«Мы правнучки ведьм, которых не смогли убить»: как ведьм сжигали на кострах, а потом они стали символом феминизма

На протяжении веков многих женщин обвиняли в колдовстве и сговоре с дьяволом, пытали и убивали. Причин тому было много: от редких знаний и навыков до необычной внешности и умения зарабатывать. В Средние века ведьм боялись и ненавидели. Но они прошли путь от беспомощных жертв патриархата до олицетворения женской силы. Сегодня они всё чаще ассоциируются с бунтарством, силой и смелостью женщин.

Кто придумал ведьм

Одно из первых упоминаний о ведьмах встречается в Ветхом Завете. В 28-й главе Первой книги Царств описано обращение царя Израиля Саула к Эйндорской волшебнице. Саул хотел узнать исход своей будущей битвы с филистимлянами. По его просьбе колдунья вызвала из мёртвых дух пророка Самуила.

В Пятикнижии (которое также входит в состав Ветхого Завета) колдовство уже открыто осуждается. Карается смертной казнью, согласно 22-й главе Исхода: «Ворожеи не оставляй в живых» (Исход, 22:18). В книге Левит говорится, что колдовавших мужчин и женщин надлежит забивать камнями (Левит 20:27). 

К дохристианским упоминаниям о колдуньях относят образы из мифов. Например, волшебницу Кирку (Цирцею) и её племянницу — колхидскую принцессу Медею. Первая превратила в свиней спутников царя Одиссея, вторая умела летать и готовить омолаживающие зелья. 

Пытки и преследования женщин в Средневековье

Современное английское слово witch (ведьма) происходит от староанглийского wicce (буквально «женщина-маг, колдунья»). В начале XV века к его основному значению прибавили негативное: «старая, страшная и злобная женщина». В русском языке слово «ведьма» — производное от общеславянского глагола «ведети» («знать»).

Вера в ведьм укоренилась в Европе ещё до прихода христианства — она была важной частью народной культуры.

Наказание за подобные практики было сравнительно безобидным: исповедь, раскаяние, епитимья. В самом крайнем случае христианина могли отлучить от церкви. Духовенство не только не верило в ведьм, но и осуждало крестьянский самосуд над ними.

К XIII веку теологи уже утверждали, что ведьмы существуют. Они живут среди людей, совокупляются с дьяволом и готовят снадобья из плоти убитых младенцев. Росло количество судебных процессов по обвинению в так называемом вредоносном колдовстве. Вера в ведьм превратилась в массовую одержимость. Мизогинный характер она приобрела к 1487 году — после публикации демонологического трактата «Молот ведьм». Эта книга стала настольной энциклопедией инквизиторов, хотя католическая церковь её так и не признала.

Авторами «Молота ведьм» называют инквизитора Генриха Крамера и демонолога Якоба Шпренгера. Хотя некоторые современные исследователи считают, что Крамер — единственный автор. В книге писали, что женщины более склонны к колдовству из-за своей легковерности, болтливости и «ненасытности к плотским наслаждениям». Ведьмы, уверяли Крамер и Шпренгер, делают мазь для полётов из тел некрещёных детей, воруют молоко у соседских коров, насылают на поля град, а на мужчин — импотенцию.

В третьей части своего труда Крамер и Шпренгер описали формальные процедуры: арест, допрос, вынесение приговора. Для каждого этапа они привели практические рекомендации. Например, при аресте советуют обыскать дом ведьмы на предмет спрятанных там орудий колдовства. Обвиняемую нельзя оставлять одну в комнате, чтобы она не приняла снадобье, которое поможет терпеть пытки. Перед допросом нужно осмотреть её одежду и сбрить волосы на всех частях тела — это помешает спрятать защитный амулет. Женщин, не плакавших на допросах, записывали в ведьмы сразу же. Считалось, что слёзы — признак искреннего раскаяния и божий дар, недоступный слугам дьявола.

Охота на ведьм в Новое время

Женщин по умолчанию считали лёгкой добычей для дьявола из-за «слабости ума, природной греховности и переменчивой натуры». Наибольшее подозрение вызывали те, кто не вписывался в патриархальные идеалы «хорошей хозяйки и матери». 

