Летом 2024 года я пережила несколько сильных потрясений и каждый день чувствовала себя плохо. У меня кружилась голова, сильно колотилось сердце, появилась слабость. Оказалось, это реакция на стресс. С тех пор меня не покидает тревога, которая мешает жить. Эту колонку я решила написать, чтобы поддержать тех, кто проходит через подобное.
Что произошло
В начале августа умер мой единственный дедушка. Мы всегда были в тёплых отношениях. Я долгое время, двадцать лет, пока не родился мой брат, тоже была его единственной внучкой. Конечно, мы были дружны. В детстве после школы, если родителей не было дома, я шла в соседний дом к дедушке, и он готовил мне обед (бабушки тогда уже не было в живых). Если случалось что-то неприятное вроде очередного скандала с отцом, я тоже всегда могла пойти к нему. Если нужно, остаться ночевать. Попросить денег. Попросить рассказать что угодно — например, о службе на подводной лодке или кругосветных путешествиях. Дедушка давал мне ощущение безопасности. Это ощущение оставалось со мной и когда я переехала от родителей и начала жить самостоятельно. И вот теперь его не стало.
Он лежал в больнице около трёх недель, и только в последнюю неделю мы добились разрешения на посещение. Увидеть его я не успела. В то утро, когда собиралась это сделать, дедушки не стало.
Я винила себя, что не попрощалась, и гоняла по кругу мысль: «Наверное, он думал, что я его бросила». Злилась на родных, которые не догадались вызвать платную скорую помощь, когда ему стало плохо (обычная ехала несколько часов). Может быть, успей медики быстрее, дедушка был бы жив. Злилась на лечащих врачей. Оказывается, они плохо с ним обращались. Не кормили толком, не ставили сначала даже внутривенное питание, а главное, привязывали к кровати. У дедушки была хроническая обструктивная болезнь лёгких. При ней жизненно важно иметь возможность откашливаться, поэтому в больнице ему просто подписали смертный приговор. Он поступил сюда с инфарктом и уже начал поправляться. А из-за невозможности даже приподняться и откашляться заболел пневмонией и умер от отёка лёгких.
Узнав о медицинском насилии, я предложила семье предать эту историю огласке. Дедушка не единственный пациент, кого замучили в той (единственной в городе) больнице. Мне казалось правильным рассказать об этом публично, чтобы об этом узнало как можно больше народа, а у кого-то другого был шанс. Но родные наотрез отказались это делать, не захотев «ворошить прошлое». По их мнению, изменить ничего не получится. Аргументы о том, что я журналистка и у меня есть некоторый ресурс это сделать, что огласка может помочь кому-то выжить, не сработали. Я снова невероятно разозлилась на их выученную беспомощность и опять почувствовала себя виноватой. Думала, что дедушка умер напрасно, если я даже не могу восстановить справедливость.
Смерть дедушки и окружающие её обстоятельства смешались в один большой стресс, к которому скоро добавился новый.
На следующий день после ухода дедушки маме на моих глазах стало плохо. Это случилось в городе, куда мы с ней поехали заниматься организацией похорон. Несколько минут, пока ехала скорая, были чуть ли не самыми страшными в моей жизни. Я всерьёз думала, что потеряю ещё и маму. Выяснилось, что это был обморок от переутомления и бессонной ночи накануне.
Потом была тягостная процедура прощания. За тридцать лет своей жизни я не присутствовала на похоронах на кладбище. Была только на кремации, которая не оставила столь тяжёлого впечатления. Особенно невыносимыми были ритуалы с готовкой специальных поминальных блюд и причитания. Моя тётя, дедушкина дочь, без конца повторяла что-то вроде: «Как же так, бедный дедушка». Я сидела за столом, слушала, злилась, мечтая, чтобы это всё поскорее закончилось.
Как это повлияло на самочувствие
Я думала, что более-менее нормально пережила эти сложные дни. Напоминала себе, что я взрослый человек и быстро приду в норму. Что когда семь лет назад умерла другая моя бабушка, я справилась с этим относительно быстро. Но организм посчитал иначе и выдал мне пачку соматических симптомов.
