Меня зовут Алина, мне 32 года, у меня сын и дочь. Пять лет назад мы с мужем развелись и приняли решение разделить детей: дочь-младенец переехала со мной в Москву, а пятилетний сын остался с отцом в Екатеринбурге. Расставание было мирным, а решение — совместным. И всё же, как и большинство женщин в такой ситуации, я совершенно не понимала, как теперь жить. Сейчас через подобный опыт проходит моя подруга Саша. Я хочу посвятить этот текст ей и всем женщинам, которые находятся в сходной ситуации.
После развода меня душило чувство вины, мучило общественное осуждение. Я делала вид, что всё нормально: днём играла с дочкой, а ночами выла в подушку. Через год я обнаружила себя на дне депрессии и начала терапию. Через три — закончила терапию и пообещала себе, что напишу статью об этом опыте. Ещё два года я наблюдала за нашей семьёй и искала слова. И вот, наконец, я готова рассказать.
Справиться с чувством вины
В России после развода родителей лишь немногие дети остаются с отцами. Это связано с патриархальным мнением о том, что женщины более компетентны в воспитании. В судебной практике решение оставить детей с отцом может быть обусловлено только тем, что мать «проблемная»: не имеет постоянного заработка, халатно относится к воспитанию детей, имеет алкогольную или наркотическую зависимость, психиатрический диагноз. К сожалению, осознанное решение супругов оставить детей с отцом даже в 2022 году считается странной и подозрительной блажью.
Поэтому первая проблема, с которой сталкивается мать, решившаяся оставить ребёнка с отцом, — чрезвычайно сильное чувство стыда и вины, которое может вылиться в депрессивный эпизод.
В первые месяцы после развода я не разрешала себе негативные эмоции. Я искренне старалась поддерживать семью в гармонии, много общалась с ребёнком и делала вид, что чувствую себя нормально. Но на самом деле меня мучили подавленные вина и стыд. Когда я нашла в себе силы обратиться к психотерапевту, он прописал мне лёгкие антидепрессанты и когнитивно-поведенческую терапию. Мы сформулировали два тезиса, которые я повторяла раз за разом, когда эмоции зашкаливали:
1) Да, ситуация изменилась. Да, я больше не попадаю под принятый в обществе образ «хорошей матери».
2) Нет, я не становлюсь от этого плохой матерью. Я продолжаю любить своего ребёнка и смогу найти новые формы общения с ним. Я буду продолжать заботиться о нём, буду рядом, буду давать поддержку и любовь. На дворе XXI век, и я точно справлюсь.
Вторая проблема — это общественное порицание. Переехав в Москву, я почувствовала искушение просто молчать о том, что у меня есть сын в другом городе. Но ведь это кажется предательством! Поэтому всегда — на работе, в садике, на детской площадке — я уточняла: детей двое, сын после развода живёт с отцом. И каждый раз слышала в ответ: «Ну надо же! Как вы могли пойти на такое!»
Мы с бывшим мужем обсуждали эту ситуацию как крайне яркое проявление неравенства и сексизма в российском обществе. Казалось бы, мы находимся в равных позициях: каждый из нас родитель, который живёт только с одним из своих детей. Но окружающие относятся к нам совершенно по-разному.
Моего мужа поддерживают все, от друзей до медсестёр в поликлинике: «Какой молодец, отец-одиночка, сам воспитывает своего сына!» Меня же никто ни разу в жизни не похвалил за то, что я мать-одиночка и сама воспитываю дочь. Зато буквально каждый спрашивает: «Как ты могла оставить сына, ты же мать!»
Иногда за этим вопросом не стоит осуждения. Многие люди раньше не сталкивались с подобным, поэтому, если есть силы и желание, можно искренне рассказать о позиции вашей семьи. Именно такой подход помог мне справиться с чрезмерным вниманием. Я сформулировала основные тезисы для ответа:
- Это наше общее с мужем осознанное решение.
- В ситуации «оба ребёнка остаются с одним родителем» второй родитель неизбежно оказался бы обижен и несчастен, а так мы соблюдаем баланс и не портим отношения.
- Мы спросили сына, и он, подумав, ответил, что хочет остаться с папой в своём городе.
- Мой бывший муж — хороший папа, у него сильная привязанность к сыну. Я ему доверяю.
- Я остаюсь хорошей матерью своему сыну, мы регулярно видимся и созваниваемся, я в курсе его успехов и сложностей, помогаю с учёбой, одеждой и так далее.
Я постаралась вернуть себе уверенность и поставить себя в сильную позицию. Не «так получилось», не «суд вынес решение», а «мы решили так, и мы уверены, что ребёнку это на пользу».
Пересмотреть свои ценности в материнстве
После того как мы развелись, я переехала в другой город, однако ещё год пыталась контролировать быт в доме экс-мужа. Мы постоянно ссорились, и я была недовольна всем, в том числе поведением ребёнка. Я как будто утратила ориентиры и теряла драгоценное время на упрёки и ссоры.
Однажды я спросила себя: «Чего ты хочешь? У вас так мало времени, и ты действительно потратишь его на ругань из-за неподстриженных ногтей?» Стало понятно, что мой новый формат материнства требует новых ценностей, и я вывела собственные правила «воскресной мамы»:
- Ценить время. Да, теперь мы с сыном проводим вместе гораздо меньше времени. Но мало — это лучше, чем ничего. Три дня, проведённые вместе активно и интересно, могут быть ценнее, чем месяц, когда родители и дети живут вместе, но встречаются только за обедом.
