Должно ли нам быть стыдно, если мы не читали Шекспира или не знаем, кто такой Байрон? И есть ли вообще различие между высокой культурой и популярными развлечениями? Ответы на эти вопросы ищет Маркус Уикс — автор книги «Что бы сказал Ницше?».
О книге
В книге «Что бы сделал Ницше? Как великие философы решили бы ваши проблемы» писатель и музыкант Маркус Уикс ищет ответы на вопросы из повседневной жизни, опираясь на известные философские концепции. Книга поможет узнать больше о философии, жизни и том, как они связаны между собой.
Мы публикуем отрывок из главы «Досуг».
Многие философы — от Платона и Аристотеля до современных — потратили множество слов, чтобы объяснить и обосновать, что такое великое произведение искусства. Но они нам не особо помогут, потому что в большинстве случаев игнорируют то удовольствие, которое люди получают от встречи с искусством.
В действительности больше времени они объясняют, почему мы должны им наслаждаться. В любом случае мы знаем, что Шекспир (а также Софокл, Бетховен, Рембрандт и остальные) очень хороши, но это не означает, что мы не можем получать удовольствия и от принципиально других вещей. Конечно, это будет удовольствие другого рода — но тем не менее удовольствие.
С этим вопросом стоит обратиться к утилитаристам — философам, которые все свои размышления о морали и эстетике основывают на количестве удовольствия или боли, возникающих в результате. Это мировоззренческое направление было главным детищем Иеремии Бентама, блестящего радикального английского политика и социального реформатора.
Первое, что он вам скажет: «Природа поставила человечество под власть двух господ — боли и удовольствия», и поэтому совершенно естественно, что вы хотите минимизировать первое и увеличить второе. Боль — плохо, удовольствие — хорошо. Поэтому для определения того, чем одно «лучше» другого, надо посмотреть, доставляет ли оно больше удовольствия (или по крайней мере причиняет меньше боли).
Что бы вас ни заводило
Вам нужно какое-то мерило. Бентам даст нам удобный прибор — «измеритель счастья». Если вкратце, это такой тип балльной системы для взвешивания вариантов, на котором с одной стороны баллы удовольствия, а с другой — боли. Несмотря на своё воспитание в зажиточной среде и наличие мощного интеллекта, Бентам выглядел как человек, радовавшийся простым удовольствиям и имевший злой ум. То, что он отмёл одно суждение словами «чушь на ходулях», показывает, что он ценил веселье не меньше, чем схватку в рациональном споре. И ему не нравилась мысль, что существует хороший и дурной вкус.
В деле «Шекспир против „Симпсонов“» Бентам настаивал бы, что «в удовольствиях нет иерархии», и сравнивал бы их между собой исключительно по своему измерителю. По его мнению, было бы высокомерием судить чьё-то удовольствие в терминах вкуса.
В деле «Шекспир против „Симпсонов“» Бентам настаивал бы, что «в удовольствиях нет иерархии», и сравнивал бы их между собой исключительно по своему измерителю. По его мнению, было бы высокомерием судить чьё-то удовольствие в терминах вкуса.
Более того, он указал бы, что краеугольный камень философии утилитаризма — «максимальное счастье максимального числа людей». Если посмотреть с этой стороны, Шекспир и Симпсоны в длительной перспективе окажутся практически равнозначны, и, используя критерий Бентама, вы быстро придёте к выводу, что приносимое футбольным матчем или поп-фестивалем удовольствие на порядок выше, чем в случае нового артхаусного кино или авангардного концерта.
Однако крестник Бентама Джон Стюарт Милль взглянул бы на этот вопрос иначе. Хотя он чрезвычайно восхищался своим крёстным и продолжил дело утилитаризма, он не разделял энтузиазма своего наставника по поводу «измерителя счастья» и принципа «максимального количества людей». Также он не разделял Бентамову оценку достоинств вульгарных занятий.
На самом деле Милль подложил старику большую свинью, заявив, что то, от чего люди получают удовольствие, может многое сказать о них: «мудры ли они или глупы, образованны или невежественны, чувствительны или грубы, нежны или черствы». Очевидно, говорил он, что некоторые удовольствия «выше» других, что они ценятся выше и считаются более важными.
Но как можно понять, какие из них какие? Ответ Милля такой: надо спросить, какое удовольствие предпочтительно, и делать выводы по качеству, а не по количеству.
В случае Шекспира и «Симпсонов» он, например, сказал бы, что если человек посмотрел и то и другое, то он, скорее всего, скажет, что от обоих он получил одинаковый объём удовольствия, однако в случае Шекспира оценил бы качество удовольствия выше.
По мнению Милля, мы выносим такое суждение, потому что предпочитаем стимуляцию наших высших способностей — интеллекта и воображения — простому удовлетворению наших базовых потребностей: эмоций и инстинктов. Но если человек не смотрел пьес Шекспира, как он может сравнивать его с «Симпсонами»?
Этим можно объяснить, сказал бы Милль, популярность многих «низких» развлекательных жанров, поскольку большинство людей не имело возможности наслаждаться высокой культурой. Наоборот, их буквально пичкают поп-культурой, спортом и играми, которые только развлекают. Эта радость так же преходяща, как и чувственные удовольствия или удовлетворение физических потребностей, тогда как настоящее искусство проходит проверку временем.