По данным исследования СПбГУ, жертвами насилия в семье в 75% случаях становятся женщины, а в супружеском насилии их доля достигает 91%. Многие пострадавшие остаются с абьюзерами, потому что не имеют собственного жилья и средств к существованию или не знают, куда обратиться за помощью. Вместе с сетью взаимопомощи пострадавшим от домашнего насилия «ТыНеОдна» мы нашли женщин, которые обратились в кризисные центры в разных городах России, и узнали, как им там помогли.
«Я его закодировала, но он стал употреблять наркотики»
Я родилась на юге России, в 2006 году вместе с мамой переехала в Москву, нас позвал мамин брат, он работал в одном из московских театров. Мы хорошо жили, обе устроились на работу. Здесь я познакомилась со своим первым мужем, в 2008 году родила сына. Но через два года мы разошлись, а позже муж попал в аварию и погиб. Тогда мы с сыном и мамой перебрались в Подмосковье к маминому брату.
В 2015 год умерла моя мама. Мамин брат со своей женой попросил меня уйти из квартиры, где мы жили. Прав мы с сыном на неё не имели, собственником был брат. Я пошла в органы опеки, мол, ребёнка выгоняют, но нам отказали в помощи. Потом мамин брат переписал квартиру на свою жену, чтобы я уже никак не могла подать на них в суд.
Я работала на заводе заместителем технолога, получала хорошую зарплату и снимала квартиру. Но потом меня сократили, денег стало меньше, я решила снять комнату в Подмосковье. Так я познакомилась со своим вторым мужем — я остановилась в доме у его матери. Мы стали с ним общаться, сдружились, решили пожениться. Поначалу всё было хорошо, но он начал выпивать, возникали скандалы. Я его закодировала, но он стал употреблять наркотики.
А в пандемию я потеряла работу. Мы все так же жили с его матерью, и она начала давить на меня, мол, мы с сыном иждивенцы. В итоге она нас выгнала. Я переночевала пару дней у подруги, но у неё однокомнатная квартира, дети. Мне пришлось вернуться, просить на коленях прощения, хотя я ни в чём не была виновата. Тогда свекровь позволила нам с сыном вернуться. Но унижения продолжились.
«Я хочу убить её, ребёнка убить»
Мужу было всё равно, он практически всегда был под кайфом. А потом вернулся брат мужа из тюрьмы, он сидел за убийство. Брат пил, всё время ходил с ножом, мог сам с собой с собой разговаривать: «Я хочу убить её, ребёнка убить, но не могу, не знаю, что мне делать». Мне было страшно. Я просила мужа снять отдельную квартиру. Но он говорил, что мы не потянем. Я понимала, что он просто не хочет.
На Новый год брат мужа избил меня. На тот момент я была беременна, из-за этого потеряла ребёнка.
Я вызвала полицию, брат был после освобождения под надзором, но полицейские ничего делать не стали. Они спрашивали, поеду ли я писать заявление. А куда я в этот момент поеду? У меня кровотечение сильное. Мужа тогда дома не было, он был на вахте в Москве.
Моему сыну 12 лет — такой возраст, когда человек формируется, он всё видел, всё понимал. И вот я не выдержала, позвонила в центр «Китеж», рассказала про свою ситуацию, что мне некуда идти. Я подгадала такой момент, чтобы никого не было дома, собрала вещи первой необходимости, уехала за сыном в школу и оттуда уже в Москву. В феврале 2021-го мы были кризисном центре.
В «Китеже» мне сразу сказали, что здесь женщины могут оставаться только несколько месяцев, это пороговый приют. Но мне пошли на уступки. Мы перевели сына в новую школу в Москве, поэтому нам позволили остаться до конца его учебного года. Я начала работать, чтобы накопить немного денег. Уехать на свою родину я не могла, потому что там нет никакого жилья, родственники всё продали.
В «Китеже» я адаптировалась к более-менее спокойной жизни. Нам помогал проект «ТыНеОдна». Они присылали нам сумки с косметикой и бытовой химией. Как и все девушки там, я не могла себе позволить этого купить, денег практически не было. А так нам дали почувствовать себя женщинами, даже хорошая тушь в такой ситуации — большая радость. В конце мая сотрудники «Китежа» помогли найти новый центр, и мы с сыном переехали.
Сейчас мы в Московской области в центре «Дом надежды». Какое время мы здесь пробудем, я не знаю. Я нашла работу, сын осенью пойдёт в новую школу. Нужно сделать регистрацию. Я выписалась, когда мама умерла, потом была временная, но она закончилась. А без регистрации урезаются возможности, сложнее встать на ноги.
«Сейчас я постоянно меняю номера, боюсь, что муж меня вычислит»
Я пыталась подать на развод, когда уже была в «Китеже», но муж против. Я звонила, пыталась поговорить спокойно, но не вышло. Он очень агрессивно со мной говорил, оскорблял, угрожал. Я поняла по голосу, что он снова пьёт. Тогда я подала в суд, чтобы нас развели.
