В пятнадцать лет Женя попала в тяжёлую аварию — квадроцикл перевернулся и придавил ей лицо. В результате она получила множественные переломы костей лица: скул, носа, челюсти и орбиты глаза. Сам глаз спасти не удалось. Этот момент стал переломным в её жизни, и с тех пор она прошла долгий путь к принятию себя и возвращению к полноценной жизни.
«Я не сразу поняла, насколько всё серьёзно»
В 2017 году, когда мне было 15 лет, я попала в аварию на квадроцикле. Мы с водителем съезжали с обочины, он не справился с управлением, и квадроцикл перевернулся, упав мне на лицо. Я инстинктивно успела прикрыть одну часть лица, левая сторона пострадала сильнее всего: скуловые кости были раздроблены, нос и челюсть сломаны, контузионный разрыв глазного яблока.
В первые часы после аварии я находилась в состоянии шока. Был сильнейший выброс адреналина, поэтому я даже не сразу поняла, насколько всё серьёзно. Боль накрыла позже, вместе с осознанием происходящего. Меня срочно доставили в больницу, где началась череда сложных операций. Врачи сделали всё возможное, чтобы восстановить лицо: установили титановую пластину в скулу, реконструировали орбиту глаза. Внешне удалось добиться хорошего результата, но сам глаз был безвозвратно утрачен.
Ирина Салдина / Горящая изба / Rubanitor / Alesikka / KesmisOF / Shutterstock / Texturelabs /
«Меня больше всего бесила жалость»
Первые два года после аварии я ходила с повязкой на глазу. Сначала это была чёрная «пиратская» повязка, позже — медицинский пластырь. Я сталкивалась с постоянными вопросами от окружающих. Люди, не зная всей истории, часто шутили: «О, тебе не хватает чёрной метки!» или «С какого корабля ты сбежала?» Но особенно тяжело было сталкиваться не с насмешками, а с жалостью. Бабушки на улице могли подойти и сказать: «Ты такая молодая, бедняжка!» Это выводило меня из себя.
Я переживала, что стану изгоем, особенно когда в девятом классе перешла в новую школу. Там никто не знал меня, а я беспокоилась, как отнесутся к девочке с повязкой на глазу. Но мне повезло: я нашла друзей, которые поддерживали меня. Моя лучшая подруга Алиса всегда вставала на мою защиту. Если кто-то из незнакомцев пытался задать бестактный вопрос, она могла спокойно ответить: «А у тебя с мозгом всё в порядке?» Это придавало мне уверенности.
«Я не могла есть, и никто не понимал, почему»
В одиннадцатом классе у меня начались серьёзные проблемы с пищеварением. После еды возникало ощущение, будто ком застревает в горле, и меня начинало тошнить. Сначала это происходило редко, но затем стало ежедневным. Я теряла вес, еда перестала приносить удовольствие.
Ирина Салдина / Горящая изба / Texturelabs / личный архив Жени
Меня направили к гастроэнтерологам — обследования ничего не показали. Затем к психиатру, который поставил диагноз «нервная анорексия». Дело было не в желании похудеть. Проблема была в глубоком внутреннем непринятии себя после аварии.
Я меняла много психологов, и один из них в корне изменил мою жизнь. Он работал со мной жёстко, даже провокационно. Однажды он предложил мне посмотреть аниме «Дневник будущего», где героиня теряет глаз и руку, но продолжает идти к своей цели. Он спросил: «Почему для неё это не стало концом жизни, а для тебя — стало?» Тогда я впервые задумалась: а действительно, почему?
На пике болезни я весила 32 килограмма при росте 172 сантиметра. Меня госпитализировали, провели мне операцию на желудке. Это стало моментом, когда я поняла: если я ничего не изменю в своём сознании, меня просто не станет. Благодаря психологу и поддержке близких я постепенно начала выходить из этого состояния.
«Я перестала оценивать людей по внешности»
Процесс принятия себя занял несколько лет. Я привыкла думать, что внешность — это самое важное. Мне казалось, что без «идеального» лица я стану незаметной, непривлекательной. Но со временем я осознала: люди ценят не красоту, а уверенность в себе.
После установки глазного протеза я почувствовала себя лучше. Он, конечно, не был идентичен настоящему глазу — он двигается не так, взгляд остаётся немного статичным.
Долгое время я избегала прямого зрительного контакта, казалось, что люди сразу заметят разницу. Но со временем это перестало меня беспокоить. Даже стало забавно: когда я сплю, один глаз у меня остаётся чуть приоткрытым, и иногда люди думают, что я бодрствую.
«Мой глаз стал фильтром окружения»
Принять себя — это не просто сказать: «Окей, у меня один глаз, и я живу с этим». Для меня этого было недостаточно. Я называю это «принятием с плюсом» — когда ты не просто миришься с ситуацией, а находишь в ней выгоду, рост, возможность изменить свою жизнь к лучшему.
Осознание собственной силы позволило мне достигать целей, которые казались невозможными. Например, я пять лет пыталась поступить в Китай, и, возможно, раньше я бы сдалась. Но я продолжала идти к мечте — и поступила.
Также мой глаз стал своеобразным фильтром окружения. Если кто-то делает это критерием общения или отношений, значит, этот человек мне не подходит. Я не хочу тратить свою энергию на людей с узким мышлением, зацикленных на одной внешности.
«Я выбрала жить, а не жалеть себя»
Сейчас я живу полноценной жизнью. Я учусь на переводчика китайского языка, работаю преподавателем и продюсером в социальных сетях. Недавно получила водительские права, хотя до этого я думала, что мне откажут из-за травмы.
Я вижу, что теперь люди выбирают меня не за внешность, а за личность. Ирония в том, что сейчас у меня намного больше внимания со стороны мужчин, чем раньше. Это научило меня главному: привлекательность не в симметричном лице, а в уверенности в себе.
Ирина Салдина / Горящая изба / Texturelabs / личный архив Жени
Я люблю свою внешность и с радостью смотрю в зеркало, в последнее время даже решила поэкспериментировать с протезом. Теперь я заказываю протез зелёного цвета, а свой глаз карий. Так получается, что у меня как будто гетерохромия. Выглядит необычно, и мне вдобавок интересно наблюдать за реакцией людей, раз уж и так обращают внимание на глаза при знакомстве.
«Выбор есть всегда — даже когда кажется, что его нет»
Мой путь научил меня главному: из любой ситуации есть выход. Главное — не закрываться, искать поддержку и работать над собой. Психологическая помощь сыграла огромную роль в моём восстановлении. Физические недостатки не определяют нашу ценность. Мы сами выбираем, как относиться к себе и своей жизни.
Выбор есть всегда. Мы не можем изменить прошлое, но можем изменить своё восприятие. Я могла замкнуться, винить судьбу и жалеть себя. Но я выбрала другой вариант: жить, быть счастливой и добиваться целей. Единственная безвыходная ситуация — это когда ты лежишь в «ящике». Всё остальное можно преодолеть.
По сей день я вдохновляюсь историями людей, которые столкнулись с куда более серьёзными, на мой взгляд, испытаниями: Ника Вуйчича, Хеллен Келлер, Стивена Хокинга. Они не позволили своим «ограничениям» определить их жизнь — и я тоже не позволю.