В XIX веке некоторые способы производства одежды и аксессуаров, фасоны и даже сам образ жизни не просто вредили модникам, но даже угрожали их жизни. Рассказываем о самых жутких случаях, основываясь на книге Элисон Метьюс Дейвид «Жертвы моды. Опасная одежда прошлого и наших дней».
Заразные платья
Сомнительная гигиена, грызуны и скопление нечистот были не единственным источником эпидемий в городах. Опасность в себе таила даже одежда.
Современное фабричное производство позволило изготавливать новые ткани каждый день. Но раньше это был трудоёмкий и долгий процесс. Каждый отрез ценили, перешивали и перепродавали. В XIX веке многим приходилось покупать подержанные вещи у старьёвщиков и уличных торговцев. Но это не было похоже на секонд-хенды, которые мы знаем сегодня. Тогда продавцы не особо пеклись о дезинфекции одежды перед продажей.
В 1879 году французский доктор Жибер утверждал, что вирусы часто приносили на своей форме солдаты, возвращающиеся с войны. Прачки распространяли их среди населения. А торговля подержанной одеждой и ветошью была главным виновником эпидемии оспы.
В 1899 году доктор Фини, главный санитарный инспектор Нью-Йорка, обнаружил, что из северных штатов Америки в южные поставляют на продажу одежду утопленников и умерших от инфекций. Одежда могла быть источником не только оспы, но и скарлатины, кори, чесотки, экземы, дерматита.
Источником заразы были и дамские юбки.
На протяжении XIX века периодически возникала мода на юбки со шлейфом. Девушки буквально «подметали» ими улицы и приносили в дом инфекции с прогулок.
Городские дороги были покрыты экскрементами собак и лошадей, плевками, мокротой и другими выделениями, не говоря уже о пыли.
Один лондонский врач пытался ввести в дамский туалет короткие юбки для прогулок. В 1890-х годах в США женщины даже создавали «Клубы Дождливого Дня» в их поддержку. Но модные журналы, в частности Harper’s Bazaar, задавались вопросом: «А как же женское предназначение быть прелестной?». Компромиссом между заботой о здоровье и красотой стали «зажимы для юбок», запатентованные в 1902 году.
Впрочем, постепенно юбки избавились от шлейфа и чрезмерной длины. Их укорачивание часто связывают с борьбой за равноправие. Но гигиенические соображения также сыграли важную роль в этом, о чём часто забывают.
Ядовитый зелёный цвет
20 ноября 1861 года девятнадцатилетняя Матильда Шуэрер умерла от «внезапного» отравления. Девушка трудилась в мастерской господина Бержерона в центре Лондона. Она «взбивала» искусственные листья для венков, покрывая их порошком зелёного цвета. Великолепный оттенок для платьев и аксессуаров получали, смешивая медь и окись мышьяка. Сама того не зная, Матильда вдыхала яд и съедала его со своих пальцев во время обеда.
Смерть Шуэрер описали во всех подробностях: её рвота была зелёной, белки глаз тоже позеленели. За несколько часов до смерти она билась в конвульсиях, лицо «выражало крайнюю степень тревоги», а изо рта, носа и глаз шла пена. Вскрытие показало — мышьяк проник в желудок, печень и лёгкие девушки.
За дело Шуэрер взялись несколько благотворительных организаций, включая аристократок из «Дамской санитарной ассоциации». Одна из них, мисс Николсон, ещё до гибели девушки посещала чердаки и цеха, где производили искусственные цветы.
Она опубликовала рассказ о полуодетых девочках, которые собирали в мастерских листья и цветы в букеты. Их руки и лица покрылись язвами, а носовые платки были в крови. Юные работницы понятия не имели о ядовитых свойствах мышьяка, который пропитывал красивые искусственные листья.
После случая с Матильдой Шуэрер дамская санитарная ассоциация заказала химику Августу Вильгельму Гофману изучить искусственные листья с женских наколок. Гофман поделился результатами исследования в лондонской The Times. Он заключил, что мышьяком, содержащимся в одном украшении для волос, можно отравить двадцать человек.
