Эйнат Натан — эксперт по воспитанию и писательница. Она живёт в Тель-Авиве с мужем Ювалем и пятью детьми. В книге «Смысл моей жизни» она даёт поддержку родителям и рассказывает, как научить детей быть сильными и независимыми. Мы публикуем отрывок из главы «Как слушать детей».
Слушаем плач
Новорождённый ребёнок общается с окружающим миром только с помощью плача: когда он плачет, он посылает сигнал, и мир реагирует. Если ты понимаешь, что сигнал, отправленный тобою во Вселенную, получен, и Вселенная отвечает тебе, посылая то, о чём ты просил, это даёт чувство уверенности: ты можешь сказать Вселенной, что голоден, и ты доверяешь этому миру, который откликается на твоё требование.
Представьте себе, что вы посылаете сигнал во Вселенную, а природа моментально начинает разгадывать, о чём вы просили, и стремится удовлетворить ваш запрос. Звучит заманчиво, не так ли? Ребёнок рождается с неразвитым речевым аппаратом, и потому в начале жизни плач — это единственная доступная ребёнку форма общения с миром. Если кто-то слушает малыша в этот момент — уже хорошо.
Существует огромная разница между матерью, которая даёт бутылочку или грудь через фиксированные промежутки времени, не обращая внимания на сигналы или знаки ребёнка, и матерью, которая предлагает грудь в ответ на детский плач.
Быть внимательной мамой не значит обеспечивать потребности ребёнка ещё до того, как он заплачет, или стараться предугадать, что нужно ребёнку.
Быть внимательной матерью — значит слушать ребёнка и реагировать действиями, которые говорят малышу: «Мы с тобой вместе выясним, что тебе нужно прямо сейчас, и я не успокоюсь, пока мы не решим проблему. Ты голоден, устал, у тебя колики? Ты говори, а я буду слушать».
Слушаем боль
«Я упала в парке, прибежал папа, он всегда приглядывает за мной, но потом он посмотрел на ссадину на коленке и на мои слёзы и сказал: „Ничего страшного, солнышко, совсем малюсенькая царапинка. Всё в порядке“. Но мне было больно!»
Как родители мы обязаны слушать боль, разочарования, неудачи, грусть, ревность и многие другие физиологические и психологические страдания наших детей. Наш первый инстинктивный порыв — успокоить себя: «Ничего страшного. Всё в порядке». Всё в порядке, даже если сегодня в школе с ней никто не играл, если его дразнили за то, что он толстый, или учитель наказал её, или она упала и поцарапала колено, или он сегодня очень сильно скучал по дому, или кто-то написал про неё гадости в социальных сетях.
Мы говорим «всё в порядке», потому что нам нужно сказать это самим себе, чтобы облегчить свою душевную боль или по крайней мере понять, как помочь нашим детям. Вот почему мы произносим эти слова: «Ничего страшного», или «Не придавай этому большого значения», или «Давай посмотрим на проблему так, будто стакан наполовину полон».
И всё же что-то случилось, всегда что-то случается. Не всё в порядке. И когда вы говорите, что ничего страшного не произошло, вы перекрываете канал доверия между ребёнком и жизнью. Я не призываю вас рыдать вместе с ребёнком — это уж точно ничем ему не поможет. Для начала стоит признать ´очевидное: что-то произошло. Не паниковать, не думать о себе и не рисовать в своём воображении страшные картины — просто посмотреть на царапину на коленке или на рану в его (или её) сердце.
Слушаем, но не даём советов
«Когда я рассказала маме, что девочки сегодня не хотели играть со мной в школе, она сразу ответила: „Скажи им, что они об этом ещё пожалеют, и поиграй с кем-нибудь другим“».
«Когда я сказал папе, что Давид толкнул меня сегодня в школе и я упал, папа спросил: „Ну а ты? Ты толкнул его в ответ?“»
«Когда я сказала маме, что не знаю, как мне идти в школу, потому что я не подготовила доклад, который надо было сдать сегодня, она ответила: „Надеюсь, теперь ты наконец научишься самостоятельно контролировать свои домашние задания“».
