В России существует список запрещённых для женщин профессий. На 2021 год туда входит 100 специальностей. Однако есть физически трудные, опасные и ответственные профессии, которые были и остаются доступными для женщин. Елена Галкина живёт в Самаре и уже 13 лет работает крановщицей на стройке высотных домов. Она рассказала о своей карьере, о том, за что любит своё дело, и о том, что женщины должны работать там, где сами захотят.
«Мы в детстве с папой считали башенные краны за окном»
Я не помню, как именно я решила стать крановщицей. Просто полтора года я искала своё дело, свою профессию. У меня были убеждения, что раз мы проводим половину жизни на работе, то она должна приносить удовольствие и деньги. Я долго выбирала, меня никто не торопил.
О профессии машиниста башенного крана я узнала ещё лет в 16 от брата. Он тоже работает на стройке, только машинистом гусеничного крана. Он рассказал, как у них люди трудятся на башенных кранах и что они хорошо получают. Но ещё добавил, что краны гнутся: ты сидишь наверху, а башня наклоняется и тебя сильно мотает. Я тогда представила такие «полёты» — и испугалась. И об этой профессии забыла напрочь. Однако через много лет пришла к ней уже самостоятельно.
Видимо, у меня была какая-то склонность к этому. Мы в детстве с папой считали башенные краны за окном, они там всегда стояли от пяти до девяти штук. А ещё, когда мы с мамой ездили по Самаре, я тоже видела краны и выбирала, какой красивый, а какой — нет. В 80-е годы город активно строился, я была очень маленькой, ещё даже в школу не ходила, но краны мне уже тогда очень нравились.
«Предлагали совсем другие профессии, но я стояла на своём»
Когда я уже точно решила, что хочу попробовать себя в этой профессии, то стала искать, где я могу обучиться. Тогда интернет был ещё не так активно развит, нельзя было просто так забить запрос в поиск и сразу получить все контакты.
Я ездила на заводы, пыталась узнать, могут ли они меня обучить. Но мне никто не давал конкретную информацию. Предлагали для начала попробовать другие работы: лить из бетона плиты для строительства домов, вязать арматуру, потом, лет через пять, поработать на мостовом кране. Я тогда разговаривала с инженером и потом уже поняла, что ему нужны были кадры на не самые оплачиваемые специальности, вот он меня и пытался туда заманить.
Предлагали совсем другие профессии, но я стояла на своём. Мама всегда говорила, что я настырная. И вот я настаивала, что хочу на башенный кран.
Ничего не выходило. И вот однажды пришёл брат, он тогда уже работал на стройке. И я с ним поделилась, что хочу работать на кране, рассказала, как безуспешно пытаюсь что-то найти. Он мне рассказал, что у него есть знакомая крановщица с 32-летним стажем, и решил позвонить, узнать, что для меня можно сделать. Тётя Наташа (потом она стала моей наставницей) сразу спросила у брата, боюсь ли я высоты. Она сказала, что прежде чем учиться управлять машиной, отдавать деньги и тратить время, нужно один раз залезть на кран.
По своему опыту она знала, что можно залезть, но испугаться и не спуститься или вообще не подняться. У неё была ситуация, когда пришёл здоровый мужик, который залез на середину, ему стало страшно, случилась паника, он не мог ни подняться, ни спуститься. Поэтому меня для начала надо было проверить.
«Всё дрожало, особенно руки, но высота с 16-этажный дом меня совсем не смущала»
Я никогда высоты не боялась, росла в квартире на девятом этаже и всегда наслаждалась высотой. И вот через пару дней после телефонного разговора я приехала на стройку. Тогда я точно убедилась, что хочу работать на кране и именно на стройке: было восемь утра, ещё тихо, вокруг пыль из строительной смеси и цемента, пахло смазкой, горючим. И вот мы встретились под краном, и я сразу подумала: «Вот она — моя тарелка. Я оказалась в своей тарелке».
На кран поднимаются по лестнице. Сейчас на моём кране лестница чуть под наклоном, а тогда была абсолютно вертикальная.
И вот я лезла, подтягиваясь и руками и ногами. Всё дрожало, особенно руки, дыхание перехватывало, но высота с 16-этажный дом меня совсем не смущала.
Потом тётя Наташа говорила, что я лезла так, будто каждую ступеньку целовала: обычно люди паучком залезают, а я ножку к ножке приставляла. В итоге я залезла, посидела в первый раз на кресле, подержалась за контроллеры и смогла успешно слезть.
В этот же день тётя Наташа узнала, требуются ли им на стройку крановщики. Она поняла, что я не боюсь, что у меня получится работать. Начальник позвал меня на собеседование. Всё было быстро. Мне очень повезло, потому что на стройку без опыта работы почти не пробиться. Но тут компания согласилась меня бесплатно обучить и потом оставить у себя работать.
Начальник никаких вопросов не задавал по поводу того, что я женщина. Никаких гендерных стереотипов. У нас часто женщин притесняют на дорогах: «О, баба за рулём», а вот на стройке у меня всё адекватно. И там ведь не только начальник мужчина, там почти весь коллектив мужской. Есть табельщица (сотрудница, ведущая табель учёт рабочего времени персонала. — Прим.), и уже под конец стройки, когда квартиры сдают, к работе подключаются несколько женщин. Получается, что со мной работают три-четыре мужские бригады, но гендерных проблем абсолютно нет.
