«Вы вообще прививаете ему правила поведения в обществе?» — такие комментарии о поведении своего сына часто слышит читательница «Избы» Елизавета. Мальчик шумный, непоседливый и хулиганистый. СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности) ему предсказывали ещё до выписки из роддома. Елизавета рассказала нам, с какими трудностями в воспитании сына она сталкивается.
Есть распространённое мнение, что гиперактивность — это такое вежливое название невоспитанности. Даже мем одно время гулял, что этим словом «нерадивые мамаши» оправдывают отсутствие воспитания у детей. На самом деле это диагноз, который ставит невролог, а с определённого возраста — психиатр.
Недавно мне попался арт в сети: художник изображает в виде монстров разные нервные и психические расстройства. СДВГшный монстр был с кучей голов, каждая из которых тянулась в свою сторону и выражала отдельную эмоцию. Довольно точно.
Я работала учительницей английского языка и сталкивалась с разными детьми с СДВГ. Все они были разными, но общее тоже было. Они не могут сосредоточиться на одном деле, всё время отвлекаются, не контролируют своё уставание. Очень быстро «сдуваются», но при этом могут довольно долго быть физически активными. Например, был у меня ученик, который сам себе мешал физически. Мешали руки, ноги, ногти, волосы. Часто такие дети начинают «помогать» себе закрыть потребность в активности навязчивыми движениями: раскачиваются, грызут ногти, постукивают по столу.
«Поведение сына было как у Вовочки из бородатых анекдотов»
Что Лёва будет гиперактивным, мне предсказали ещё до выписки из роддома. Он родился на сроке 8 месяцев, мне делали кесарево сечение. Он был действительно очень физически активным, беспокойным и шумным ребёнком с самого начала. Когда Лёве было два года, он стал жаловаться на головную боль. С четырёх лет начались сильные приступы мигрени: болит голова, потом его рвёт, со рвотой всё проходит, и он засыпает. Такие состояния продолжаются до сих пор, ему уже девять лет.
В это же время он начал ходить в сад, и начались бесконечные жалобы на то, что Лёва не слушается, не сидит, когда сидят другие дети, прыгает там, где нужно стоять, стоит там, где нужно сидеть, говорит слишком громко и так далее. Пока он был маленьким, его поведение было как у Вовочки из бородатых анекдотов. В общем-то, сейчас уже всё это кажется довольно невинными выходками: разрисовал пол, кидал все найденные совочки в канализационный люк, бегал с дохлым голубем…
Бывало, мы шли гулять с друзьями, вроде всё хорошо: мы идём, Лёва вокруг бегает. А потом меня спрашивают: «А как ты вообще это всё терпишь?» А я вроде бы уже и не замечаю, что тут такого. Оказывается, на свете есть дети, которые слушаются. Только не у меня.
Само собой, почти с рождения и до сих пор к неврологу — как на работу. Но ни один врач пока не определил причину всего, что происходит с Лёвой. Сейчас говорят, что СДВГ — следствие органического поражения мозга.
«На детях с СДВГ почти сразу же ставят клеймо ленивых хулиганов»
В школе начался маленький ад. Постепенно копились проблемы с успеваемостью, здоровьем, поведением.
Это была школа, куда зачисляли автоматически после детского сада, то есть Лёву там уже знали. Мы решили, что это хорошо, ведь он уже привык к другим детям, подружился со многими. Оказалось, у медали две стороны. О парнишке, который любит везде скакать и всё крушить, сложилось определённое мнение. Кто порвал папку? Лёва. Кто разрисовал парту? Тоже он, можно не спрашивать.
Кстати, с детьми Лёва сходится легко. Я бы сказала, он зависим от хорошего отношения к нему.
Что касается успеваемости, тут были сложности. При том что Лёва к школе умел читать, писать и считать, оказалось, что для того, чтобы учиться в общеобразовательной школе, этого недостаточно. Почти сразу выяснилось, что в классе, где 34 человека, Лёва заниматься не может. Он быстро уставал, не мог сосредоточиться. Учительница говорит один раз: «Открываем тетради». Лева не услышал, не открыл, в итоге не выполнил задание.
В идеале ему надо повторить несколько раз, обратиться непосредственно к нему. Но учительница этого делать не собирается, потому что «вас много, а я одна». К сожалению, она права. Общеобразовательные школы не могут обучать детей, которые хоть чуть-чуть отличаются. На детях с СДВГ почти сразу же ставят клеймо ленивых хулиганов.