Начнём с конца. Мы хотим многому научить своих детей, мечтаем, что наши дети воспримут наши идеи и принципы. Но если ребёнок готов поделиться с нами своей проблемой, неудачей, разочарованием, рассказать о чём-то, что произошло в детском саду, а мы можем выслушать его, — в этот момент ребёнку меньше всего нужны наши нравоучения.
Представьте, что я звоню своей подруге и рассказываю ей о том, что сегодня утром поссорилась с мужем, а в ответ выслушиваю лекцию о важности брака и о терпении и советы, как именно мне следовало бы поступить. Наверняка я почувствую себя оскорблённой и тут же положу трубку. Почему? Потому что у меня не возникнет ощущения, что меня выслушали, поняли, осознали, насколько мне плохо.
Мы часто видим, как малыш всего через минуту после своего рассказа о случившемся с ним несчастье забывает обо всём и снова бежит играть, и он не хочет и не может слушать нас. Если ребёнок поделился с нами своей бедой, ему уже становится легче. И дальнейшее обсуждение теряет смысл. Когда мы даём совет маленькому ребёнку, мы предлагаем ему решение проблемы. Таким образом мы показываем, что проблема имеет единственное решение, причём не просто конкретное решение, а решение, которое сформулировали родители, а вовсе не он сам.
Например, мы говорим: «Если кто-то ударит тебя — дай сдачи!» Но когда родитель выпускает в жизнь ребёнка, который неспособен ударить в ответ — потому что у него не такой склад характера, — возникает ещё одна сложность. Теперь, кроме страданий от ударов или толчков, ребёнку приходится думать о том, что он не может соответствовать ожиданиям его родителей.
Если вам действительно хочется дать ребёнку совет, сначала спросите его, что, по его мнению, можно сделать.
Вы удивитесь, но, когда дети смотрят на проблему со стороны, у них часто появляются замечательные идеи, именно такие идеи, которые становятся лучшим решением. И ещё: прежде чем дать ребёнку совет, спросите у него, нуждается ли он в ваших подсказках, а затем объясните, что вариантов может быть много, и постарайтесь предложить несколько альтернативных сценариев.
Слушаем без излишнего сочувствия
«Когда я сказала маме, что на школьной экскурсии мне было грустно и одиноко, её глаза наполнились слезами. Слёзы не капали, а просто стояли в её глазах. Она сдерживала их. Я разбила ей сердце».
История, которую наши дети рассказывают нам и которую мы слушаем, — это их история. Это не вы почувствовали себя одиноким на школьной экскурсии, это не вас дразнили и обзывали. Это их история: особенная, маленькая, сложная, иногда даже тяжёлая — но их собственная. Аналогично тому, как ваши родители — это не вы. Всякий раз, когда вы проявляете чрезмерное сочувствие по отношению к своим детям, вы кладёте на их плечи дополнительный груз, и рано или поздно может случиться так, что дети перестанут делиться с вами своими трудностями.
Когда вы показываете, что вам жалко ребёнка, он тоже учится себя жалеть. А когда вы тревожитесь и чересчур опекаете детей, дети приходят к выводу, что мир слишком опасен для них. Что же делать? Представьте, что эту историю вам рассказывает сын соседки — очень милый мальчик, к которому вы относитесь с симпатией, — и выслушайте его. Просто слушайте. Без полного погружения.
Слушаем внимательно
Если бы дети могли предельно ясно выражать свои чувства, они сказали бы примерно следующее:
Когда я что-то тебе говорю, мне порой всего-то и нужно, чтобы ты была рядом. Остановись ненадолго, отложи свои дела и просто выслушай меня. Когда ты меня внимательно слушаешь, когда ты по-настоящему меня понимаешь и можешь увидеть и почувствовать всё то, что испытал я, не критикуя и не осуждая, не читая нотаций, а задавая вопросы и помогая мне осознать, что на самом деле случилось со мной, что мне пришлось пережить, в этот момент я ощущаю, насколько мы близки. Я чувствую, что могу разобраться в себе. Благодаря твоей внимательности я могу привести в порядок свои мысли и эмоции, но больше всего я ценю чувство собственной значимости, которое ты даёшь мне, чувство моей ценности и уверенности в том, что ты можешь рассчитывать на меня. И что я сам могу рассчитывать на себя. И если ты думаешь, что когда просто слушаешь меня, ты ничего не делаешь, то ты ошибаешься. Это твоя самая сложная работа в жизни, но она нужна мне, чтобы расти, учиться на своём жизненном опыте, верить в себя и слушать себя. И если ты справишься с этой задачей, скоро я тоже научусь тебя слушать.