Впервые я почувствовала себя плохо через пару дней после похорон. Буквально на ровном месте у меня произошёл ангионевротический отёк, и мне пришлось съездить на скорой в больницу. После этого я принимала гормональные препараты и почти ничего не ела. Врачи советовали ограничить рацион, пока не разберусь, на что именно была аллергия. Вместе с этим я прекратила приём своих обычных антидепрессантов. Боялась, что они тоже могут спровоцировать отёк. Сейчас я понимаю, что отменять их было ни в коем случае нельзя. Причину так и не выяснили: по анализам никакой аллергии не было. Но время, пока шло обследование, меня подкосило. Я была полуголодной, часто раздражалась и жила в постоянном ожидании, что отёк повторится.
В сентябре у меня начала кружиться голова. Сначала не сильно, и я могла более-менее нормально сидеть за компьютером, работать, заниматься домашними делами, выходить на улицу.
Потом головокружения ухудшились, появились слабость и предобморочное состояние. Я перешла работать на диван и вскоре не смогла работать даже лёжа.
Мне трудно давалось сконцентрироваться и на одном абзаце текста. Сердце бешено колотилось, меня бросало в жар, тошнило, а по квартире я ходила, держась за стену. По утрам я просыпалась, физически ощущая в теле тревогу — липкую и противную. По ночам случались панические атаки. Выходить из дома стало проблемой. Я боялась даже коротких дистанций, походка была шаткой и неуверенной. На длинные расстояния передвигалась на такси: приходилось тратить на это немалые деньги. Помню, как поехала в кино и после сеанса еле смогла спуститься по лестнице. Сесть в машину мне помогала подруга.
Эмоционально я чувствовала себя хуже некуда. Сутками лежала дома, ревела, с трудом запихивая в себя еду. В перерывах пыталась что-то читать, смотреть, но сил не хватало и на короткие рилсы, и я снова возвращалась к слезам. Я уже не могла чётко ответить, отчего плачу: из-за стресса или из-за мерзких физических ощущений.
Что я делала, чтобы себе помочь, и почему это не давало эффекта
Терапевт в районной поликлинике равнодушно пожал плечами, дал несколько дней больничного и выписал препараты от головокружения. Они не помогали, а позднее невролог с удивлением отметил, что такие лекарства назначают пожилым людям после инсульта.
Поскольку улучшения не было, я решила обследоваться самостоятельно. Поехала в самый известный в городе медицинский институт к докторке, которую знаю давно. Проведя несколько чек-апов, она предположила: мои головокружения — из-за остеохондроза. Судя по УЗИ сосудов, неправильного расположенные шейные позвонки слегка пережимают мозговые артерии. Докторка выписала мне препараты, которые должны были улучшить кровообращение и расслабить мышцы. И посоветовала в перспективе навестить невролога.
Однако выписанные ей лекарства не помогли. Наоборот, усилили панические атаки. Когда я почитала отзывы на эти таблетки, ужаснулась: каждый второй жаловался на похожие побочки.
Я пыталась как-то взбодриться и продолжала принимать лекарства. Невзирая на самочувствие, что-то делала по дому. Созванивалась по видеосвязи с лучшей подругой, чтобы было не так тревожно. Во время одного из звонков я поняла, что мне становится всё хуже, и вызвала скорую.
Врачи скорой меня напугали. Не сказав ничего конкретного, они поставили мне в руку катетер с загадочными словами: «Так положено» и отвезли в больницу. На месте мне сказали сесть в кресло-каталку, хотя я вполне могла ходить. Вероятно, они действовали по протоколу, но в тот момент я была уверена: дела мои плохи.
В больнице у меня взяли анализы, которые оказались нормальными. Невролог сказал, что показаний для госпитализации нет. Я буквально выпросила у него направление на компьютерную томографию головного мозга. Вдруг у меня какая-то опухоль? Помню, он добрым голосом ответил, что никакой опухоли нет, но если мне так спокойнее, меня отвезут на томографию. КТ действительно показала, что всё в порядке.
Невролог выписал меня и настойчиво рекомендовал обратиться к психиатру. По его словам, моё состояние, скорее всего, вызвано обострением тревожно-депрессивного расстройства. Признаться, я ему не поверила.
На следующий день я отправилась в мединститут к другому неврологу, кандидату наук, и он подтвердил версию о нервном расстройстве на фоне стресса. Так я всё-таки дошла до психиатра.
Как я себя чувствую сейчас
Психиатр повысил мне дозировку антидепрессантов и добавил противотревожный препарат. Предупредил, что эффект у лекарств будет накопительный и придётся подождать, пока станет лучше. И что не стоит надеяться только на фармподдержку. Надо возобновить регулярную психотерапию. В последние месяцы у меня это не получалось.
