизни — от 1,5 до 3 лет.
Слова врача меня очень впечатлили. Я поняла, что должна не только лечиться, но и что-то сделать со своей жизнью. Сколько бы мне ни светило — полтора, три года, тридцать лет, — я не хочу жить как сейчас. Хочу быть счастливой. И первым делом я вспомнила о своём браке.
До меня вдруг дошло, в каком болоте я оказалась. Брак уже не то чтобы трещал по швам, а фактически был разрушен. Мы с мужем жили в одной квартире, но в разных комнатах и почти не разговаривали. Я поняла, что могу застрять в этом на всю оставшуюся жизнь, если ничего не сделаю. Почувствовала: либо сейчас с ним разведусь, либо никогда.
Я приехала домой, посадила перед собой супруга и сказала: «Во-первых, у меня ВИЧ. Во-вторых, мы разводимся». Две новости и обе плохие. У меня тогда как груз с плеч упал, да и муж воспринял всё спокойно. Видимо, был морально готов к разводу. Я купила ему экспресс-тест в аптеке, и он показал отрицательный результат. Мужу нужно было сходить в СПИД-центр и подтвердить результат, но, насколько я знаю, он этого не сделал. Ну это его выбор. Я не могла его заставить.
«Друзья задавали глупые вопросы, например, передаётся ли ВИЧ через укусы комаров»
Первое время после начала лечения было тяжёлым. Сразу настигли ужасные побочные эффекты от препаратов — появились проблемы с ЖКТ. Пропал аппетит, я почти не ела, меня постоянно тошнило и рвало. И это было моим обычным состоянием. Я стала думать: «И зачем всё это нужно? Мне должно становиться лучше, а я чувствую себя только хуже».
Затем появились панические атаки. Самая первая застала меня на работе. Я в истерике, задыхаясь, сидела под рабочим столом и даже не знала, что со мной происходит. Обратилась к знакомой, которая работает психологом. Она объяснила, что случилось, и рассказала, как можно бороться с этим состоянием. Я начала читать литературу по теме, чтобы облегчить себе жизнь.
Каролина Вилья / Горящая изба
Если проблему с паническими атаками со временем я более-менее решила, побочные эффекты от лекарств не давали мне покоя полтора года. Дело в том, что всего существует шесть лекарственных схем. И если от одной из них ты отказываешься, вернуться к ней больше нельзя — организм не будет её воспринимать. Поэтому по первой прихоти препараты не меняют, нужны показания. Одно из главных — вирусная нагрузка не падает и клетки иммунитета не растут. У меня же оба показателя были в норме. Но я объяснила врачу, что так больше жить не могу. К счастью, меня услышали, медикаменты поменяли, и жизнь наладилась.
Я сталкивалась и с другими сложностями. Например, с пренебрежительным отношением врачей из поликлиники. По закону я могу не говорить, что у меня ВИЧ. Но я всегда сообщаю, чтобы специалисты учитывали серьёзные препараты. Однажды я была на осмотре у гинеколога, уже лежала в кресле, и она спросила меня о заболеваниях. И когда она услышала о диагнозе, практически отпрыгнула от меня. Я очень удивилась.
Когда выяснилось, что у меня в матке кисты, врач сказала: «Ну а что вы хотели? У вас же ВИЧ». Не знаю, чего я хотела. Наверное, раз у меня ВИЧ, уже нужно было подготовить место на кладбище.
Мне не понравилось, что положительным статусом она как будто оправдывает любые проблемы со здоровьем.
С таким отношениям я сталкивалась не раз. То же самое я слышала от дерматолога и дерматовенеролога. Я с ними не спорила, просто поменяла врачей. Думаю, такое мышление связано с тем, что они намного старше меня. А старшее поколение не понимает всех нюансов заболевания.
Моим родителям по 70 лет, и они не знают о моём диагнозе. У людей в 40 лет предрассудков выше крыши, а что уж у них… К тому же я понимаю, что по родным такая новость может ударить гораздо сильнее, чем по мне. Я не хочу их подвергать такому стрессу. В конце концов, для их жизни это не имеет никакого значения, а вот заклюют они себя запросто.
Из близких друзей почти все в курсе. Первое время рассказывать было очень страшно, но все отвечали: «Ну и что такого? У меня вот геморрой открылся. Мало ли у кого что бывает». Меня такая реакция успокаивала. Однако были и глупые вопросы, например, передаётся ли ВИЧ через укусы комаров.
«Моему мужчине не надо ничего объяснять о диагнозе»
Спустя несколько месяцев после того, как я сообщила мужу о разводе, я решила зарегистрироваться на сайте знакомств. После холодных отношений в браке очень хотелось почувствовать, что я нравлюсь, что могу быть желанна.
