Сюзанна попала в шоу-бизнес в 16 лет и с тех пор как сама исполнительница, так и её образ сильно изменились. Сейчас Сюзанна воспитывает дочь, делает музыку о самоопределении и, по её словам, наконец-то больше прислушивается к себе и своим желаниям. 11 июня артистка выступит на сцене VK Музыка Summer Stage. Таня Тювилина поговорила с Сюзанной о материнстве, сексуализации и отношениях после абьюза.
У тебя есть трёхлетняя дочь Евангелина-София. Что для тебя значит материнство?
Оно бесповоротно изменило мою жизнь. До появления дочери я практически не брала ответственность за свои поступки и была довольно безалаберной. Я была гиперответственная только в работе и карьере, а в обычную бытовую жизнь не очень включалась.
Когда ты становишься матерью, тебе приходится заниматься бытом, разбираться со справками, регистрациями и другими адскими канцелярскими вопросами. Пришлось всё это изучить, во всём наплакаться, нанервничаться. Я поняла, что я всё-таки творческий человек. Вот эти все бумажные вопросы даются мне сложнее.
В других интервью ты говорила, что боишься сделать в воспитании что-то не так и в будущем даже допускаешь, что пойдёшь с ребёнком к психологу. Считаешь себя тревожной мамой?
Я в принципе довольно тревожный человек. Много раз проверяю, закрыла ли я дверь, и всё равно потом возвращаюсь и перепроверяю. Что касается материнства: тревогу усиливала моя публичность. С начала беременности я была на виду у людей. Естественно, сложно было скрытно и укромно провести этот период.
Очень сложно было воспринимать себя, не отталкиваясь от внешнего взгляда на меня и то, какой образ матери я создаю.
Когда ребёнок был ещё грудничком, тоже было тревожно. Мы со вторым родителем разводились, это всё сопровождалось напряжением.
Были и классические родительские тревоги. Подходишь и проверяешь, дышит ли ребёнок. Прорезывания зубов, первые шаги тоже были причиной тревог. Нужны ходунки или не нужны? Полезно это или вредно? И так постоянно с любым вопросом. Я консультировалась со специалистами, знакомыми, врачами, педиатрами. В общем, был постоянно мозговой штурм, чтобы не упустить момент и гармонично развивать ребёнка.
Иногда казалось, что я мало времени уделяла дочери. Я работающая мать. С её двухмесячного возраста мне пришлось давать интервью, пребывать на съёмках и концертах. Но в последнее время я стала спокойнее.
Какие ценности тебе важно привить своему ребёнку?
Вежливость, скромность, совестливость, моральность. Дать понимание, что хорошо, а что плохо, что такое мужчина и что такое женщина. Рассказать о стоимости славы. Сейчас дети слишком озабочены тем, чтобы стать популярными в тиктоке или других приложениях. Для них это цель номер один с малых лет — набрать много лайков и просмотров. И я в силу — сейчас скажу ужасное слово — прожжённости, конечно же, об этом тоже задумываюсь.
Мой ребёнок довольно нежный, юный. Впитывает всё как губка. Поэтому дочь не сидит в гаджетах вообще. В эту дофаминовую яму очень легко попасть, формируется зависимый и потребляющий тип мышления.
Я за человеческий нормальный тёплый тип связи: смотреть глаза в глаза, держаться за руки, увлечённо играть во что-то. Конечно, рано или поздно у ребёнка всё равно появятся гаджеты, но я стараюсь отдалить этот момент.
Как ты думаешь, должна ли быть разница в воспитании мальчиков и девочек?
Мне кажется, эта разница в любом случае присутствует с рождения ребёнка. Потому что гендер задаёт стереотипы поведения матери по отношению к ребёнку. Вот я смотрю на своих знакомых матерей, у которых и мальчики, и девочки. Они по-разному развиваются.
На мой взгляд, мальчик должен быть больше предоставлен себе. Нужно давать ему самому пробовать что-то делать, иногда позволять дерзить и самовыражаться.
Это нужно, чтобы не сломать парней и не получить потом маменькиного сыночка. Чтобы в зрелом возрасте не было конкуренции между мамой и женой. Нужно прививать ребёнку, что он самостоятельный, отвечает за свои слова.
В идеале этим вопросом должен заниматься мужчина. И как можно чаще практиковать пребывание в мужском обществе, потому что мы все живём по принципу отзеркаливания. Вряд ли маленький мальчик сможет усвоить базовые пацанские штуки в женском коллективе.
А почему эта разница в воспитании мальчиков и девочек так важна?