Через пару недель самочувствие улучшилось. Я смогла выходить из дома (сначала на небольшие расстояния), свободно ходить по квартире и, к своей радости, вернулась к работе. Полностью головокружения и приступы жара со слабостью не прошли. Моей реальностью также стали очень тяжёлая голова 24/7, сильная тахикардия по утрам и препараты, чтобы эту тахикардию купировать.
В рандомные моменты всё равно накрывает та самая липкая тревога.
Например, я иду по улице, случайно оступаюсь из-за ямы на дороге, меня бросает в жар от ужаса. На несколько секунд снова погружаюсь в свой личный ад. Когда нахожусь в очень людном месте и кто-то незнакомый стоит слишком близко ко мне, иногда тоже подкрадывается непонятный страх. Если злюсь из-за какого-то пустяка, это состояние тоже может вернуться. На днях я стояла в очереди в пекарне. Покупатель передо мной долго выбирал еду и комментировал процесс прямо над моим ухом. Я поймала себя на мысли, что этот человек страшно меня раздражает. Следом поняла, что у меня начинает кружиться голова, и поспешно вышла на улицу.
Качество моей жизни упало. Теперь я планирую всё с оглядкой на самочувствие. Могу я сегодня поехать в кино на другой конец города? А поужинать с подругой? А если по пути туда или обратно мне станет нехорошо? Порой я отказываюсь от каких-то поездок из-за страха — а потом жалею. Это выматывает.
Что я делаю для борьбы с тревогой
Помимо приёма антидепрессантов и противотревожных лекарств, я начала раз в две недели ходить к психотерапевту. Раньше могла не посещать его несколько месяцев подряд. Чаще всего потому что это означало: мне придётся начинать работать на несколько часов раньше и наверстать потраченное на поездку время. Рано вставать я ненавижу. Теперь подхожу к вопросу ответственнее. Я готова просыпаться хоть на заре, лишь бы чувствовать себя лучше. А терапия этому способствует.
Как-то раз я заметила, что меня успокаивает ходьба. Однажды во время приступа тревоги я начала бесцельно ходить по квартире. Через какое-то время стало спокойнее. Шагомер показал четыре километра. Теперь я примерно каждый час отрываюсь от компьютера, чтобы походить по дому. Иногда включаю музыку, иногда бегаю наперегонки с котом (это его любимое развлечение). Закончив работу, я в любую погоду выхожу на улицу и не возвращаюсь, пока на шагомере не появится цифра хотя бы в шесть километров. Иду в парк или сквер около дома или подальше, брожу возле озера. Кажется, тактика с прогулками работает. Прошагав свои обязательные километры, я чувствую больше сил бороться с тревогой. Кстати, я сознательно избегаю тех маршрутов, которыми ходила во время плохого самочувствия. Не знаю, правильно ли это, но так мне легче.
Вечером я стараюсь не перегружать себя информацией, особенно негативной. Постепенно отказалась от привычки ужинать за ноутбуком и перед сном откладываю гаджет подальше. Если уж и смотрю что-то, то обычно это мой комфортный контент — какие-то проверенные сериалы, виденные сотни раз. С книгами дела обстоят иначе. Почему-то сейчас мне тяжело даётся чтение: я постоянно отвлекаюсь на мрачные мысли. За последние месяцы еле-еле прочла две книги. Больше пока не хочется: следующий на очереди роман — про маньяка. Лучше его отложить.
Две недели назад впервые попробовала медитацию. Она как раз учит меньше тревожиться о будущем и больше жить в моменте. Не могу сказать, что уже стала осознаннее. Или что у меня получается дышать, чтобы унять тревогу. Но мне нравится сама практика. Сидишь в тишине, а приятный голос из приложения говорит расслабить тело и сосредоточиться на дыхании. Думаю, это в любом случае полезно.
К сожалению, не все методики работают, как хотелось бы. Например, недавно паника настигла меня прямо во время практики медитации. Не раз это случалось во время прогулки. Я пугалась какого-то резкого ощущения в теле (скажем, внезапного спазма) и «проваливалась» в это состояние. Иногда тревога нападала во время просмотра какого-нибудь милого сериала. Наверное, и не стоит ждать от техник самопомощи эффекта волшебной палочки. Они облегчают состояние — а это уже много. После нескольких недель ужаса я наконец из него вырвалась. И безумно ценю дни, когда чувствую себя нормально. Когда возвращаюсь домой с вечерней прогулки, понимая, что всё в порядке.
Станьте первым, кто оставит комментарий