«Зелёный тарлатан [хлопчатобумажная ткань], столь модный нынче для пошива бальных платьев, содержал мышьяк в половину собственного веса. В одном бальном платье, сшитом из 18 метров этой ткани, было около 900 гран мышьяка. За один вечер с него осыпается не менее 60 гран мышьяка. Четыре — пять гран смертельны для взрослого человека».
Во Франции врач Анж-Габриэль-Максим Вернуа посетил несколько производств, чтобы исследовать технологию использования мышьяка. В мастерских он обнаружил, что местные работники смертельно больны — токсичная зелёная пыль разрушала их руки и тела. Она забивалась под ногти, вызывала нарывы на коже и с немытых рук попадала в еду. Вернуа отмечал, что в таких ателье не было ни грызунов, ни кошек.
В документальном фильме «Под знаком Шанель» одна из сотрудниц модного дома говорит, что «портнихи не любят зелёный». Несмотря на то, что свойства ядовитого зелёного со временем открылись, отношение к цвету осталось не самым приятным. Так зелёный надолго стал плохой приметой.
Так мышьяк разъедал лицо, руки и ноги работников мастерских по изготовлению искусственных цветов. Хромолитография из книги Максима Вернуа
Синдром длинного шарфа
Вечером 14 сентября 1927 года в Ницце знаменитая танцовщица Айседора Дункан села на пассажирское сиденье спортивного автомобиля «Амилкар». Она дважды обернула вокруг шеи длинный красный шарф, перекинула свободный конец через плечо и крикнула: «Прощайте, друзья, я отправляюсь к славе!».
Сиденья в спортивной модели автомобиля располагались слишком близко от спицованных колёс. Как только автомобиль тронулся, шарф намотался на ось, притянул Дункан к заднему колесу машины, переломил ей шею и разорвал сонную артерию. Через несколько мгновений Айседора была мертва.
Шелковый шарф Дункан вручную расписал художник-оформитель Роман Шатов. Американская подруга танцовщицы Мэри Дести подарила его Айседоре как памятный сувенир 1 мая 1927 года, в день рождения её погибшего сына Патрика.
Четыре месяца спустя красный шарф стал полицейской уликой, и Дести легко узнала его. Хотя он и был насквозь пропитан кровью.
В 1970-х в моду вошли многие элементы стиля 1920-х годов, в том числе длинные шарфы. Такой носил Том Бейкер в роли Доктора Кто в одноимённом телевизионном сериале. Его персонаж носил длинный шарф в путешествиях по отдалённым галактикам. Но дело не раз заканчивалось летальным исходом для тех, кто подражал ему.
В 1971 году молодую американку вытянуло из кресла горнолыжного подъёмника, когда её шарф обернулся вокруг кресла, двигавшегося навстречу. Девушка погибла от удушения, пока её тянул вниз кресельный подъёмник. Подобные случаи получили в медицинской практике название «Синдром длинного шарфа». Врачи пришли к выводу, что эти происшествия заканчивались смертью в 45% случаев.
Хромая юбка
«Хромая юбка» вынуждала владелицу передвигаться семенящими шажками. Есть даже легенда о том, как появилась эта опасная для здоровья и жизни одежда.
В 1908 году деловой представитель американской компании братьев Райт в Европе миссис Харт О. Берг убедила Уилбора Райта позволить ей принять участие в демонстрационном полёте на аэроплане. Посмотреть это представление собралась большая толпа французских зрителей, в том числе журналисты. Берг стала первой женщиной-пассажиром аэроплана. Она поднялась в воздух на две минуты и семь секунд вместе с Уилбором Райтом 7 октября 1908 года.
Миссис Харт О. Берг и Уилбор Райта. 7 октября, 1908 года, Франция.