Потому что есть наблюдения, как психика себя ведёт у девочек и у мальчиков в определённых возрастах. Девочке больше нужно находиться в состоянии комфорта. Чтобы она усваивала: она ценна, красива, умна и вообще классно, что она есть. Есть социальные конструкты, которые постоянно апеллируют к «женщина должна то, должна сё». Поэтому с младых ногтей нужно усваивать, что ты хороший, ты ок. Тебе не нужно выслуживаться, чтобы быть любимым. Тебе не нужно надраивать кастрюли и заискивать перед кем-то, кого-то эмоционально обслуживать, чтобы тебя любили. Ты либо любим, либо просто меняешь своё окружение, чтобы оно соответствовало твоим ценностям.
А почему нельзя и мальчикам, и девочкам прививать одно и то же и транслировать мысль «тебя могут любить любым»?
Я не говорила, что мальчикам нельзя. Всем надо это транслировать. Но мальчик должен понимать, что он отвечает за свои слова. Мужчина всё-таки берёт ответственность по жизни за женское существо, за репродуктивные результаты. Женщина часто уязвима, постоянно находится то в состоянии беременности, то в состоянии вскармливания, то в гормональных переходах. По сути, вот в этом есть разница. И я считаю, что её нужно заявлять в воспитании и учитывать во взращивании маленького мужчины.
В других интервью ты рассказывала, что столкнулась с сексуализацией в 14 лет. Как это проявлялось?
Да, сексуализация возникла очень рано, как только начали появляться вторичные половые признаки. Тело менялось, к этому сразу было привлечено пристальное внимание в школе. К тому же это всё смешивалось с каким-то бытовым расизмом. Нас с моей сестрой Сабриной задирали, обзывали и привязывали это к цвету кожи. Взгляд был колониально-сексистский: есть мнение, что девушки с тёмным цветом кожи обязательно жаркие, знойные, сексуальные и по умолчанию чего-то хотят.
Моё лицо тяготеет к африканскому фенотипу. То есть, если у тебя большие пышные губы, ты обязательно получишь комментарий и недвусмысленные предложения. И как будто бы это комплимент, особенно в маленьких городах. Для меня же это было унизительным, отвратительным и вообще выходящим за рамки нормального.
Но в детстве казалось, что, если меня так оценивают, этой стороной и нужно поворачиваться. Не было же других черт, которые замечают снаружи. Поэтому я старалась выглядеть привлекательнее и старше.
Сейчас я уже понимаю, что это просто какой-то невроз был. И он очень долго продолжался. В шоу-бизнес я попала в 16 лет, а там как будто чем ты привлекательнее в сексуальном плане, тем ты успешнее. Секс — двигатель продаж, как ни крути. Поэтому сейчас я для себя понимаю, что мои продажи, может быть, упадут.
Что можно сделать в современной России, чтобы женщин меньше сексуализировали, особенно в шоу-бизнесе?
Ничего. Пока женщины сами не откажутся от транслирования такого образа. Это реформация, которую должны произвести сами женщины. Когда ты отказываешься, ты перестаёшь транслировать такой собирательный образ соблазнительницы, роковой женщины.
В шоу-бизнесе сексуализация есть, была и будет. Просто кто-то на неё соглашается, а кто-то нет. Это как жанр, в котором люди могут работать или не работать. Я для себя решила, что мне такое не подходит. Хочу ассоциироваться с другим.
Раньше я внутренне соглашалась [с сексуализацией] очень долго, ведь казалось, что по-другому быть не может. Сейчас я понимаю, что по-другому сложнее, но так как моя музыка в принципе сложная, почему бы не совместить две эти сложности и не стать цельной. По крайней мере я не буду предавать себя.
В какой момент сексуализация стала совсем невыносимой?
Я просто начала обращать внимание, как меня воспринимают рандомные мужчины. Они вообще не слушали, что я говорю. Больше наблюдали, как я себя веду в пространстве. Потому что все те костюмы и одежда, которые я считала красивыми, они вопиющие. То есть на них были разрезы на определённых местах, и люди туда смотрели, потому что у них есть глаза. Не потому, что они плохие или все мужчины насильники, нет, просто им тяжело это не делать. А мне сложно говорить важные для меня вещи в облачении, которое обращает внимание на мою сексуальность. Поэтому сейчас я сижу в шарфе. Захотелось по-другому.
Есть такой детский и взрослый психолог — Людмила Петрановская. Я прохожу у неё марафон по теме границ. И мне очень понравился посыл, что мы не просто с помощью нашей одежды заявляем о своей личности вводную информацию. Грубо говоря, мы показываем, с какими зонами можно взаимодействовать. От визуального контакта до тактильного.
