Сейчас Рианна — одна из самых известных и успешных женщин в мире. Но ещё в 2003 году имя Робин Фенти — так на самом деле зовут артистку — было никому не известно. Робин было 15. Она жила на Барбадосе, ходила в обычную школу и мечтала сбежать подальше от семейных дрязг: её отец употреблял наркотики и избивал мать девочки на её глазах. Но в один день жизнь Фенти изменилась — её заметили продюсеры Эван Роджерс и Карл Стуркен.
В сентябре издательство Ad Marginem и Институт музыкальных инициатив выпускают переиздание книги «Машина песен. Внутри фабрики хитов». Автор, журналист Джон Сибрук, рассказывает о становлении Рианны и других артистов. Публикуем отрывок о самых первых шагах Робин Фенти в музыкальном бизнесе: как зеленоглазая школьница покоряла продюсеров, училась петь и боролась с собственным страхом.
В начале 2000-х партнёры [Эван Роджерс и Карл Стуркен — прим. ред.] начали расширять свой бизнес. Теперь они хотели не только писать музыку, но и искать артистов. «Мы почувствовали, что за свою карьеру получили немало знаний, — рассказывает Стуркен, — и как исполнители, и как авторы. Мы понимали, как становятся звёздами, и решили найти своему опыту достойное применение». Они планировали подписать контракт с исполнителем, выработать его звучание и предложить артиста крупному лейблу.
Поначалу они возлагали большие надежды на певца по имени Хавьер, но сотрудничества у них не вышло (спустя восемь лет Хавьер выиграл в первом сезоне шоу The Voice). Вслед за этой неудачей они снова изменили курс и решили подписывать авторов, а не артистов и оставлять за собой долю авторских прав — по старому методу Клайва Колдера. «Никаких артистов» — гласил их лозунг.
На Рождество 2003 года Роджер и его жена Джеки по многолетней традиции отправились на Барбадос отдохнуть и навестить родственников и друзей. Они остановились на вилле отеля Accra Beach.
Как обычно, на Барбадосе Роджерсу стали рассказывать про местные таланты. «Все знают, что мы композиторы и продюсеры, и постоянно пытаются попасть на пробы, — говорит он. — Я лежу себе на пляже, и тут ко мне кто-нибудь подходит и начинает петь. Так происходит всё время».
У близкой подруги Джеки была пятнадцатилетняя дочь по имени Клинна Браун; она пела в гёрлз-бэнде Contrast с ещё двумя девушками-подростками, Джоуз Блэкман и Робин Фенти. Все три учились в средней школе Комбермир, известной среди расторопных родителей Вест-Индии. Группа ни разу не выступала на публике, но они разучили Emotion — кавер Destiny’s Child на песню Bee Gees, Killing Me Softly в версии Лорин Хилл и Dangerously in Love Бейонсе. Подруга Джеки сказала, что у них получается здорово.
Роджерс договорился встретиться с девочками в отеле. Они опоздали к назначенному времени, потому что одна из них, Фенти, слишком долго переодевалась из школьной формы, причёсывалась и красилась. «Остальные всё повторяли: „Да где же её чёрт носит?“» — вспоминает Роджерс.
«А потом она вошла, — рассказывает он, — и я подумал: если она ещё и петь умеет... чёрт бы меня побрал! Как она держала себя! Я помню её идеальный макияж, штаны-капри в тон кедам, зелёные глаза и длинную шею супермодели». Но разумеется, Роджерс сразу сказал себе: «Наверняка она не умеет петь, обычно как раз красивые поют плохо».
Но Фенти умела петь. Роджерс послушал их всех вместе и по отдельности.
«Я всё время думал: вот с этой я точно встречусь ещё раз», — вспоминает он.
На следующий день Фенти с мамой и её парнем снова приехали на виллу к Роджерсу. Девочка вела себя скромно и внимательно слушала. Роджерс хотел снова на всякий случай послушать её голос и разучил с ней его песню для Келли Кларксон The Trouble with Love Is.
«Я пел строчку, — рассказывает он, — а она повторяла за мной, и я про себя думал: „В ней что-то есть!“ Несмотря на шероховатости, у неё очень характерный тембр. Ещё меня очаровала её простота».