Я регистрировалась на обычных сайтах, но вскоре задумалась: как я буду жить с ощущением, если вдруг кого-то заражу? Конечно, если принимать лекарства, вирусная нагрузка снижается. Даже если бы меня однажды ранили ножом и вся бочина была бы в крови, риск заразить кого-то минимален. Но меня всё равно пугал этот маленький процентик. Поэтому я обратила внимание на сайт знакомств для ВИЧ-инфицированных, который мне посоветовали знакомые с таким же диагнозом.
Так начался период, который я называю «кастинг». Два-три раза в неделю я после работы ходила на свидания. Меня немного напрягало, что моё поколение, которое росло в конце 1990-х — начале 2000-х, скорее всего, заразилось из-за наркотиков. Постоянно держала в голове, что человек может быть бывшим наркоманом. Но потом подумала, что таких людей в принципе можно встретить везде. А ещё, в отличие от обычных сайтов знакомств, мне ни разу не отправляли дикпики! Ни разу не было предложений из разряда «Ну давай, поехали ко мне, сразу переспим».
На одном из свиданий я познакомилась со своим нынешним мужчиной. У меня не было ощущения «ах, это точно моё!». Сначала мы с ним просто дружили, много общались и виделись. С ним было очень интересно и весело. Он красиво за мной ухаживал, помогал, водил в кино. Но виду не показывал. Как партнёр объяснял позже, он занял выжидательную позицию. Понимал, что я не готова вступить с ним в отношения, и просто был рядом.
Каролина Вилья / Горящая изба
Подвох я почувствовала полгода спустя. Вдруг поняла, что вряд ли взрослый мужчина будет водить женщину в кино и кафе только ради дружбы. И тогда я сделала шаг навстречу и начала с ним откровенно флиртовать. Он ответил взаимностью. В какой-то момент я прямо спросила: «Ну что? Давай уже как-то встречаться по-взрослому». Детский сад! Людям за тридцать, а такой фигнёй занимались, будто нам по пятнадцать! Тем не менее через несколько месяцев мы съехались, и вот уже шесть лет вместе.
Нам очень хорошо друг с другом. Мы можем часами рассуждать о приземлённом, а потом разговаривать на философские темы. К тому же очень удобно, что ему не надо ничего объяснять о своём диагнозе. Он знает, что иногда я могу отменить все наши планы, если забыла записаться к врачу. В общем, в отношениях царит гармония.
«ВИЧ — не самое страшное, что может случиться»
Спустя полтора года после того, как я узнала о диагнозе, начался ещё один судьбоносный этап. Я поняла, что работа, которой я занимаюсь, — вовсе не то, чего я хочу. И это ощущение давно преследовало меня. Я могла бы простить зарплату, которая меня не очень устраивала, но не очень нравилось отношение коллег. Казалось, они «ездят» на мне. А я почему-то не могла отказать, постоянно говорила: «Да, конечно, я это сделаю».
Тогда я подумала: «Раз я начала жизнь с чистого листа, нужно менять её по полной программе». Как будто бы теперь у меня было больше смелости и, может, даже наглости. И тогда я ушла в совершенно другую сферу, которой никогда раньше не занималась. Поначалу было страшно: «А вдруг не получится? А вдруг просто времена тяжёлые и всё наладится?» Но я всё же рискнула.
Я очень рада, что решилась. На новой должности мне нравится намного больше. У меня вообще такое чувство, что раньше мир был чёрно-белый, а стал цветной.
Сейчас я не испытываю сильных трудностей. К режиму приёма таблеток я привыкла. Да, приходится корректировать планы из-за регулярного посещения врачей. Но в этом даже есть свой плюс: в прошлой жизни я столько раз к врачам ради профилактики не ходила, сколько хожу сейчас. Теперь, если у меня что-то колет в боку, я не забиваю на это, а отношусь к себе более бережно.
Я понимаю, что у кого-то жизнь не такая спокойная, а у меня всё сложилось чудесным образом. У меня нет СПИДа и оппортунистических заболеваний Оппортунистические инфекции — это инфекций, которые пользуются слабостью иммунной системы. ВИЧ-инфицированные могут столкнуться с туберкулезом, пневмонией и другими заболеваниями. , у меня не определяющаяся нагрузка вируса в крови. Я быстро приняла свой диагноз, а есть люди, которые сопротивляются десять лет.
Я просто приняла для себя очень важное стратегическое решение: как бы оно ни было, я сделаю всё, что нужно, и буду жить. Более того, я буду жить хорошо. У меня просто хроническое заболевание, с которым я научилась справляться. Да, возможно, я проживу меньше, чем другие люди. Но я не позволю этому обстоятельству омрачать каждый свой день. ВИЧ — не самое страшное, что может случиться.