В России на 100 тысяч человек приходится 25 случаев самоубийств, в том числе детских и подростковых. Мы поговорили с девушками, пережившими попытку суицида, о том, как это повлияло на их дальнейшую жизнь.
«Сейчас, когда сталкиваюсь с трудностями, говорю себе: „Это временные проблемы, и они решаемы“»
Ксения Пирон / Горящая изба
Мой отец был наркоманом и постоянно избивал меня и маму. Это продолжалось до моих тринадцати лет. Потом мы сбежали. Начался самый сложный период в моей жизни. В школе я была изгоем, у меня совсем не было друзей, и с родителями я не общалась. Я была одна. Никто никогда не спрашивал, как у меня дела и как самочувствие. Постепенно я начала погружаться в депрессию. Мне казалось, что меня все ненавидят, что моя жизнь ничего не значит. Надо мной издевались: буллили и обзывали. А дома била мама. Потом появился отчим, который тоже применял ко мне силу.
В какой-то момент что-то щёлкнуло в голове, и я подумала, что стоит исчезнуть из этого мира. Я понимала, что никому не нужна и что ничего не изменится, если меня вдруг не станет. Думала, что, может быть, маме даже станет легче. У меня была ужасная боль внутри, чувство одиночества и опустошения. Пропал интерес ко всему, и постоянно хотелось спать.
Меня спас брат. Когда я пришла в себя, начала кричать на него, что он всё испортил. Но он пригрозил, что расскажет маме, и я замолчала. Мне было очень обидно, что он помешал мне. Это была моя вторая попытка. После этого было ещё несколько, но ничего не получилось.
Я подумала, что, если у меня не получалось — каждый раз либо кто-то спасал, либо я была недостаточно смелой, — значит, ещё рано умирать. Я взяла себя в руки и через стыд и боль старалась заводить больше знакомств, общаться, видеть какие-то положительные моменты в жизни и радоваться им.
Я устала жалеть себя и находиться в вечно угнетённом состоянии. Решила сделать всё, чтобы мне это не мешало жить. Сначала общалась с людьми в интернете. Благодаря им я стала более социальной, училась понимать других и изучала много нового, чтобы быть более интересной себе и другим. Разговоры заводить было сложно, потому что долгое время я находилась одна, жила в своих увлечениях и могла думать и говорить только о них. Я не понимала, как и что нужно сделать, чтобы заинтересовать человека. Мне хотелось, чтобы послушали и попытались понять именно меня.
Первые люди, с которыми я смогла заобщаться вживую, появились в десятом классе. Тогда я поменяла школу и сразу начала заводить диалоги с одноклассниками. Когда мы всем классом ходили в поход с ночёвкой, я старалась концентрировать внимание на других людях: больше слушать и спрашивать. А потом я начала много разговаривать с одной девочкой, и мы весь день провели вместе. И тогда я поняла, что всё не так страшно. Сейчас я уже не такая зажатая и скованная, как раньше, — стала более разговорчивой и радостной. Провожу больше времени с друзьями.
Постепенно я смогла выбраться с этого дна. Но открываться и доверять людям мне всё ещё сложно, поскольку все тяжёлые периоды я проживала сама и меня никто не поддерживал.
Я стала менять мышление. Сейчас, когда сталкиваюсь с трудностями, говорю себе: «Это временные проблемы, и они решаемы. Я со всем справлюсь». И тут же обдумываю варианты, что я могу сделать, чтобы эту проблему решить. Или нахожу способы, как я могу помочь себе снять стресс и расслабиться. А потом прописываю дальнейшие действия и предусматриваю разные исходы событий, чтобы быть морально готовой ко всему.
Ещё в сложных ситуациях очень помогает вести личный дневник, куда можно выплёскивать эмоции. А другой хороший вариант — выговариваться близким людям. Это намного лучше, чем держать всё в себе. Когда ты тонешь в этом болоте, из него сложно выбраться, если ты один, а поддержки нет. Но если у тебя есть близкий друг или любящая семья, желательно не молчать и поделиться с ними, открыться и рассказать. Может, они помогут, и станет легче. Мне жаль, что в моё время не было таких людей рядом. Может быть, всё сложилось бы иначе. Но всё, что я пережила, — это моё прошлое, которое я не могу изменить, зато могу принять и жить дальше.
Когда я выбралась из депрессии, мне захотелось жить и узнавать новое: читать, рисовать, слушать подкасты, смотреть фильмы. А ещё я начала писать собственные истории в формате книги. У меня появилось много планов и стремлений. Я поняла, как много в мире вещей, которых я не знаю, и мест, которые я не видела. Сейчас я учусь в медицинском и планирую развиваться в этой сфере дальше: хочу стать хирургом и помогать людям. Мечтаю прийти к стабильному заработку, путешествовать автостопом по миру и купить дом на колёсах.