Он позвонил Карлу.
Стуркен рассказывает: «Когда Эван позвонил мне с Барбадоса, он первым делом сказал: „Я знаю, мы решили, что больше никаких артистов... Но, слушай, она необыкновенная“».
И Стуркен ответил: «Тогда вперёд».
Роджерс сообщил матери Фенти, что хочет отвезти её дочь в Большой Нью-Йорк и работать с ней в их студии в Бронксвилле под названием Loft рядом с железнодорожной станцией Metro North; жить она будет в их с Джеки доме в Стэмфорде в Коннектикуте.
«Забавно, что мать не воспринимала увлечение дочери всерьёз, — вспоминает Роджерс. — Она не считала, что у неё есть особенный талант. Она только и говорила: „Ну раз вы так думаете, то ладно. Лишь бы она успевала в школе. Очень важно хорошо учиться“». Мать Фенти попросила их подождать до летних каникул, чтобы дочь не пропускала занятия.
Затем Роджерс обратился к девушке и предупредил её:
— Если уж мы решимся на это, ты должна знать, что музыкальный бизнес жесток. Ты уверена, что достаточно любишь своё занятие и на всё готова?
— Я всегда об этом мечтала, — не сомневаясь ни секунды сказала она.
— Это правильный ответ! — обрадовался Роджерс.
Так Роджерс от лица продюсерской компании Syndicated Rhythm Productions заключил с Робин контракт.
На фотографии, которую в тот день сняли на вилле Роджерса, на Фенти белая футболка с коротким рукавом от её школьной формы; её волосы зачёсаны в чопорный пучок, и она сдержанно улыбается в камеру. Её жизнь вот-вот изменится, и по девушке видно, что она откуда-то прекрасно об этом знает.
Подобно Бритни Спирс и Келли Кларксон, Робин Рианна Фенти пережила тяжёлое детство: разлад между родителями и домашнее насилие превратились в кошмар, от которого слава казалась ей спасительным убежищем. Её отец Рональд — потомок ирландцев, которых в XVII веке депортировали на Барбадос войска Оливера Кромвеля и там продали в рабство британским плантаторам. Он пил и принимал наркотики.
Фенти вспоминала в интервью 2011 года для журнала Rolling Stone: «Пятницы были особенно страшными, потому что он приходил домой пьяным. Он получал зарплату и половину её спускал на алкоголь. Пока он был дома, нам приходилось постоянно следить за ним». Однажды он ударил мать Фенти, Монику, бухгалтера родом из Гайаны. Он сломал ей нос прямо на глазах у Робин.
В конце концов отец потерял работу управляющего на складе одежды и стал целыми днями просиживать в их доме в Бриджтауне, накачиваясь наркотиками. Робин привыкла вести себя осторожно, когда находила свёртки из фольги в пепельнице — это значило, что отцу удалось добыть кокаин. Как-то раз она увидела через входную дверь, как он курит крэк, и сказала об этом матери; тогда Моника выгнала Рональда из дома. На протяжении всего детства Робин страдала от сильнейших головных болей. Врачи подозревали у неё опухоль, но компьютерная томография ничего не выявила. Головные боли прошли вскоре после развода её родителей — примерно в то время, когда она встретила Эвана Роджерса.
Фенти не писала песен и не играла на инструментах; до знакомства с Роджерсом она никогда не занималась ни пением, ни танцами. Вся её подготовка к карьере певицы заключалась в огромном желании. Роджерс чувствовал, что её амбиции очень глубоки: «Я видел это в её глазах», — говорит он. Но о чём именно идёт речь? Это не просто девчачья мечта об известности; скорее — острая потребность спастись от ужасов домашнего насилия в иллюзии безопасности и безграничной любви, которые, как ей казалось, ей может дать сцена. Именно это желание крепче всякого врождённого таланта привязывает артистов к фанатам, и именно его ищут в будущих звёздах продюсеры. Желание нельзя вырастить искусственно.