Сейчас я постоянно меняю номера, боюсь, что муж меня вычислит. Не так давно до меня пыталась дозвониться свекровь. Но я общаюсь с психологом, она мне посоветовала не брать трубку, не идти с этими людьми на контакт. В «Китеже» психолог работал только со мной, но в новом центре я думала о том, что психолог должен ещё и с ребёнком поработать. Сын мне всего не говорит, но нет-нет да что-нибудь у него и вырывается: «Мама, а ты помнишь случай? А вот этот?» Он вспоминает плохое, у него тоже есть травма. А сколько школ он поменял! Из-за этого у него совсем нет друзей.
Я сразу решила, что разведусь с мужем. Насилия я больше не хочу, рисковать жизнью ребёнка не хочу. Семья мужа выгнала меня один раз. Тогда я вернулась, и они подумали, что со мной теперь можно делать всё что угодно. Они знают, что у меня нет родственников, что мне некуда пойти. А мне ведь обидно, почему это всё случилось со мной? Я не пью, не гуляю, детей не бросаю. Я ведь просто хотела семью и спокойную жизнь. Но теперь я не знаю, будет ли она у меня. После всего, что было, я боюсь.
«Мы съехались, и он понял, что я полностью от него завишу»
Я родом с Урала, в последнее время жила и работала в Ростовской области. Сейчас я в положении на шестом месяце. Ещё недавно у меня был молодой человек. Мы познакомились на работе, общались, начали встречаться. Всего через четыре месяца отношений я забеременела. У нас всё было хорошо, он предложил съехаться. Только тогда я узнала, что он пьёт и может поднять на меня руку.
Он хорошо работал, раньше я и представить не могла, что он выпивает по две бутылки водки в день. Бывало, что он звонил мне и говорил, что не сможет выйти на работу, потому что приболел. Я не думала, что это он напивался так. Из-за сильного токсикоза я ушла с работы уже в первом триместре. И вот когда мы съехались, он понял, что я полностью от него завишу, и решил больше не скрывать своё настоящее лицо.
Когда он первый раз при мне он напился, то начал буянить, разгромил вещи в доме, но меня не трогал. Однако я уже тогда запереживала.
Я обратилась к подруге, мы стали думать, что можно сделать в этой ситуации. А ещё через месяц он снова сильно напился и избил меня. Когда он ушёл из дома, подруга меня забрала и перевезла к знакомому. С ребёнком всё обошлось, я не получила серьёзных травм, но синяки с тела сходили месяц.
У друзей я прожила больше месяца, но постоянно оставаться у них нельзя. Идти мне некуда, поэтому единственный вариант — кризисная квартира. Про такие квартиры я знаю давно, ещё в родном городе слышала, в интернете читала. Но раньше не было необходимости туда обращаться.
Я быстро нашла телефон, позвонила, мне сказали, что я могу въехать в начале августа и остаться на полгода. В квартире, скорее всего, будут ещё такие же женщины с детьми. Когда я перееду, мне будут оказывать психологическую и юридическую поддержку.
«У меня всё ещё есть страх, что он найдёт меня»
Пока я нахожусь у друзей, но мне уже передали от проекта «ТыНеОдна» Emergency box — сумку с вещами. Там было бельё, соска, шампунь, гель, мочалка и косметика. Такие предметы быта мне сейчас нужны, но денег на них нет. Но ещё важнее, что эта посылка позволила мне почувствовать себя нужной.
Сейчас я настроилась на переезд, успокоилась, потому что до этого я не знала, куда мне пойти. Из-за неизвестности я была сильно подавлена. После появления ребёнка нужно либо няню нанимать, чтобы я могла работать и копить деньги на жильё. Либо обращаться к бабушке. Она живёт в посёлке рядом с моим родным городом, но она уже старенькая, жильё у неё маленькое. Она против, чтобы я переезжала с ребёнком. Но можно попытаться её уговорить. У меня есть отец, но он пьёт, у него в доме постоянно собираются собутыльники, туда я даже не думаю с ребёнком ехать.
Поначалу мой молодой человек хотел связаться со мной, звонил ночью пьяный, я блокировала его, он звонил с чужих номеров. Звонила его мать и просила вернуться. Но вот уже месяца полтора меня никто не беспокоит. Сейчас мы с ним не в одном городе, но он живёт недалеко. Кажется, он думает, что я вернулась в родной город. Но у меня всё ещё есть страх, что он найдёт меня.
«Он не выпускал меня из дома, не разрешал никому звонить»
С моим вторым мужем мы сошлись пару лет нет назад, от него я родила сына. А ещё у меня есть пятилетняя дочь. В начале отношений муж был хорошим, но в последний год стал употреблять наркотики, начал меня бить. Он не выпускал меня из дома, не разрешал никому звонить, забирал все деньги.
В итоге я вместе с детьми сбежала в кризисный центр «Оберег» чуть больше месяца назад. Я дождалась, когда мужа не будет дома, позвонила в центр и договорилась с администрацией, чтобы меня приняли.
Узнать о центрах легко. У «Оберега» есть странички во всех социальных сетях, девочки, которые тут побывали, рассказывают знакомым. Но я сама узнала о нём давно от бабушки, она где-то брошюрку центра взяла.