Есть мнение, что якобы неважно, во что одета женщина. Но я считаю, что это не совсем так. Если закрываешь все зоны, на которые ты не хочешь, чтобы люди обращали внимание, скорее всего, внимания сексуализированного характера будет меньше.
Пускай люди меня немного побаиваются сейчас... От меня даже отсаживаются, поэтому со мной рядом всегда в общественном транспорте пустует местечко. Но меня никто не будет игриво щипать за попу, предлагать недвусмысленные вещи, как это могло произойти, когда я ходила в мини-юбке в разгар лета.
То есть хиджаб избавил тебя от неприятных последствий сексуализации?
Да. Во многом, я просто сейчас чувствую другое отношение к себе. Меня особо никто не рассматривает, глазами не щупает, никто не подходит со мной знакомиться. Раньше я ощущала себя витриной и рекламным щитом. Считала, что только таким плотским образом можно привлекать внимание к творчеству и к музыке.
Я постоянно была в состоянии тревоги: как бы так модно одеться, чтобы у других исполнительниц не было похожих образов? С каким бы стилистом поработать? Как бы так приподнять юбочку, чтобы больше ляжечки было видно? Как бы пожирнее маслечком намазать в зоне декольте, чтобы было пообъёмнее? Как бы мне тут хайлайтером ножки обработать, чтобы они более секси выглядели? И секси — это ведь комплимент. Никто не будет делать комплимент твоему уму. Прежде всего будут обращать внимание на твои ноги в кадре.
Сейчас я для себя этот вопрос решила. Может быть, у других людей он по-другому решается.
Насколько тяжело быть поп-певицей в 2023 году?
Мне тяжело быть поп-певицей в любом году с тем материалом, который я делаю. Потому что я не поп-певица. Я автор, исполнитель стихов и музыки. Я экспериментатор, и я новатор. То, о чём мне хочется рассказывать, отличается от запросов большинства. Я иногда чувствую себя провальным проектом. Потому что статистика, цифры и мои чувства, интересы — абсолютно разные области.
В области цифр я просто лузер, если сравнивать с очень популярными персонажами, у которых заходят ролики в тиктоке с их звуками на тему имплантов, бабок и всего того, что сильно интересует людей. Бренды, пластические операции, успехи, сравнение с другими представителями того же уровня заработка... Иногда злит, что это продаётся лучше. Но не могу сказать, что у меня ничего не продаётся.
У меня есть мои слушатели и их много, они приходят на концерты. Раньше был колоссальный запрос, чтобы меня все поняли. Сейчас я не претендую на какую-то массовость. Я хочу работать с тем, что у меня есть, и делать это максимально гармонично для себя. Жизнь не о том, чтобы угождать. Не о том, чтобы гнаться за трендами. Не о том, чтобы брать пример с людей, которые живут в социальных сетях, и каждые пять минут греют свой релиз. Жизнь о том, чтобы познать себя. И сейчас я довольна тем, что у меня есть.
Последний вопрос: как ты решилась на новые отношения после пережитого абьюзивного опыта?
Я много раз подчёркивала важность работы с психологом и с психиатром, если есть в нём потребность. Не стесняйтесь, обращайтесь. Всё надо лечить, мы же лечим зубы, например. И если есть проблемы с химией мозга, его нужно немножко взбодрить помощниками синтетическими.
Очень важно не терять надежду. Опираться на то, что люди нормальные есть, они существуют и их правда много.
В это очень сложно поверить после того, как ты побывал в каких-то адских качелях, но нужно надеяться на лучшее.
Если верите в Бога, попросите у Бога. Если не верите, всё равно можно искренне попросить где-нибудь. Можно даже вслух. Или распишите себе, какого человека вы хотите. Я, например, всю тетрадку расписала, когда я хотела себе сформулировать, каким должен быть мой мужчина. Приоткрою завесу тайны — это эффективно.
Ну и конечно же, пытайтесь замечать красные флажки. Если видите, что это абьюзивная история начинается, старайтесь не вступать в близкие отношения. Не взаимодействуйте с людьми, которые вас обижают, у которых проблемы с токсичностью и абьюзивностью. Прямо насильно заставляйте себя не общаться с теми, кто токсичит.
Это касается не только отношений между мужчиной и женщиной, но и вообще всего окружения. Даже с родственниками нужно обозначить границы: что можно говорить, что нельзя, какие темы неприемлемы, какие приемлемы. Везде, во всём, во всех сферах жизни надо стараться за себя стоять и отталкиваться от своих ощущений. И там, где неприятно, не быть.
Станьте первым, кто оставит комментарий