Летом 2004 года Робин с матерью отправились в Коннектикут, чтобы начать работать с Роджерсом и Стуркеном над демозаписями. Дуэт авторов хотел записать четыре песни, которые раскрыли бы перед менеджерами отделов артистов возможности певицы. Она могла бы стать дивой в классической традиции ритм-н-блюза (Hero Мэрайи Кэрри) или исполнительницей баллад (как Уитни Хьюстон с её версией песни For the Love of You группы The Isley Brothers — её Робин тоже записала). Помимо каверов Фенти исполнила оригинальную песню, написанную для неё Стуркеном и Роджерсом, — The Last Time. Они же придумали ей профессиональный псевдоним — Рианна, её второе имя. Робин не понравилось быть Рианной; её друзья и родственники продолжили звать её Робин (вплоть до нынешних дней, как она говорит, она не всегда откликается, когда кто-то зовёт её Рианной). Однако шведская Робин уже прославилась на весь мир, не без помощи студии Cheiron, и существование двух поп-звёзд с одинаковыми именами было недопустимо.
Осенью Фенти вернулась в школу на Барбадосе, а Стуркен и Роджерс продолжили искать для неё правильную композицию — песню с достаточно выраженной ритмической составляющей, чтоб она звучала классно и под неё можно было танцевать и чтобы в ней при этом была поп-мелодия, подходящая для радио.
Спустя несколько месяцев продюсер Вада Ноблс прислал партнёрам сырое демо песни под названием Pon de Replay, дэнс-холл-композиции с карибскими мотивами. В демо были барабаны, наполовину спетые слова и намётки мелодии. Стуркен и Роджерс довели песню до ума, затем позвонили на Барбадос и сказали, что Робин нужно вернуться и записать её — им казалось, что именно с этой песней они смогут добиться для Рианны контракта.
Они дали ей послушать демозапись по телефону, и Робин показалось, что она звучит «как детская песенка». Тем не менее девушка согласилась полететь в Нью-Йорк и прямо перед Рождеством закончила запись вокала.
Потом Фенти снова отправилась домой. Роджерс и Стуркен начали рассылать комплект из четырёх демозаписей с фотографиями певицы крупным лейблам.
Руководители звукозаписывающих компаний обычно берут длинные отпуска на Рождество и неспешно возвращаются ко второй неделе января. К концу месяца несколько из них проявили интерес.
В последних числах января юрист Стуркена и Роджерса, Скотт Фелчер, поставил запись Pon de Replay для Джея Брауна, главы отдела артистов и репертуара лейбла Def Jam. Брауну песня понравилась, а когда Фелчер показал ему фотографии Фенти из студии Loft, он захотел с ней встретиться.
Браун разыскал своего босса Jay-Z — президента лейбла.
«Я дал её послушать Jay-Z, — вспоминал Браун в интервью журналу Rolling Stone, — и он сказал: «Это большая песня“». Для Jay-Z, как рассказывал Браун, «важно было, чтоб ты сам был больше песни, иначе песня будет диктовать тебе, кем быть». Jay-Z не знал, насколько сильна характером эта девочка, но она определённо хороша собой, поэтому он решил пригласить её на прослушивание в офис и посмотреть, есть ли в ней что-то, кроме таланта и внешности.
В студии Loft раздался телефонный звонок. «Нам позвонил Джей Браун и спросил, где Робин, — вспоминает Роджерс. — Я ответил: „Она улетела обратно на Барбадос, но сможет вернуться через пару недель“».
«С какой стати я должен ждать пару недель? — спросил Браун. — Я хочу видеть её сейчас». Они назначили встречу на следующий понедельник.
Это было в четверг. Фенти добралась до Нью-Йорка к вечеру пятницы. У неё были выходные на то, чтоб подготовиться к прослушиванию.
«На тот момент мы не имели понятия, какие у неё способности к живым выступлениям, — рассказывает Стуркен. — Я думал, у нас будут месяцы на подготовку к презентации. А нам дали два дня».
Репетиции прошли не слишком удачно. Фенти не всегда попадала в ноты.
«Когда поёшь а капелла, как на шоу American Idol, не всегда понятно, фальшивишь ты или нет, — говорит Стуркен. — Но когда поёшь под аккомпанемент, это слышно сразу. И она фальшивила».