На одной из фотографий её можно увидеть в тёмном костюме с юбкой. Чуть ниже колен она крепко перевязана бечёвкой, чтобы её не раздуло встречным ветром и чтобы юбка не застряла в механизме. Согласно легенде, местный французский модельер вдохновился хромающей походкой миссис Берг, когда та спрыгнула с сиденья и прошла несколько шагов с обвязанными верёвкой ногами. Так в дамском гардеробе появилась «хромая юбка».
Пик популярности пришёлся на 1910–1914 годы. Но фасон был настолько непрактичный, что девушки даже отказывались от прогулок, чтобы лишний раз не мучить ноги.
«Хромые юбки» действительно вызывали хромоту. Они плотно облегали колени и туго стягивали лодыжки. Диаметр подола был меньше метра.
Хуже всего то, что эти юбки стали причиной нескольких смертельных случаев. В сентябре 1910 года на ипподроме Шантильи близ Парижа нестреноженная лошадь понесла и врезалась в толпу зрителей. Под её копыта упала женщина, которая не смогла вовремя отбежать в сторону из-за узкой юбки. Волосы зацепились за подкову, и лошадь потащила её за собой. Женщина погибла от переломов костей и черепа.
Через год в северной части штата Нью-Йорк восемнадцатилетняя Ида Гойетт шла по мосту через канал Эри. Она попыталась переступить через шлюзовые ворота, но запнулась из-за юбки и перевалилась через низкие перила. Девушка утонула, прежде чем подоспела помощь.
Не все несчастные случаи были смертельны, но из-за узких юбок случались переломы и страдало чувство собственного достоинства их обладательниц. Особенно сложно давалась дамам посадка в трамвай. Из-за юбки они просто не могли поднять ногу, чтобы достать до ступеньки вагона.
«Хромая юбка» стала участницей суфражистского движения. Шарлотта Перкинс Гилман, писательница-феминистка и спортсменка, написала статью, в которой обвиняла юбки вообще и «хромые» в частности.
«Конечно, женщины в юбках могут сидеть в томных позах или некоторое время стоять в равновесии… но при любом движении, требующем полной активности ног, женщина в юбках оказывается физически ограничена точно так же, как был бы ограничен в её положении мужчина. Семенящая трясущаяся походка, считающаяся якобы «женственной», не имеет ничего общего с полом».
Позже фасон «хромой юбки» признали «гротескным» и даже опасным. Постепенно она вышла из моды, и такие узкие фасоны больше не появлялись в женском гардеробе.
Огненные костюмы
В XVIII — начале XIX века развитие торговли между странами внесло значительные изменения в мужской и женский гардероб. Мужчины стали носить мрачные чёрные костюмы, сшитые из плотных шерстяных тканей. В женских нарядах потные, но зато более огнестойкие шёлковые ткани уступили место модным тонким и лёгким хлопковым муслинам из Индии.
Тюль-бобинет, шёлковый и хлопковый газ, тарлатан широко использовали в изготовлении вечерних платьев. Лёгкие ткани придавали образу воздушность. Чтобы создать ещё больший объём, материал укладывали слоями и пропитывали крахмалом.
Платье из таких материалов было красивым, но огнеопасным. Оно сгорало меньше чем за 40 секунд. А крахмал, которым пропитывали ткань, — это углевод, который быстро обугливается. Это усиливало горючесть платьев. Опасная одежда приводила к ужасным происшествиям, когда вечерние платья дам сгорали вместе со своими обладательницами от случайной искры свечи или камина.
Пожар: ужасы кринолина и уничтожение человеческой жизни. Раскрашенная вручную литография. Библиотека Веллкома, Лондон
Один из памятников таких трагедий хранится в музее-библиотеке Парижской национальной оперы. В маленьком саркофаге лежат изорванные клочья — остатки балетного костюма 21-летней прима-балерины Эммы Ливри.
Во время костюмной репетиции балета-оперы «Немая из Портичи» Ливри села на скамейку в ожидании своего выхода. Танцовщица не хотела мять накрахмаленные пышные юбки и подняла их над головой. Как веер, они направили воздушный поток таким образом, что он раздул пламя газовой лампы в кулисах.
