Иногда хочется просто бросить всё и уехать в лес. Наша читательница Елизавета Куравина так и сделала: проработав несколько лет в журналистике, обучилась на водного инструктора и теперь по полгода проводит в походах. Елизавета рассказала, чего ей не хватало в офисе и как она нашла это, научившись разводить костёр и проходить опасные речные пороги.
Вопрос «Как ты стала инструктором?» я слышу каждый поход. На него у меня есть два ответа. Короткий — «По объявлению». А для длинного — дофантазируйте танцующее пламя костра и шум реки, устраивайтесь поудобнее и слушайте.
«Измучившись в четырёх стенах, в отпуск отправилась в поход — поорать в лесу»
Я всегда любила писать: в школе сочиняла одноклассникам эссе за шоколадки и даже ходила в кружок журналистики, где мы брали интервью у других ребят из Дворца творчества. Моё желание стать корреспондентом пошатнулось только один раз. На курсах подготовки к творческому экзамену преподаватель спросил, зачем мы идём в профессию. И я со всем юношеским максимализмом ответила: «Говорить правду». Конечно, он посмеялся (чем, безусловно, нанёс неокрепшему идеализму глубокую психологическую травму).
Несколько месяцев я раздумывала, кем же быть. Иностранные языки не привлекали. Химия казалась запредельной магией. Математика давалась легко, но посвящать себя инженерному делу или экономике не хотелось. И, решив, что умею только писать, а тот преподаватель не прав, всё-таки подала документы на журфак. На бюджет в СПбГУ не хватило нескольких баллов, поэтому осталась в Белгороде.
С первого курса начала практиковаться в редакции издательского дома, с третьего — работала там на четверть ставки. Писала для спортивного и молодёжного журналов, для новостного портала и городской газеты. Больше всего мне нравился формат «Испытано на себе»: в репортажах я рассказывала, как билась на мечах и занималась роупджампингом. Для этой же рубрики однажды попробовала однодневный поход на байдарках.
После окончания вуза я исполнила мечту и в декабре 2019 года переехала в Питер. Но наступил ковидный 2020-й, и план по яркой жизни в культурной столице рухнул. Измучившись в четырёх стенах, в отпуск я отправилась в поход — поорать в лесу. Пешим туризмом я уже занималась в университете, хотелось чего-то поинтереснее. Поэтому выбрала мультитур для тех, кто не может определиться: одно путешествие совмещало велопоход, сплав на байдарках, трекинг и скалолазание. На велике я отбила и натёрла всё, что могла и не могла, поэтому, пересев на байдарку, испытала неземное счастье и раз и навсегда влюбилась в сплавы.
И вот однажды осенью, листая ленту мемов, я наткнулась на объявление о наборе в школу инструкторов по водному туризму. «Ну нет! Кто будет слушать девчонку, у которой за плечами два коротких сплава?» — подумала и даже не открыла. На следующий день снова оно! Только на третий раз я разрешила себе хотя бы прочитать условия набора (спасибо, таргет, за твою навязчивость). Большого водного опыта не требовали и обещали всему научить. С мыслью, что инструктор из меня всё равно не получится, но будет весело, откликнулась на объявление и прошла собеседование.
«Проводник должен уметь и варить борщ, и колоть дрова, и объяснить другим, как всё это сделать»
Инструктор-проводник по водному туризму организует походы и сплавы на морских каяках, байдарках и спортивных катамаранах. Приключение ведут минимум два человека. Они учат группу грести, управлять лодкой и проходить препятствия. Также инструкторы продумывают раскладку продуктов, ставят лагерь, чинят снаряжение во время похода, оказывают первую помощь и делают всё, чтобы путешествие стало отдыхом, а не кошмарным сном.
Проводник должен уметь и варить борщ, и колоть дрова, и объяснить другим, как всё это сделать. В клубе, в котором я работаю, продвигают идею «походов с участием»: здесь нет клиентов, которым все должны. Успешность похода зависит от каждого человека и его готовности включаться в общие дела. И задача инструктора — заинтересовать группу и найти для каждого то занятие, которое позволит ему почувствовать себя нужным. Так, учитель физики может безумно вкусно готовить на костре ризотто с грибами, а дизайнерка интерьеров — собирать прочные веники для походной бани.
С каждым годом законы в сфере туризма ужесточаются, выгоняя с рынка недобросовестных проводников и немного пугая добросовестных. Инструктор несёт финансовую ответственность за снаряжение и уголовную — за жизнь и безопасность участников.
«В лесу каждое действие имеет значение»
Когда начались занятия в школе инструкторов, я уже девять месяцев работала в издании для психологов. Весенние слухи о сокращении из-за пандемии стихли, но осадочек и идея сменить редакцию остались. Для новостей мои заголовки были недостаточно кликбейтными, в телевизор и копирайтинг не тянуло, в острые журналистские расследования не пускала трусость. Я успела соскучиться по движу, который был в молодёжной и спортивной редакции, так что воспринимала обучение как временное приключение и перезагрузку.
Тренировки на воде длились до начала декабря. В выходные мы выезжали на реки Ленобласти, а будни я проводила на работе. И стало очевидно, чего мне так не хватало в офисе: видного результата своих усилий. Да, легко посчитать написанные тексты и прочитать комментарии, но, сидя в редакции, не видишь, меняет ли твоя работа хоть что-то в этом мире, влияет ли она на других.
В лесу каждое действие имеет значение. Ты разжёг костёр, и люди вокруг согрелись. Ты объяснил, как проходить пороги, и участники получили волну адреналина.