К тому же они не представляли себе, как Фенти поведёт себя в стрессовой ситуации во время прослушивания. «Одно дело, если б она пела перед Клайвом Дэвисом — о нём она никогда не слышала, — говорит Роджерс, — но тут был ее кумир, Jay-Z! Она могла просто потерять голову». [...]
***
[...] Утром в понедельник, перед назначенной встречей в Def Jam, Стуркен и Роджерс повели Фенти на прослушивание в J Records, лейбл Клайва Дэвиса. После шоу American Idol дуэт авторов там хорошо знали. «Мы зашли в офис, — рассказывает Роджерс, — и стали ждать нашей встречи со Стивом Феррерой». Стив Феррера — уважаемый деятель, глава отдела артистов и репертуара на лейбле Дэвиса; он умер в 2014 году. Рианна сказала, что ей нужно в туалет. Стоило ей уйти, как открылись двери лифта, и из него вышел с чемоданом-тележкой сам Клайв Дэвис, вернувшийся после выходных.
«Привет, ребята! Что вы тут делаете?» — воскликнул он. Они рассказали ему про певицу Рианну, которую привели с собой, но она, как назло, отлучилась в уборную; не дождётся ли он её возвращения? Стуркен молил про себя: «Рианна, ну выйди же скорее!»
Через несколько минут Дэвис сказал: «Что ж, мне, пожалуй, пора», — и ушёл в свой кабинет, так и не встретившись с девушкой.
Могла ли антенна Дэвиса уловить тонкий сигнал звёздного потенциала юной певицы? Возможно. Однако антенна его заместителя, Стива Ферреры, не оказалась достаточно чуткой. Рианна спела ему For the Love of You, а Стуркен подыграл ей на акустической гитаре. Феррера не был впечатлён. Он предложил ей спеть Pon de Replay перед командой маркетинга, которая проводила собрание в соседней комнате. Когда Рианна закончила, ей вежливо поаплодировали; за этим последовали пятнадцать секунд мучительной тишины. Стуркен и Роджерс всех поблагодарили и поспешили ретироваться вместе со своей артисткой.
«Нас всех это слегка выбило из колеи, — рассказывает Роджерс. — Мы пошли поесть в ближайший ресторан и поняли, что нам придётся труднее, чем мы думали».
После обеда они поехали в офис Def Jam, который располагался на двадцать восьмом этаже здания Уорлдуайд-плаза. Фенти очень нервничала. Она не спала почти всю ночь, выбирая наряд; в конце концов остановилась на белых джинсах с салатовой блузкой и ботинках на высоком каблуке. В Нью-Йорке свирепствовала зима, а она выглядела так, будто собралась на пляж.
«Мы вышли из лифта, — вспоминает Роджерс, — и когда она в другом конце холла увидела Jay-Z, её дыхание участилось».
«Вот тогда я всерьёз разволновалась, — рассказывает Фенти в интервью журналу Observer в 2007 году. — Я думала: „О Господи, вон он стоит, мне нельзя смотреть на него, нельзя смотреть, нельзя смотреть...“»
Её несколько успокоил тот факт, что Jay-Z был одет в простые джинсы и футболку поло. Он провёл Рианну в свой кабинет; там к стене был прикреплён её увеличенный фотопортрет. Какое-то время они просто разговаривали. На встрече присутствовал Марк Джордан, будущий менеджер Рианны.
«Я очень стеснялась, — признаётся Фенти. — Всю встречу мне было холодно, и я нервно дрожала. Я сидела напротив Jay-Z. Того самого Jay-Z».
Вскоре к ним присоединились Джей Браун и Трэйси Уэйплс, глава отдела маркетинга Def Jam. Также в комнате присутствовал Тайран Смит, давний друг Jay-Z, с которым он консультировался по поводу всех решений Def Jam.
У Jay-Z в офисе лежал толстый ворсистый ковёр. Стуркен, который раньше уже тут бывал, посоветовал Фенти снять обувь перед выступлением, но она забыла об этом сразу, как вошла в кабинет. «Я всё представлял себе, как она сейчас зацепится каблуком и полетит через всю комнату, — рассказывает Стуркен».
