Солистка «АлоэВера» Вера Мусаелян — о новом альбоме и желании снова писать песни про глупости

30 декабря 2022 года группа «АлоэВера» выпустила альбом «Сделаем вид». Эта пластинка стала первой за четыре года. В нём веселые танцевальные композиции соединяются с драматичными песнями о чувствах на фоне тяжелых исторических событий. Мы поговорили с солисткой группы Верой Мусаелян о том, почему после релиза она чувствует счастье и опустошение, как она писала песни в 2022 году и почему уязвимость перед аудиторией даёт ей полную свободу.

— Почему новый альбом «АлоэВера» появился именно в конце 2022 года, после довольно долгого перерыва?

Четыре года мы выпускали синглы, делали какие-то зарисовки, но это никак не соединялось в единую концепцию. Для меня это было большим переживанием и проблемой. Я спрашивала себя: «Почему, когда происходят такие важные события, у меня получается всего одна песня?» И только к 2022 году накопилось достаточно материала — десять песен. Первая из них написана в 2019 году, а последнюю мы закончили в октябре 2022 года. И когда мы всё это объединили, проявилась большая сила этого альбома как большой исторической хроники.

— Ты просила в соцсетях слушателей первый раз послушать альбом от начала до конца. Почему для тебя это так важно?

У нас никогда не было такого целостного альбома, который словно по бусинке, по ниточке собирается в единую картину. И послушать его целиком — как сходить посмотреть фильм или спектакль. Только так можно пройтись по всем состояниям и эмоциям, которые отражаются в песнях. Конечно, потом люди выберут те песни, которые им больше нравятся, и будут слушать их на репите, я и сама так делаю.

И люди, которые послушали альбом в хронологическом порядке, писали мне, что в начале испытали буйство свободы и радости, позволили себе заплакать в середине, а в финале почувствовали свет надежды. Хочется, чтобы все слушатели не забирали у себя такое творческое переживание. 

— Почему релиз был 30 декабря? Все уже были заняты подготовкой к Новому году и могли не заметить альбом. 

Для меня было важно выпустить альбом именно в 2022 году. Я вообще не умею создавать альбомы по расписанию, обычно мы заканчиваем, когда уже сроки поджимают. И в этот раз мы с командой осенью очень быстро дописывали последнюю песню и собирали всё вместе. Когда мы отдали альбом для размещения на музыкальных площадках, нам сказали, что осталась единственная дата в 2022 году — 30 декабря. Я подумала, что это идеально — завершение года. У меня не было страха, что из-за праздника альбом не послушают. Мы не самая ротируемая группа, про нас мало говорят, но я знаю, что у нас есть наши слушатели, которые и 31 декабря в полночь нас послушают.

— Альбом называется «Сделаем вид», так же, как и предпоследняя песня. В ней нельзя не увидеть параллель с делом твоего бывшего мужа Ильи Яшина*, который летом 2022 года оказался под следствием. Что ты чувствовала, когда писала эту песню?

Я стараюсь писать несерьёзно, мне всё хочется превратить в шутку. И в действительности фраза из этой песни «Давай сделаем вид, что самое страшное, что он меня не любит, а не сидит» родилась на летнем концерте. Я что-то пела, хохотала — я ведь всё превращаю в фарс во время выступлений. Вдруг я сказала: «Подождите-подождите, я, кажется, придумала песню». И записала эту строчку. Тогда дело только начиналось, Илью ещё не посадили. И это была такая шутка на грани.

И это не единственная такая песня. В альбоме есть ещё песни, которые я начинала писать весной-летом 2022 года, а дописала уже осенью. И в них сохраняется вот это ощущение на грани какой-то дурости, личных переживаний и больших болезненных процессов, которые нельзя не замечать.

— В песни «Новости» есть строчка: «Я делаю дела, я влюбляюсь в мальчика, я пытаюсь сделать это хоть немного значимым». А что в 2022 году у тебя всё же стало по-настоящему значимым? 

Для меня был значимым, что мне удалось сохранить тесный контакт с аудиторией. Получалось оставаться честной и открытой, быть для людей поддержкой. Помимо группы, у меня есть проект, посвящённый осознанному питанию и налаживанию контакта со своим телом. Все эти политические и социальные изменения влияют на каждого человека, на то, как он будет спать, есть, жить. И я могла благодаря этому проекту начать с малого — помочь конкретному человеку не сойти с ума, поддержать его.