Охота на ведьм достигла небывалых масштабов с XVI по XVII век. Советский медиевист Арон Гуревич считал, что почвой для развития демономании стал коллективный страх. В Европе происходили войны и эпидемии. Теологи запугивали всемогуществом нечистой силы.

Преследовали не только женщин. В Исландии и скандинавских странах, например, чаще судили колдунов. В древнерусских исповедных опросниках волховство, ведовство и чародейство указывают как универсальные для обоих полов грехи. При этом в Европе и Новой Англии женщины составляли 70–80% обвиняемых в колдовстве. 

Новое время запомнилось процессом по делу Агнес Семпсон — знахарки и акушерки из шотландской деревни Кейт. В мае 1590 года Агнес обвинили в колдовстве и участии в заговоре против короля Якова VI Cтюарта. Под пытками (для которых использовали так называемую маску позора) она призналась во всех преступлениях. Агнес подробно описала шабаш с участием других ведьм. Якобы дьявол рассказал им, как вызвать на море шторм и потопить корабль короля. В 1591 году Агнес сожгли на костре.

Спустя сто лет в Новой Англии развернулся один из самых громких процессов — Салемская охота на ведьм. Всё началось с загадочной болезни двух девочек в деревушке Салем (сегодня это город Данверс). Дочь и племянница местного пастора Сэмюэла Пэрриса пожаловались на жар и покалывание в конечностях. Их речь была бессвязной, а движения хаотичными. Приглашённый врач констатировал одержимость. Последовали массовая истерия, обвинения, допросы и казни. 

На «одержимых» девочек давили — они должны были сказать, кто их околдовал. По их показаниям арестовали трёх женщин: служанку из дома Пэррисов Титубу, нищенку Сару Гуд и небогатую вдову Сару Осборн. Они стали удобными мишенями для обвинений из-за низкого социального статуса. 

Титуба не только созналась в колдовстве, но также подтвердила, что в Салеме действует целый шабаш. По сути, её слова запустили механизм дальнейших обвинений. При этом сама она, как раскаявшаяся ведьма и ценная свидетельница, избежала смертного приговора.

По делу салемских ведьм осудили 160 человек (и женщин, и мужчин). Из них 19 повесили, одного замучили до смерти, пятеро умерли в тюрьме. Самой младшей участнице процесса на момент ареста исполнилось четыре года. Салемский процесс стал последним преследованием ведьм в Новой Англии. Но по масштабности он превзошёл все предыдущие гонения в регионе.

Как ведьмы из жертв превратились в символ феминизма

«Декриминализация» образа ведьмы произошла только в XVIII веке, когда в западных странах прекратились гонения инквизиции. Люди вновь заинтересовались мистическим. Этому способствовало развитие идей романтизма: устремление в прошлое, мистицизм, отрицание обыденности мира. Магию больше не воспринимали всерьёз: она стала ассоциироваться с детскими сказками и суевериями.

В XIX веке образ ведьмы переосмыслили и в контексте женского движения. В 1893 году американская суфражистка и активистка Матильда Джослин Гейдж написала книгу «Женщина, церковь и государство». Она рассматривала, как исторически формировалось отношение мужчины к женщине и какую роль в этом играли христианство и Церковь.

Знание в руках женщины теологи рассматривали как потенциальную угрозу. Подозрение вызывали выдающийся ум или красота, а также необычные заболевания — в том числе и ментальные. 

Суфражистские взгляды Матильды Гейдж разделял её зять — американский писатель Лаймен Фрэнк Баум. В 1900 году вышла его сказочная повесть «Удивительный волшебник из страны Оз». Это история приключений смелой девочки Дороти в стране, которой правят четыре волшебницы. Исследовательница Джейми Джордан считает, что «Удивительный волшебник из страны Оз» стал аллегорическим взглядом Баума на труд Матильды о положении женщин. Сегодня эту сказку расценивают как феминистскую. 