- Не критиковать, а помогать. Бывает, что в жизни моего сына что-то делается неправильно (вырос из рубашек, не хватает занятий спортом, не получается выучить тему по «Окружающему миру»). В таком случае критика не меняет ситуацию, а только злит. Если я могу помочь, я помогаю (покупаю другие вещи, записываю в кружки, ищу способ объяснить тему). Если я не могу помочь, то просто оставляю как есть, без обвинений в духе «вы не справляетесь».
- Не учить, а любить. Поскольку наше с сыном совместное время стало очень ценным, теперь я хочу тратить его на самые-самые важные вещи. Для меня самое важное — это проявлять любовь. В нашем случае отец научит сына орудовать ножом и вилкой и прибираться в шкафу, но он не сможет научить его говорить нежные слова, придумывать смешные клички, прикасаться, как мама, шутить и танцевать, как мама. Любить, как мама. Это могу сделать только я.
Попробовать новые формы и способы поддерживать общение с ребёнком
Сейчас моему сыну десять лет. Мы всей семьёй созваниваемся примерно раз в неделю и полчаса обсуждаем мультфильмы, видео про высшую математику и мемы про котиков. Сын может написать мне и попросить заказать еду или продукты, если устал. Два раза в год мы с дочкой приезжаем в Екатеринбург, чтобы провести вместе несколько недель. Но этот комфортный режим сформировался не сразу.
Сначала из-за чувства вины я пыталась как можно чаще быть рядом, летала в другой город каждый месяц. Потом, опираясь на поговорку «главное — не количество, а качество», старалась сделать наши с сыном встречи чрезмерно насыщенными и праздничными. Но постепенно наши отношения гармонизировались. Вот что нам помогло.
Развлекаться вместе
Чувства вины и потери могут быть очень сильными, особенно в первое время. У меня были периоды, когда не было сил проводить с ребёнком много времени. В этом случае нам помогали простые детские развлечения, благо в современном городе их множество. Чтобы провести вместе несколько часов, мы с сыном ходили в парк конструкторов, в кино, на батуты, в зоопарк, в верёвочный парк. Катались на велосипедах, смотрели на детскую железную дорогу и просто ездили по городу в трамваях. В таких походах и поездках можно найти новые темы для разговоров, получить новые впечатления и узнать друг о друге что-то необычное.
Забирать к себе на время
Когда тяжёлые эмоции улеглись, я смогла раз в два месяца вывозить ребенка в свой город на 5–7 дней. Это давало ему возможность увидеть другой стиль жизни, отличный от отца, побывать в интересных местах, пообщаться с родственниками и с младшей сестрой, которая иногда скучает по брату.
Созваниваться по телефону и видеосвязи
Наш сын до четвёртого класса был на домашнем обучении, поэтому первый телефон у него появился только в девять лет. До этого, чтобы поговорить с ребёнком, мне нужно было позвонить экс-мужу. Порой это неудобно. Во-первых, не всегда хочется общаться с бывшим супругом. Во-вторых, часто непонятно, о чём говорить с сыном. Простой вопрос «Как дела?» часто ставит дошкольника в тупик. Поэтому мне важно было научиться задавать более конкретные вопросы, на которые ребёнку по-настоящему интересно было бы ответить. Как ты себя чувствуешь сегодня? Какое у тебя настроение прямо сейчас? Что ты видишь из окна, какая у вас погода? В какую игру ты в последнее время играл? Какая еда тебе недавно понравилась? Какой мультфильм ты хотел бы посмотреть?
Сейчас сын звонит мне сам, чтобы рассказать о видео в Ютубе, которые он посмотрел, или об играх, или просто поболтать «ни о чём». Честно, мне не всегда понятно или интересно то, о чём он рассказывает, — например, он обожает математические головоломки, а я в них ничего не понимаю. Но я всегда слушаю и задаю вопросы. Ещё мы играем по телефону в игры: в города, в слова или в «данетки». А иногда он просто звонит мне и в режиме видео показывает, как он что-то делает, например рисует схемы или графики. Тут важно даже не то, о чём именно вы говорите, а сам факт близости и общения.
Быть искренней
Часто я думаю, что моё желание быть свободной нанесло травму своему сыну. Что он будет упрекать меня, когда вырастет. Но ведь взросление само по себе травматично. Каким бы хорошим родителем ты ни был, твой ребёнок все равно найдёт о чём рассказать своему психотерапевту. Поэтому я смиряюсь и стараюсь уже сейчас подбирать слова, чтобы в будущем рассказать о причинах своих решений.
Чтобы не растерять и не забыть эти слова, я веду для сына книгу-дневник. На самом деле я веду две — одну для сына, другую для дочери. В них я рассказываю, в какой момент и почему в нашей жизни произошли изменения: как мы с их отцом полюбили друг друга, как нам было хорошо вместе, почему мы решили расстаться, почему мы в разных городах.
В этих книгах-дневниках я разговариваю с детьми как со взрослыми и надеюсь, что они поймут меня, когда вырастут.
Я верю, что хороший родитель — это тот, кому ребёнок доверяет. Поэтому стараюсь вести себя с детьми ответственно и открыто. Не боюсь сказать о своих чувствах: о том, как я переживаю, как скучаю. Пусть мои дети знают, что обсуждать эмоции и мысли — не стыдно, что доверие — это прекрасно.
Я точно не мать года. Зато я честная и искренняя мать.