— Получается, что ты помогала другим людям не сойти с ума, и это, в свою очередь, было опорой для тебя самой?

Огромной опорой! Моя аудитория имеет огромное значение в моей жизни, наравне с моими друзьями. Они со мной переживают всё. Вместе со мной они лишались концертов, разводились, ездили из страны в страну.

— Ты не боишься быть настолько откровенной с подписчиками? 

Не думаю, что мне бывает страшно, но иногда возникает сомнение: «А кому это надо? А зачем я это делаю?». Но полагаю, что у всех периодически появляется такое ощущение. Моя открытость в блоге даёт мне свободу. Например, вчера вечером у меня планировался эфир с подписчиками — собирались петь песни, шутить. Но днём перед этим у меня случился сложный и эмоциональный разговор, завершение важных для меня отношений. И я сидела вся в слезах. Я понимала, что у меня есть два варианта: либо играть радость и сделать прямой эфир невыносимым, либо быть такой, какая я есть сейчас. И я не стала ничего из себя изображать. Я даю себе право петь с комом в горле, честно рассказывать о своём состоянии. Кажется, что это может быть ограничением, но на самом деле именно такая уязвимость перед аудиторией даёт полную свободу действия.

— Ты поёшь о том, что можно защищаться танцами и сопротивляться танцами. И в своих соцсетях ты постоянно танцуешь, но не всем твоим подписчикам это нравится. Некоторые пишут, что нельзя в такие трудные времена веселиться. Что ты об этом думаешь?

Я приняла то, что люди могут думать обо мне то, что хотят. У меня нет необходимости что-то им доказывать. Они действительно не понимают, как можно танцевать в сложные времена. И пусть это будет сейчас так. Интересно, что они всё равно продолжают за мной наблюдать, даже если им это неприятно. Значит, в этом есть то, что им нужно. Мои танцы — искренние. Я делаю это не всегда, а только тогда, когда хочу и могу.

Чтобы поддерживать своё тело и психику, можно заниматься медитативными практиками или спортом. Но мне кажется, что это сложнее, чем просто включить музыку и танцевать. Танец, музыка, ритм — это даже первичнее, чем слово, они обладают большой силой и влиянием на нашу психику, мозг, тело. Танец связывает наше тело и голову. Когда случаются плохие вещи мы отделяем одно от другого и забываем, что именно наше тело справляется с трудностями. Музыка проникает в тебя, определённые звуки заставляют испытывать грусть или радость, а ты даже не можешь объяснить почему. Во время танца можно выпускать своих демонов, плакать, не бояться проявлять нежность. 

— В твоём творчестве постоянно встречается образ моря. Почему для тебя так важна большая вода?

Для меня это огромная жизненная сила. Рядом с морем я чувствую и свою огромность, ведь меня создала та же энергия, которая и создала эту воду. Я часть этого, такая же сильная, разнообразная, странная. Но одновременно рядом с водой я чувствую свою незначительность. Я на этом берегу на очень короткий срок, никто даже не заметит, как я появилась тут и исчезла. Море существует вечность, я — лишь миг. Поэтому стоит погрузиться в ту радость, которая дана мне на этот маленький отрезок времени. Образ моря действительно важен для моего творчества. Я когда-то переживала, что у меня все песни только про море, а потом подумала: «Буду Айвазовским в песнях».

— А что ещё тебя вдохновляет?

Меня всегда спрашивают: «А сколько в этом альбоме у вас мужчин?». Если по-честному, люди и отношения — это то, что меня волнует и вдохновляет. В каждой песне есть конкретная история и конкретный человек. Так было всегда, просто сейчас получилось так, что слушатели знают этого человека, потому что это публичный человек и наши отношения были публичными. Для меня важно, что на самом деле в новом альбоме нет песен о конкретном политическом событии. Там все песни о человеке, который оказался в конкретных обстоятельствах, и о чувствах к нему. 

— Когда я только узнала про «АлоэВеру», это была группа с песнями про море, лето, поцелуи. Постепенно у вас стали появляться песни о протестах, судах. Ты говоришь, что альбом о чувствах, но в песнях всё же не игнорируешь происходящее. Насколько для музыкантов важно оставаться в контакте с реальностью и отражать её в своём творчестве?