Важно верить в себя. Даже близкие люди непостоянны, поэтому нужно полагаться на свои силы и искать опору в себе. Никогда не сдаваться и не угнетать себя. Изменить окружение, характер и жизнь — это всё реально.
«В работу я выплёскиваю чувства, и она увлекает меня полностью: я могу не замечать ничего вокруг»
Ксения Пирон / Горящая изба
В третьем классе меня начали буллить, называя уродливой, жирной и заучкой. А через два года у меня сильно ухудшились оценки, и издеваться стали ещё и из-за этого. Меня били, оскорбляли и даже нередко задевали моих родных. Тогда я перевелась в другую школу, но и там ситуация повторилась. Только добавились угрозы и преследования. Было несколько попыток изнасилования, во время которых я дралась, кусалась и пыталась отбиваться. Меня всё это время снимали на камеру, а потом выложили в какую-то группу, и видео разлетелось по всей школе.
После этого издеваться надо мной начали ещё сильнее и несколько раз пытались избить. После очередной нападки я бежала со школы, ревела и гуглила, где есть открытые крыши в городе. Я уже стояла наверху девятиэтажки, меня трясло, и в этот момент мне позвонила бабушка. Я плакала ей в трубку. Она спросила, где я нахожусь, и пошла в мою сторону, параллельно отговаривая меня от прыжка. Потом мама пошла разбираться к директору, но он ей сказал, что я порчу их репутацию своим поведением и характером и что мне лучше бы перевестись в другую школу. Ещё через пару лет из-за буллинга я попала в психиатрическую больницу на два месяца, а после — меня перевели на домашнее обучение.
Мысли о суициде не могут возникнуть просто так, для этого всегда есть какие-то факторы. Но я уверена, что самоубийство можно предотвратить, если вовремя заметить признаки. Зачастую человек много молчит, болезненно выглядит, бывают на теле синяки, порезы и другие повреждения. А когда спрашиваешь, как у него дела, он отвечает, что всё нормально. Тогда нужно аккуратно и медленно расспросить, что происходит, поддержать, не давить.
Из-за травли и попыток суицида я долгое время ненавидела свою внешность и свой характер. У меня повысилась тревожность и агрессия. Но восстановиться мне помогли занятия с психотерапевтом и медикаментозное лечение. Поэтому я считаю, что не стоит бояться прибегать к помощи врачей.
Я около двух лет ходила к специалисту, чтобы выйти в ремиссию: мы много разговаривали, я выполняла все задания. Одним из них было начать вести эмоциональный дневник. Я записывала те события, которые порадовали, нейтрально подействовали, и те, которые могли повлиять негативно. Потом описывала эмоции, которые испытала, и объясняла, почему так. А в конце описывала, что я сейчас чувствую. Затем мы обсуждали произошедшие ситуации с психотерапевтом. Дневник я веду до сих пор, только теперь больше пишу в заметках телефона, чем в тетради.
Сейчас я на пути к тому, чтобы полюбить себя. Это происходит благодаря не только психотерапевту, но и моим близким друзьям.
Они могут поддержать меня, когда я себя плохо чувствую. А если я радуюсь, радуются вместе со мной. Я нашла свой круг общения, в котором меня принимают, поддерживают и любят.
С психотерапевтом у нас была отдельная тема про внешность. Было занятие, когда она пригласила художника, который рисовал то, что я о себе говорила. Конечно, я начала говорить о своих недостатках. Художник всё это нарисовал, а когда показал мне, психотерапевт спросила: «Ты действительно такой себя считаешь?» Я сидела в шоке, потому что на рисунке была вообще не я. И с тех пор мы начали прорабатывать эту тему.
Недавно я окончила обучение на дизайнера, о чём мечтала несколько лет. В 2014 году во «ВКонтакте» была популярна такая тема: люди часто фотошопили и делали разные креативные аватарки, — и я тоже захотела попробовать. Поначалу работы получались кринжовыми, потому что я делала их в непрофессиональной программе, а спустя полгода перешла на лицензионные. В этой среде я тоже сталкивалась с буллингом, мои работы сильно критиковали, но я всё равно продолжала их создавать. И позже поступила в колледж на полиграфический дизайн.
Мне нравится творить что-то своё. Иногда работа дизайнера отражает его внутреннюю суть и отвечает на три вопроса: какой он человек, какие чувства выражает и с чем ассоциирует эту работу. Помимо графического дизайна, я планирую научиться работать с рисунком на бумаге и с живописью, пройти курс цифровой живописи, чтобы улучшить свои навыки. В работу я выплёскиваю чувства, и она увлекает меня полностью: я могу не замечать ничего вокруг, пока выполняю заказы. Это один из способов заботы о себе.