Лёгкая газовая ткань пачки Эммы тут же вспыхнула. С криками она выбежала на сцену, ещё больше раздувая пламя. Один из дежурных пожарных бросился к Ливри, чтобы потушить пламя одеялом. Но уже около 40% её тела было покрыто ожогами.
Балерина прожила ещё восемь месяцев в страшных мучениях и умерла в 1863 году.
Подобные случаи происходили и ранее. Поэтому 27 ноября 1859 года вышло специальное постановление для французских театров. Декорации и костюмы должны были обрабатывать специальным раствором французского химика Жан-Адольфа Картерона. Он действительно защищал ткань от огня, но также делал её жёсткой на ощупь и поношенной на вид.
Ливри отказалась носить уродливые костюмы и написала письмо директору Парижской оперы: «Я настаиваю, господин директор, на том, чтобы танцевать во всех премьерах балета в моей обычной балетной юбке, и беру на себя всю ответственность за всё, что может случиться». Так танцовщица предпочла красоту собственной безопасности и обрекла себя на смерть.
Гибель балерин послужила стимулом к инновациям в пожарной безопасности театров. Вскоре изобрели газовую лампу с обратным пламенем, а в театрах стали устанавливать резервуары с водой и заготавливать в кулисах мокрые одеяла.
В 1863 году, ссылаясь на случай Ливри, химик Эжен Шеврель опубликовал образцы огнестойкой газовой ткани в журнале Le Teinturier Universel. Он показал, как печатники по ткани делали лёгкие материалы негорючими без ущерба для красоты их цвета.
А что сегодня?
Если вам кажется, что с прогрессом в медицине и технологиях опасная одежда осталась в прошлом, то всё не так оптимистично. Современная мода тоже иногда наносить вред своим обладателям и окружающей среде.
Радиоактивные шипы
В 2009 году дизайнер Александр Маккуин выпустил линейку аксессуаров с шипами в стиле панк. Эти модели производили в Индии, купить аксессуары можно было в интернет-магазине ASOS. Агрессивные с виду украшения были больше опасны изнутри. Пояс-баска из чёрной кожи оказался радиоактивным. В шипах моделей содержался металл кобальт-60.
Угрозу обнаружили на границе США в декабре 2012 года во время радиационного контроля. Через несколько месяцев пояса отозвали и поместили в специальное хранилище.
Токсичный зелёный
Хотя зелёный цвет символизирует природу, он был и остаётся одним из самых токсичных в производстве. Один из самых популярных оттенков сегодня создают с помощью химического красителя — малахитового зелёного. Им окрашивают хлопок, кожу, продукты, бумагу, косметику, лекарства.
В 2012 году химики Массачусетского технологического института выяснили, что когда малахитовый зелёный попадает в организм, химия тела преобразует его в более токсичную форму, известную как лейкооснование малахитового зелёного. Оно может оставаться в организме до пяти месяцев.
Несмотря на то, что токсичность малахитового зелёного научно доказали, его совершенно легально используют в производстве тканей и бумаги. Дело в том, что до сих пор неизвестно, выделяется ли вещество из текстильных изделий. Поэтому малахитовый зелёный регулярно появляется на подиумах и в наших гардеробах.
Футболки с химическим принтом
Мы любим футболки с рисунками, логотипами, призывами и лозунгами. Но многие из этих слов и символов нанесены с помощью токсичных, вызывающих гормональные сбои химикатов.
В 2012 году экологические активисты закупили 141 предмет одежды с надписями и логотипами и протестировала их. Две трети содержали этоксилаты нонилфенола и фталаты, размягчающие пластики для трафаретной печати на тканях. Во время стирки они выделяют вещества, вредные для человека и животных. Среди опасных товаров, выявленных активистами, можно найти одежду брендов Calvin Klein, C&A, Zara, Mango и Emporio Armani.
Прошлое показывает, как иногда погоня за новизной одерживает верх над безопасностью и здоровьем. Светлое будущее подразумевает производство одежды, которая будет защищать нас, а не подвергать риску.