Чем сегодня занимаются ведьмы

Ведьмы XXI века общаются на форумах, собирают кибершабаши и даже наводят порчу через тикток. Они фигурируют и в политическом активизме: как символ сопротивления и как непосредственные участницы. На протесте против запрета абортов в Варшаве в январе 2021 года мелькал плакат «Этих ведьм вы не сожжёте». В сентябре того же года на аналогичной акции в мексиканском городе Эрмосильо одна из протестующих держала плакат с надписью: «Мы правнучки ведьм, которых они не смогли убить».

Само слово «ведьма» для многих по-прежнему звучит негативно. Его используют как оскорбление, причём в адрес женщин, не имеющих отношения к оккультизму. В марте 2021 года, председатель Республиканской партии США Мичигана Рональд Вайзер назвал ведьмами трёх представительниц партии демократов: губернаторшу Гретхен Уитмер, генеральную прокуроршу Дану Нессел и госсекретаршу Джослин Бенсон. Вайзер также упомянул, что демократов нужно «сжигать на костре».

В ответ Дана Нессел опубликовала в твиттере коллаж с изображением себя и коллег и подписью: «Эти ведьмы из Мичигана». 14 апреля в поддержку женщин собрался митинг у Капитолия. Всего пришло около 30 человек, многие из которых переоделись ведьмами. По словам активистки и организаторки Бриджит Хафф, целью акции было поддержать «Ведьм из Мичигана» и показать, что женщинам не страшны оскорбления. Хафф также заметила, что не считает образ ведьмы чем-то плохим.

В июле 2021 года польские католические активисты обвинили в «пропаганде языческих ценностей» женский арт-коллектив Wiedźmuchy (в переводе с польского «Ведьмы»). Основательница проекта Алицья Томашевска подчеркнула, что участницы «не пропагандируют оккультизм и не занимаются магией». Главная цель группы — помогать женщинам, которые «не обязаны проводить на кухне всю жизнь».

Алицья создала группу Wiedźmuchy для поддержки женщин, прошедших через травмирующий опыт. Одна из женщин пережила изнасилование, другая потеряла ребёнка, третья пострадала от абьюза в браке. Вместе они наряжаются в яркие костюмы и танцуют с мётлами на праздниках и фестивалях. Кроме того, «ведьмы» занимаются благотворительностью — читают детям и людям в коме, собирают книги для фондов.

Алицья неслучайно выбрала для группы именно такое название. Ведьма в польской культуре — это мудрая и сильная женщина. Участницы Wiedźmuchy не только прорабатывают личные травмы, но и учатся отстаивать свои права.

Ведьмы в поп-культуре

Помимо новостных сводок, ведьмы появляются в современном искусстве. В 2019 году немецкая художница Мальвин Штраусс посвятила образу ведьмы целый проект — иллюстрированную книгу Hexen (в переводе с немецкого — «Ведьмы»). Для Штраусс ведьма стала символом женского сопротивления. В своей работе она исследует историю женщин в изобразительном искусстве — сфере, где традиционно доминируют мужчины. Штраусс ищет связь между непризнанными художницами-спиритистками XIX–XX веков и мифологической фигурой ведьмы. В интервью изданию Berlin Art Link художница назвала образ ведьмы сильным, влиятельным и решительным.

Ведьмы на иллюстрациях Штраусс не летают на мётлах, зато у них есть невероятно длинные косы, цветные комбинезоны и смартфоны. По словам художницы, волшебные силы её героинь — это в первую очередь вера в себя и крепкая дружба.

За последние пять лет образ ведьмы укрепился и в популярной культуре. С 2015 по 2020 год вышло сразу несколько тематических фильмов: «Ведьма», «Ведьма любви», «Первая ведьма», «Гретель и Гензель». Также перезапускают уже знакомые многим зрителям проекты, такие как «Зачарованные» и «Фокус-покус».

Если поколение третьей волны феминизма смотрело культовый хоррор «Колдовство», то знаковой ведьмой четвёртой волны стала юная Сабрина Спеллман из сериала «Леденящие душу приключения Сабрины» (перезапуск на «Нетфликсе» оригинальной истории). Она ищет собственный путь в мире магии и не считается с фигурой мужчины-лидера. Иными словами, Сабрина буквально пытается свергнуть патриархат.