А ещё я решила завести кролика. Изначально у меня были волнистые попугаи, которых я старалась приучить к рукам. Но попугаи в целом живут недолго, и вскоре они умерли. Мне было очень больно их терять, и тогда я решила завести кролика: собак я боюсь, кошек не любят родители, а кролики нравились всем. Я начала читать, как за ними ухаживать, чем их кормить, какие породы бывают, какие они по характеру и тому подобное. На день рождения бабушка спросила, что мне подарить, я попросила кролика, и мы вместе выбрали и купили. Теперь это моя зона ответственности и моя маленькая любовь. Я с ним чувствую себя спокойнее и счастливее.
Сейчас у меня есть цель — поступить в университет, получить высшее образование и обширный опыт работы в типографии — знать печатные и допечатные процессы, потому что многим вещам в колледже не учат. И ещё мечтаю сделать лазерную коррекцию зрения, съехать от родителей и реализовать себя: зарабатывать и развиваться в дизайне, продолжать терапию и стабилизироваться эмоционально.
«Если у меня возникает какая-то боль, я могу отразить её в искусстве»
Ксения Пирон / Горящая изба
В двенадцать лет мои родители развелись, и мы с мамой переехали из Казахстана в Питер, где жили её родители. У мамы был стресс: переезд, денег нет, отец не помогает. И она начала меняться в худшую сторону. Иногда могла применять ко мне физическое насилие, но чаще — устраивала допросы, кричала и читала мои переписки.
В новой школе одноклассники издевались надо мной из-за национальной принадлежности и из-за того, что я «тупила». Потом выяснилось, что у меня синдром Аспергера, но в тот момент его не диагностировали, и я о нём не знала. У меня сформировалось ощущение безысходности и того, что меня никто не принимает. Я себя тоже не могла принять. Мне было страшно жить, осознавая, какими жестокими могут быть люди.
В пятнадцать лет меня изнасиловали, но я никому не могла об этом рассказать, потому что боялась, что меня начнут обвинять и осуждать или и вовсе не поверят. Поддержать меня было некому: друзей по-прежнему не было, а отношения с мамой лучше не стали. Эмоционально мне было невыносимо тяжело.
Я стояла на балконе, курила и собиралась прыгнуть. Я слышала, что кто-то поднимается на лифте. Думала, что это сосед, и решила подождать, когда он зайдёт в квартиру. А это оказалась мама. Она схватила меня за руку, когда я уже перелезла через балкон, плакала и умоляла, чтобы я этого не делала. Я разозлилась, потому что она сбила настрой — я готовилась к прыжку эмоционально и осознавала, что сейчас будет конец.
Месяц я провела в психоневрологическом диспансере, куда меня положила мама. Меня кормили таблетками каждый день, но результата никакого не было. А когда меня выписали, я начала ходить к психотерапевту.
Мне в тот период хотелось, чтобы мне дали возможность высказаться и оказали помощь. Я часто говорю: «Умереть ты можешь всегда, но нужно дать себе шанс на жизнь и попытаться изменить то, что не нравится».
Нужна очень хорошая терапия и время на восстановление. И ещё для себя я поняла, что, если у меня будут дети, я постараюсь не повторить модель своей семьи.
Иногда у меня возникают суицидальные мысли, но я понимаю, что справлюсь. Например, недавно мой партнёр меня предал — на мой день рождения изменил мне с моей подругой. Но я это пережила и иду дальше. Люди, которые смогли выжить после суицида, становятся более чувствительными и эмпатичными, по-другому видят жизнь, — она имеет большую ценность и каждый момент становится значимым.
Я не так давно избавилась от селфхарма. Стараюсь погружаться в то, что я хорошо умею и что мне интересно. Если у меня возникает какая-то боль, я могу отразить её в искусстве — пишу картины. В этот момент я чувствую, что принимаю своё прошлое и себя, и оставляю эту боль, которую можно разглядеть в моих рисунках — всё, что происходило со мной в этот момент, я отражаю в деталях. Каждый раз в детстве, когда мне было страшно или плохо, я садилась рисовать. Для меня это было как арт-терапия, и по сей день меня это спасает. На картинах я увековечиваю все свои чувства.
Я также рисую на заказ, танцую, занимаюсь визажем, кастомлю одежду. Люблю пробовать себя в чём-то новом. Совсем недавно начала увлекаться герпетологией — это раздел зоологии, который изучает рептилий и амфибий.
В ближайшее время хочу прийти к ментальной стабильности, выйти в ремиссию, заняться здоровьем и радовать себя. Потому что сейчас понимаю, что я этого достойна.
Станьте первым, кто оставит комментарий