Поначалу было тяжело, не столько даже физически, сколько психоэмоционально. Я работаю с большим коллективом, у меня большая ответственность перед людьми, огромная техника безопасности. Однако это и физически непростая профессия: нужно подняться в кабину, во время работы на высоте башня наклоняется, что даёт большую нагрузку на вестибулярный аппарат.
Опыта не хватало, а мне очень хотелось хорошо работать. Поэтому, когда был обед, я оставалась на кране и работала сама с собой, представляла, что кому-то подаю груз, чтобы отработать все навыки.
У меня ювелирная работа, тут ведь ответственность не только за груз, но и за жизни людей. Сейчас, конечно, всё делается уже на автомате, рука набита. А тогда надо было оттачивать каждое движение.
Машинист крана подаёт груз, осуществляет монтаж и демонтаж. То есть я помогаю вставлять конструкции, подаю арматуру для последующей заливки, разгружаю машины, подаю строителям кирпичи, раствор, бетон. Мне нравится перемещение грузов. Когда переношу крупногабаритный груз до 10 метров, я такое удовольствие получаю. А ещё мне доступны такие красоты, которые люди на земле никогда не смогут увидеть.
Главная сложность — ответственность. Уголовная, материальная, административная. Давно у меня был случай, когда даже пришлось пойти против руководства, когда от меня потребовали сделать то, что противоречит технике безопасности. Я отказалась работать, ведь это могло быть опасно для людей. А в управлении башенным краном самое сложное — встретить неожиданный порыв ветра. Даже если ветер допустимый, тяжеловато работать.
«Парни часто пишут, что испугались бы такой высоты и на кран никогда не залезли»
В какой-то момент я стала снимать красоты со своего рабочего места и выкладывать в инстаграме* и тиктоке. Неожиданно я получила много удивлённой реакции от людей. Они не понимали, как я могу работать крановщицей. Никто не видит, кто там в кабине сидит, поэтому о женщинах в этой профессии и не знают. Никто не ожидает, что девушки могут строить дома и управлять такими машинами. А я вообще-то построила самое высокое здание в Самаре.
Люди стали подписываться, задавать вопросы, а мне нравилось им рассказывать и на память себе что-то сохранять. Подписчики в целом доброжелательные. Бывает, что какой-нибудь мужчина напишет, что я «недокрановщик», чтобы меня унизить. Но это один из нескольких тысяч, я таких просто баню. Наоборот, парни часто пишут, что испугались бы такой высоты и сами бы на кран никогда не залезли.
Существует список запрещённых для женщин профессий. Я знаю только своё дело и не могу оценивать другие специальности, я не пробовала. Но моя профессия не менее опасна, чем профессия машиниста поезда. Не особо много об этом пишут, но башенные краны часто падают, люди погибают. Вот в Тюмени в прошлом году был случай, когда три крана друг на друга упали. Практически нет шансов выжить при таком падении. Единицы выживают, но это чудо какое-то.
Не каждый мужчина и не каждая женщина сможет работать на кране, но при этом у меня была возможность выбрать свою работу. Ведь не каждая женщина будет заниматься физически тяжёлым или опасным делом, а только та, которая сможет и захочет. Насильно туда никого не отправят. Поэтому нужно разрешать женщинам заниматься тем делом, которое им нравится.
«Я купила квартиру в доме, который сама и построила»
Когда я выбрала свою профессию, меня поддержали только два человека: мама и брат. Все остальные меня пугали, говорили: «Ты с ума сошла, краны же падают». Я отвечала, что можно выйти на пешеходный переход и под машину попасть. Нельзя же всего бояться. Сейчас я не хочу даже думать, что могу пострадать на работе. У меня есть голова на плечах, я ответственно подхожу к своему делу, а где нас настигнет наша смерть — мы никогда не знаем.
Выгорание на работе у меня было, но это не только из-за работы, а из-за совокупности разных факторов. Я похоронила близкого человека, переживала, страдала, была безразлична ко всему, в том числе и к своей профессии. Я помню, как я не хотела идти на работу, как уже на кране мне ничего не хотелось делать, всё было с такой натяжкой. Я даже думала всё бросить. Но я не могла, потому что я купила квартиру в доме, который сама и построила. Я — сапожник с сапогами. И я работала над собой, убеждала себя в том, что я же так любила эту профессию, любила перетаскивать грузы. Время прошло, и всё нормализовалось.
Крановщицы уходят на пенсию в 50 лет, пораньше, чем в других специальностях, а мужчины-крановщики работают дольше и уходят как все. Но мне кажется, что это нереально, работать на кране в 60 лет, здоровье ведь всё равно уходит. На будущее я не загадываю, но ближайшие годы хочу оставаться на стройке.
💪Истории сильных и смелых женщин
Наталия Спитэри удалила грудь из-за онкологии и ведёт блог о своей жизни
История Эльвиры Бойко — она мечтала о собственном доме и построила его в одиночку своими руками
«В воздухе нет места страхам». Девушка-пилот реактивного самолёта о своём хобби
*Деятельность Meta Platforms Inc. и принадлежащих ей социальных сетей Facebook и Instagram запрещена на территории РФ.