«Учителя настаивали на домашнем обучении»
К СДВГ часто прилагаются сложности с речевым развитием. С устной речью у Лёвы всё было в порядке, а вот писал он, оказывается, плохо. Мне бы и в голову не пришло, что, если ребёнок пишет не от начала строки, а от середины или перемежает прописные и печатные буквы, то в этом есть проблема. Оказалось, это дисграфия и нужны занятия с логопедом.
Учителя настаивали на домашнем обучении. Это когда ребёнок сидит дома, а учителя приходят к нему. Получить его оказалось не так-то просто. Нужно пройти территориальную предметно-методическую комиссию. Такая есть в каждом городе, это можно сделать бесплатно. Однако подход специалистов — педагогов, психологов, дефектологов — показался мне чудовищно несовременным. Восемь пожилых солидных женщин с кручёными причёсками сидят в ряд и по очереди допрашивают восьмилетку. И одна из них строго вопрошает: «Вот ты, мальчик, хорошо рисуешь. Тогда почему у тебя такой ужасный почерк?»
Комиссия постановила отдать Лёву в коррекционный класс. Но с этим тоже проблема: все коррекционные классы переполнены, а сверх нормы они брать детей не могут.
Из-за частых головных болей районная неврологиня рекомендовала домашнее обучение, которое в итоге превратилось в индивидуальное: мы живём рядом со школой, и Лёва ходит на один-два урока в день. И это спасение, потому что так он получает хоть какое-то образование. В идеале ему нужен класс с небольшим количеством человек и мотивированным, не убитым жизнью учителем, но такое можно найти лишь в дорогой частной школе. Буду к этому стремиться.
«Соседи наклеивали нам на дверь записки с требованием заняться воспитанием ребёнка»
Лёва приходит в школу. Он не может найти сменку. Вчера он кинул её где-то в коридоре и забыл. Он пытается пройти в класс в уличных кедах. Вахтёр не пускает. «Вечно ты всё теряешь!» — говорит вахтёр. Лёва опаздывает на урок. «Вечно ты опаздываешь», — говорит учительница. И под улюлюканье класса он идёт на место. Вечно у тебя ручка течёт, вечно у тебя тетради нет, вечно ты не сделал… И так каждый день. У маленького человека копится раздражение, ощущение того, что он самый плохой. Все тридцать три человека в классе могут сидеть и слушать, а он нет. И каждый готов бросить в него камень за это.
Видимо, к третьему классу накопилось столько, что он стал хулиганить по-настоящему. Мой любимый домашний мальчик стал пропадать на улице по целым дням, подбирать электронные сигареты и докуривать, писать маркером на стенах в подъезде.
Да, я тоже не люблю расписанные стены. Я понимаю возмущение соседей: они наклеивали нам на дверь записки с требованием заняться воспитанием ребёнка. Это очень сложно донести до других людей: я ничего не могу с этим сделать. Нельзя «сделать так, чтобы он не делал». Ремнём и углом СДВГ не лечится, как и любая нейроотличность.
«Самое ужасное — это то, что другие родители демонизируют таких детей»
Каждый в мире, наверное, считает, что знает, как надо воспитывать именно этого ребёнка. Как-то мы были в секции, Лёва занимался карате. Шумел, бегал, когда и где не надо. Орал в раздевалке. Одна женщина, глядя прямо мне в глаза, сказала, обращаясь к своему маленькому сыну: «Наверное, у него дома себя так родители ведут». Поверьте, не ведут! Я тихий, скромный интроверт: мой самый жёсткий дебош — это салют в час ночи в Новый год.
Один раз Лёва с приятелем, пока взрослых не было дома, решил сделать шашлыки из сосисок. Дома. В кастрюле. К счастью, ничего не спалили, но после этого случая приятелю запретили общаться с Лёвой.
Когда Лёва попробовал курить, общаться с ним запретили, наверное, всему классу. И опять же, я понимаю, никто не хочет, чтобы его ребёнок начал курить и дружил с теми, кто курит.
Самое ужасное — это то, что другие родители демонизируют таких детей. Как и все в детстве, Лёва ссорится и мирится с одноклассниками. А из-за своей репутации самого отъявленного бандита Лёва всегда выходит виноватым.