На выездах мы оттачивали навыки гребли и постановки лагеря, а заодно проверяли свою готовность к непростым погодным условиям. Например, на сплаве по реке Лаве было настолько холодно, что я поливала перчатки чаем из термоса, чтоб согреться, а перед сборкой байдарки пришлось очищать ото льда! Кому-то такие испытания покажутся лишними, но мне они дали уверенность в запасе собственной прочности и подтолкнули к покупке более тёплого снаряжения. «Броню» помогли нарастить курсы первой помощи и занятия по спасению на воде.
Зимой на инструкторских семинарах обсуждали, что делать со сложными участниками и как не выгорать в сезоне. Там развеялись опасения насчёт бородатых мужиков с десятилетним водным стажем, которые не воспримут меня всерьёз: я познакомилась с удивительными девушками, которым внешняя хрупкость не мешала руководить толпой незнакомцев. Опытные приключенцы открыли для меня новую реальность за пределами карусели «дом — работа — дом, а путешествия только в отпуске». Они не пытались навязать другим свой взгляд на мир и вписать окружающих в стандарты и нормы, а просто кайфовали от жизни. Отчаянно хотелось так же. И внезапно я поняла, что не «сольюсь» к лету, прикрывшись работой в газете.
«Я слишком радовалась отказу от шаблонов, чтобы слушать предостережения и советы»
Перед тем как назваться инструктором, нужно пройти стажёрские походы, когда ты помогаешь уже сложившейся команде.
На апрельских выходных я провела сплавы по рекам Мга и Рощинка в Ленобласти, а на майские праздники уехала в Абхазию на реки Бзыбь и Кодор. На Мге впервые перевернулась на байдарке, неудачно затормозив о бревно, и утопила телефон. На Рощинке отвечала за раскладку продуктов и почему-то совместила сладкую кашу с сосисками. А в Абхазии увидела, что такое динамическое планирование: после паводка вода поднялась до опасного уровня и пришлось перестраивать трек похода.
После стажировки каждый старший инструктор писал характеристику на новый набор, чтобы руководство понимало, кому что можно доверить. Уж не знаю, что про меня рассказали, но поступило предложение стать старшим инструктором сначала на однодневных прогулках на каяках вокруг парка Монрепо в Выборге, а потом водить пятидневные походы из Вуоксы в Ладогу.
Когда сказала на работе, что ухожу в лес, меня завалили страшилками про медведей. Редактор много расспрашивала про походный быт, руководитель соседнего отдела делился опытом выживания в тайге, а я к моменту увольнения почти не волновалась.
Без детей и ипотеки легко решиться на отказ от стабильной работы. У меня была неплохая подушка безопасности, чтобы не переживать о деньгах месяцев шесть (спасибо накоплениям на переезд и папиным книжкам по финансовой грамотности). Так что я понимала, что осенью не останусь мёрзнуть под берёзой, даже если получу травму и не смогу водить походы.
Родители не особо вдохновились моей новой карьерой. А я слишком радовалась авантюрному отказу от шаблонов, чтобы слушать предостережения и советы. И у них не осталось выбора, кроме как принять мой образ жизни. Теперь они обещают однажды приехать в поход.
«Это работа мечты, но всё-таки работа»
После первого сезона я не была уверена, что потяну следующий: однодневные прогулки занимают больше сил, чем длинный поход, потому что много энергии уходит на инструктаж и выстраивание отношений с людьми. Так что, отдохнув, я устроилась коммерческим редактором на развлекательный портал. А зимой посыпались предложения о походах — Абхазия, Ладога, Алтай. Разве можно отказаться?
Прощание после похода я переживаю легче, чем расставание с коллегами: есть уверенность, что хорошие участники вернутся в новое приключение, а вот в суете города есть шанс больше не пересечься. Так что после второго сезона офисную работу решила не искать — развлекалась подработками: вела соцсети для центра обучения первой помощи и писала тексты для рекламы наших сплавов. И конечно, путешествовала: в межсезонье побывала в Дагестане и Абхазии, на Байкале и Ямале.
Летнюю тоску по журналистике утоляю блогом в телеграме. Веду маленький канал «Здесь была Лизаветка», где рассказываю о поездках, показываю красоту природы и делюсь лайфхаками о жизни в лесу.
Реки дают большое пространство для развития: можно осваивать каяки, байдарки и катамараны. Путешествовать в другие регионы и страны, усложнять или, наоборот, упрощать туры. Те, кому это интересно, придумывают и разведывают новые маршруты, становятся кураторами целых направлений.
В прошлом году я провела на реках и озёрах Ленобласти и Алтая около пяти месяцев. Этот май посвятила любимой Вуоксе, а лето — Карелии. Одни мои коллеги работают в лесу по девять месяцев, другие посвящают инструкторству отпуск на основной работе, а третьи — совмещают походы выходного дня с буднями в офисе.
Самые опытные инструкторы, с которыми я знакома, водят походы лет 10–12. Конечно, этим не будешь заниматься всю жизнь — однажды попа захочет мягкого кресла вместо приключений и автотуров вместо бурных сплавов.
Это работа мечты, но всё-таки работа. Бывает тяжело физически и морально, и, проснувшись в палатке, не попросишь отгул. После переходов со встречным ветром и тяжёлых обносов я думаю, что лесной жизни с меня достаточно. А потом просыпаюсь у блестящей под солнцем реки и ем кашу со свежесобранной черникой. Или прохожу речной порог, удачно маневрируя между камней. Или вижу, как у новичков, впервые взявших вёсла, получаются красивые гребки. Или подпеваю гитаре забытые хиты у костра. Или парюсь в бане-каменке, которую сложили и растопили всей группой. Или слышу «Я хочу в поход с тобой». И понимаю, что счастлива.
Станьте первым, кто оставит комментарий