Мы подчас думаем, что наши дети недостаточно взрослые, слишком мало знают, ошибаются или действуют вопреки здравому смыслу. Самые незначительные повседневные разговоры, которые происходят между нами в быту, — это чудесные дары. Именно благодаря этому простому человеческому общению дети многое узнают о своих родителях, о себе и о жизни.
Когда ребенок приходит, чтобы рассказать нам о своей беде, и показывает царапину или синяк, мы не должны пытаться избавить его от боли; не должны объяснять ему, что делать, чтобы это больше не повторилось; не должны проявлять чрезмерное сочувствие.
Мы должны показать, насколько для нас важно, что он пришёл и хочет поделиться с нами своим горем, и должны спокойно спросить сына или дочь: «Как это случилось?»
Дети любят рассказывать о том, что с ними произошло, — это их успокаивает. Когда ребёнок воспроизводит в памяти конкретное событие, ему начинает казаться, что мы были рядом с ним в тот неожиданный и неприятный момент, когда он пострадал.
А пока ребёнок пересказывает все подробности происшествия, я задаю ему короткие вопросы: «Болит или печёт?», «Значит, ящик был открыт, а ты бежал и не заметил, что он открыт, и врезался в него?», «Чем ты ударился, лбом?» Как правило, эти детали почти ни о чём не говорят мне. (Вообще-то я прекрасно понимаю, что произошло, и это произошло отнюдь не впервые, и когда уже он научится закрывать этот проклятый ящик!) Подобная тактика позволяет детям перевести дух, абстрагироваться от ситуации, в которой они оказались, и посмотреть на себя и на всё случившееся со стороны. Благодаря этому дети чувствуют, что рядом с ними находится человек, который их понимает, помогает им разобраться в себе и обрести гармонию, — и нашим детям становится легче.
Между прочим, если на самом деле ребёнку не настолько больно, именно в этот момент он разворачивается и уходит, иногда даже не ответив на ваш вопрос. Ребёнок поступает так вовсе не потому, что не уважает своих родителей. Наоборот, если ребёнок уходит, это доказывает, что вы приняли верное решение, дав ему возможность самостоятельно справиться с его бедой.
С той минуты, когда ребёнок научился разговаривать или общаться с другими людьми, он уже знает, что принесёт ему пользу. Поэтому прежде чем вмешиваться со своим рецептом («Иди ко мне, я обниму тебя!», «Давай тоже ударим этот нехороший ящик!», «Хочешь шоколадку?»), спросите ребёнка, можете ли вы чем-то ему помочь. И когда малыш успокоится и снова вернётся к игре, шепните ему на ушко, какой он молодец — потому что подробно рассказал вам, как всё произошло, потому что сам понял, что нужно сделать, потому что перетерпел боль, стыд или обиду.
Ящики не единственное, что причиняет нам боль. Нам бывает больно, когда нас обижают друзья, учителя, братья и сестры и даже сама жизнь. Нет никакой разницы между болью, которую ребёнок испытывает, ударившись о ящик стола, и болью, которую причиняют ему низкие баллы на итоговом тесте, болью, возникающей, когда друзья игнорируют его предложение куда-нибудь вместе сходить, или болью, которая пронзает вас, когда шестнадцатилетний подросток со слезами на глазах говорит, что он просто не выдержит ещё один год в школе. Не пытайтесь подбадривать его или перечислять его достижения и положительные качества. И не напоминайте ему о том, что он не готов к ещё одному году в школе потому, что в прошлом году валял дурака, и в этом году ему следует поступить по-другому.
Всё, что вам нужно сделать, — задать правильные вопросы. Вопросы, которые заставят его заглянуть в себя. Остановитесь на мгновение и скажите ему, что вы понимаете, насколько всё сложно; спросите, есть ли у него другие варианты и можете ли вы чем-нибудь помочь ему. Постарайтесь понять своего ребёнка, выслушайте его и всегда помните: если вы научитесь слушать его и если вы научите его слушать, он станет хорошим другом, хорошим мужем или женой, хорошим человеком.
Станьте первым, кто оставит комментарий