Помню случай, когда девочка пожаловалась, что Лёва её ударил. Четыре часа родительский чат обсуждал, какой Лёва неадекватный, как ему место в Магадане и что дома его, наверное, бьют… Потом учительница написала, что видела, как та девочка ударилась сама, но ей никто не поверил. Дело довели до разбирательства в районном психологическом центре. Важная женщина из родительского комитета направила на меня палец и сказала: «Я хочу знать, вы вообще прививаете ему правила поведения в обществе?» Я растерялась. Эта ситуация случилась два года назад, сейчас я уже заматерела и знаю, как бы я ответила.
Взрослым людям, мне кажется, надо узнавать больше об СДВГ. Мало кому придёт в голову сказать «Он ненормальный, не дружи с ним» про ребёнка с ДЦП или синдромом Дауна. Хотя бы в силу вежливости. А детей с СДВГ всё ещё принято демонизировать.
Кстати, Лёва абсолютно неагрессивный, миролюбивый человек. Очень тактильный, очень чувствительный и ранимый. Всё время хочет обниматься, любит маленьких детей и кормит бездомных котов за домом.
«Психиатриня предложила проверить Лёву на психопатию и отправить в интернат»
Детям с СДВГ важно заниматься с психологом. На этом настаивают все педагоги, в том числе и школьные. Из-за незрелости нервной системы таким детям трудно анализировать свои чувства и экологично выражать эмоции. Лёве девять лет, и у него до сих пор виновата «скамейка». Он может начать бить себя, если злится, или разломать что-то.
Районные психолого-педагогические центры предлагают бесплатные групповые занятия с такими детьми, консультации для родителей. Ещё один большой плюс таких центров: ребёнок видит, что он такой не один, у других тоже есть сложности с эмоциями, с учёбой.
Невролог, по идее, занимается проблемой с головной болью. Но препараты, которые назначили Лёве, крайне неэффективны. Цефалголог, которого я читаю, пишет, что это пустышки для людей с мигренью. Но я же не могу прийти к врачу и сослаться на блог в интернете.
Психиатр обязателен для прохождения комиссии. Я очень надеялась перед первым визитом, что она поможет. Психиатриня предложила проверить Лёву на психопатию и отправить в интернат. Я понимаю, что для врача — одного на полгорода — эти дети как на конвейере, но такое решение было для меня неприемлемо. Стоит ли говорить, что ребёнок был очень напуган такой перспективой.
«Ответственность за всё, что натворит этот мальчишка, несу я»
Сейчас Лёва окончил третий класс на индивидуальном обучении. Принимает медикаменты, наблюдается у невролога и психиатра, хороших специалистов, которые не отправляют его в интернат. Учителя довольны тем, что он осваивает программу. Я считаю достижением, что могу легко найти с ним общий язык. В семье у нас прекрасные отношения: мама и папа для Лёвы самые близкие люди.
Другие, чужие люди, возможно, никогда его не поймут. Они не обязаны искать подход к мелкому засранцу, который испортил стену маркером или разговаривает во время экскурсии. Пока что я учусь игнорировать их и не злиться. Это сложно, потому что ответственность за всё, что натворил этот мальчишка, несу я. И я иногда никак не могу изменить его поведение. Кстати, кричать и строго выговаривать ему я пробовала, это не работает. Больше так не делаю.
Я вывела для себя несколько правил
Правило 1: режим. Примерно одно и то же время подъёма, еды и сна. Хорошо бы, конечно, ещё гаджеты ограничить, над этим мы работаем. Не слишком успешно, но пытаемся.
Правило 2: моя первая задача — не испортить жизнь Лёве. Не учительнице, не маме Дани Петрова, не завучу школы — а именно этому мальчику, моему сыну. Стать для него тем самым безопасным взрослым, к которому он придёт, если у него будут проблемы. Если кому-то от этого неудобно, мне очень жаль.
Правило 3: правильная физическая активность. Лева ходит на фехтование, потому что там хороший тренер. Добрый и отзывчивый человек, который не жалуется на детей с особенностями. Ещё есть мнение, что гиперактивным детям нужны большие нагрузки, чем другим. Это неправильно: им нужно чередовать активность и отдых короткими промежутками. Минут по 20–30. А перегрузки, наоборот, могут привести к тому, что они перестанут спать.
Насчёт будущего — я боюсь загадывать надолго. Хорошо бы повысить заработок, чтобы устроить Лёву в частную школу, но тогда я буду уделять ему меньше времени, а он в этом нуждается. Радуюсь, что сейчас у него есть лечение. Отшучиваюсь, что «не курит, и уже хорошо».