Я считаю, что это совершенно необязательная задача. Просто я не могу не писать о том, что меня волнует. И было время, когда меня волновало только то, кто снимет с меня платье, и то, чем завершится этот вечер. Когда меня стали волновать другие темы, то появились и другие песни. И я надеюсь, что через какое-то время ситуация вокруг будет такой, что я опять смогу писать про глупости.

Я рада, что не все музыканты сейчас ушли в политическую тему. Например, вчера я переживала свои личные проблемы, и мне хотелось слушать песни только о том, как танцевать и любить. Будет большая трагедия, если мы все сейчас начнём писать только на одну тему. Музыка, как и любое творчество, требует огромного разнообразия.

Когда мне было 18 лет, я говорила, что политика меня не интересует. И это так и было. Поэтому пусть сейчас будут 17-летние дети, которых волнует то, что кто-то кому-то поставил огонёчек на сторис или лайк. И я с удовольствием послушаю про это песни. Или песню про то, что «эту сумку мне муж купил, эти Ролексы муж купил» я тоже послушаю и подумаю: «Как классно». У меня такое творчество вообще не вызывает желания говорить: «Да ты теперь должен петь про другое». Большое счастье, что люди вообще что-то пишут.

— В интервью «Избе» в 2021 году ты говорила: «Основное, о чём мы играем, это ощущение свободы». Что для тебя сейчас свобода?

Возможность выбора, отсутствие насилия во всех сферах и право быть собой, быть тем, кем ты хочешь быть. Я думаю, что я свободна. Когда концерты нашей группы только начали срывать, где-то полтора года назад, я чувствовала бессилие и несвободу. Мне казалось, что со мной могут сделать всё что угодно, а я никак не могу на это повлиять. Это было страшно. Но теперь я прожила эту ситуацию и в рамках этих ограничений я тоже могу выбирать, как мне быть свободной.

— Концерты «АлоэВеры» срывали в России ещё до событий 2022 года. Но в прошлом году список нежелательных артистов сильно увеличился. Что ты думаешь об этом?

Если говорить откровенно, то становится легче, когда ты не один в упряжке (смеётся). Какое-то время нам говорили, что вообще мы это всё придумали, никто нам не запрещает выступать. А в 2022 году вдруг оказалось, что это правда. И тогда стало легче переносить отмену концертов. И тут дело не в злорадстве. Просто важно понимать, что ты не сумасшедший. 

— Каково понимать, что вы — российская группа — не можете играть в своей стране? 

Под любым моим видео всегда есть комментарии из серии: «Пусть эта армянка едет в свою страну и там поёт». Я из Нижнего Тагила, и там я была «понаехавшей армянкой», а когда мы с группой стали выступать в Москве, то мы стали «понаехавшими уральцами».

В России я — «чурка», в Армении становлюсь азербайджанкой, потому что во мне 25% азербайджанской крови. А в Азербайджан я даже поехать не могу, потому что я армянка.

Для меня сложность лишь в том, что я никогда не представляла свою жизнь вне России, никогда не хотела уезжать, хотя у меня были возможности. Я встречалась с молодым человеком из другой страны, но выбрала остаться в России, потому что я не понимаю, зачем мне жить в другой стране. Путешествовать — классно и замечательно, но то, что я делаю, я хочу делать для своей страны.

— Что ты чувствуешь после того, как альбом выпущен?

Когда я со своими девочками, у которых есть дети, делюсь состоянием после выпуска альбома, они говорят мне, что это похоже на ощущение после рождения ребёнка. Мне хотелось поскорее показать альбом миру, но когда это случилось, я стала одновременно и счастливой, и опустошённой. Я все вытащила из себя в песни, но что тогда я теперь собой представляю? Есть ощущение небольшой потерянности: это я уже сделала, а куда дальше? 

Слушатели пишут мне про альбом, а у меня создаётся впечатление, будто я к нему и не причастна. Он получился больше, чем я, чем группа. Это наш лучший альбом по звуку — взрослый, профессиональный, качественный, с живыми скрипками, тромбонами. У каждой песни есть своя сложная история. И поэтому мне трудно поверить, что мы всё это придумали и сделали.

— Какие у группы дальше планы?

Обычно артист выпускает альбом и получает это великое наслаждение — ездить с концертами и играть новые песни. И так или иначе мне хочется тоже это сделать. Сейчас мы занимаемся визами артистов и, надеюсь, в ближайшие полгода мы сможем выступать в разных городах мира. Всё же чудо музыки не на записи альбома, а именно на сцене. 

*признан иноагентом по решению Минюста РФ