Наконец, Фенти была готова выступать. Близился момент, который изменит и её жизнь, и жизни Стуркена и Роджерса.
Сначала она исполнила The Last Time. «Так хорошо она никогда не пела!» — вспоминает Стуркен. В тот момент он понял, что ему не нужно беспокоиться за девочку: она просто высший класс.
«Я подумал: „Ну надо же, когда она правда хочет, она может!“»
«Очевидно, она нервничала, — Jay-Z позже рассказывал журналу Rolling Stone. — Сейчас в ней чувствуется характер, но на той встрече я этого не понял. Однако я увидел в её глазах упорство. Она была неудержима — как Коби Брайант. Я знал, что она станет звездой».
Закончив первую песню, Рианна поставила запись Pon de Replay и спела и станцевала под неё.
После этого Jay-Z посмотрел на Роджерса и Стуркена и спросил: «Что мне нужно сделать, чтоб вы отменили свои остальные встречи?»
Лейбл Def Jam сразу же предложил Фенти контракт. Это был интуитивный, спонтанный шаг, а не взвешенное решение, но в нём была своя логика. Стрессовая ситуация позволяет лейблу разыграть карту своей огромной власти, хоть он при этом сознаёт, что жажда славы и амбиции артиста способны помешать его интересам. Артист хватает синицу, не думая о том, что за приманкой могут скрываться силки и есть вероятность, что другие лейблы предложат более выгодные условия.
Стуркен и Роджерс получили право на процент с продаж первых пяти альбомов певицы (позже контракт продлили на семь альбомов) и долю в менеджерском гонораре. Также им поручили написать большинство песен для первого альбома. И наконец, компания-спонсор Syndicated Rhythm Productions оставила за собой право контролировать каждый цент, который Def Jam потратит на карьеру Рианны.
Jay-Z сказал, что не отпустит её, пока Фенти не подпишет контракт, опасаясь, что другие лейблы, которым она послала демо, могут перехватить её. Все собравшиеся оставались в кабинете до трёх утра, пока юристы согласовывали детали договора. Позже Фенти вспоминала, как Jay-Z сказал: «Из этой комнаты у тебя два выхода: через дверь или через окно», — если она подпишет или не подпишет контракт, соответственно. Угрожал ли он ей? «Мне это очень польстило», — призналась она. И вышла через дверь.
Странно, там же есть интимные координаторы, разве они не следят за этим? Зачем они тогда нужны? И что с подобными скандалами в России?
Знаменитости поддержали Блейк Лайвли на фоне её иска к Джастину Бальдони. На сторону актрисы встала автор «Всё закончится на нас»Могу написать одно, надеюсь в России голос девушек будет также громок и справедлив как и в Париже. Радостно и сочувственно смотреть, как люди становятся вершителями порядка и логики !
Французские феминистки добились отмены показа фильма «Последнее танго в Париже»Да да да и еще раз да! Нежно люблю Рона. Как раз за его не идеальность, непосредственность. За то что он ребенок- как есть- не обремененный судьбоносным пророчеством, живущий свою жизнь, принимающий самостоятельные решения и никем не управляемый . Он самый обычный. Иногда он боится, иногда завидует- как все мы. У него прекрасное чувство юмора . А эмоциональный интеллект- такой же как у большинства мальчиков его возраста- как мать двух оболтусов говорю. И это- дело наживное- что мы тоже видим. В книге прекрасная сцена- в финальной битве заботится о домовиках. И среди всех героев он взрослеет и растет больше всех - потому что рос в любви и даже не представлял как жесток и опасен может быть мир- ему нужно было переосмыслить гораздо больше
Скажи непопулярное мнение и беги: Рон Уизли — классный пареньСтранно, там же есть интимные координаторы, разве они не следят за этим? Зачем они тогда нужны? И что с подобными скандалами в России?
Знаменитости поддержали Блейк Лайвли на фоне её иска к Джастину Бальдони. На сторону актрисы встала автор «Всё закончится на нас»