«В кризисном центре мне легко и комфортно, я ощущаю себя в безопасности»
Чтобы поселиться в центре, нужно было сдать анализы, пройти инфекциониста, сделать флюорографию. Сотрудники «Оберега» помогают это сделать. У центра есть правила проживания. Например, мы можем гулять, выходить куда-то только до 22:00, после этого времени центр закрывается на ночь. Все подопечные должны иметь все документы, но если чего-то нет, то сотрудник центра помогают оформить, восстановить.
Ведь бывает так, что женщины приезжают без одежды, без денег, даже без паспорта.
В центре мы учимся, к нам приходят волонтёры, мы учим с ними английский язык, читаем книги, учим стихи. В комнатах обычно живут по две мамы с детьми, многодетным могут выделить и отдельную комнату. На первое время всем дают немного денег. Когда появляются новые девушки, то мы все первое время помогаем им обустроиться. Конфликтов у нас не бывает, все дружно живут. В кризисном центре мне легко и комфортно, я ощущаю себя в безопасности. И детям моим хорошо. В центре много ребятишек, им есть с кем поиграть, повеселиться на детской площадке.
Сотрудники у нас вообще замечательные люди, подскажут, если ты чего-то не понимаешь. Есть бесплатные юристы и психологи для взрослых и детей. У девочек разные истории: у кого-то суды, у кого-то долги.
«Куда ещё обратиться, если ты родственникам даром не нужен?»
Муж пытался выходить на контакт, но я на это никак не реагирую. В центре мне рассказывают, что можно делать в таких ситуациях, как себя вести. Я готова к этому. Общаться с ним больше не планирую. Я хожу к психологу, чтобы всё это пережить и забыть. Уже сейчас мне стало легче.
Пока у нас проблемы, мы можем здесь находиться. Никто не озвучивает нам конкретных дат проживания. В центре я пробуду ещё некоторое время, мне нужно подкопить деньги, я получаю их с детских пособий. А ещё при помощи соцпедагога я встаю в очередь на квартиру. Замечательно, что люди придумали кризисные центры. Куда ещё обратиться, если ты родственникам даром не нужен? С детьми тебя никто не захочет к себе подселить.
📌Как ещё в Росси помогают жертвам домашнего насилия
Как создать волонтёрский проект помощи пострадавшим от насилия
Центр «Насилию.нет» поможет разместить пострадавших от домашнего насилия во временных убежищах
Правозащитники открыли горячую линию для жертв домашнего насилия в условиях карантина
«Он говорил, что мы должны быть вместе ради ребёнка»
Я из Сибири, переехала в Москву около семи лет назад, потому что не видела в родном городе перспектив. В Москве я познакомилась с приятным и интересным мужчиной, влюбилась. Мне было 23 года, он был старше на 9 лет. У нас завязались отношения, мы стали вместе жить, потом расписались.
Он надолго уезжал на заработки в другой город, денег не особо присылал. Потом вернулся в Москву, стал работать в такси. Его почти никогда не было дома. А я работала на двух работах, чтобы оплатить съёмное жильё. Потом он уговорил меня взять кредит на машину, чтобы он мог больше зарабатывать. Я согласилась, а он потом спровоцировал конфликт, собрал свои вещи и сказал, что поживёт у друга. После его ухода я обнаружила, что беременна. Я рассказала мужу об этом и узнала, что у него, оказывается, есть другая женщина, с которой он уже давно параллельно строил отношения.
Я решила подать на развод. Он пару раз заявлял, что это не его ребёнок. Но мне уже было всё равно, я была намерена родить. Потом его подружка узнала, что я беременна, и выгнала его. Ему ничего не оставалось, как вернуться ко мне. Он говорил, что мы должны быть вместе ради ребёнка. Так мы и не развелись. Потом я узнала, что у него всё ещё была любовница, он с ней обсуждал мою беременность. Я так нервничала тогда. Я не понимала, что меня ждёт, когда я выйду из роддома.
Я родила ребёнка в 2018 году, и первые месяцы после роддома стали адом. Он всё время на меня кричал, ругал за любые действия, оскорблял, мог толкнуть меня об шкаф.
Когда ребёнку было 2 месяца, я кормила грудью и что-то сказала мужу. В ответ он ударил меня так, что отлетела с кровати. Хорошо, что смогла удержать ребёнка, ведь он был ещё совсем хрупкий.
Тогда встал вопрос безопасности ребёнка, и решила уйти от мужа, чтобы обезопасить себя и сына. Я сняла квартиру и уехала туда с ребёнком. Я нашла няню, решила выйти на работу. Но муж всё ещё приходил ко мне, мог ударить по лицу, толкнуть, отобрать и выкинуть телефон.
Потом он уехал на заработки за границу, а когда вернулся, то предпринял попытку помириться. Я согласилась на это. Не знаю почему. После этого он стал меня жёстко контролировать. Я должна была отчитываться, где я и с кем, не могла задерживаться нигде. Мы договорились вместе ухаживать за ребёнком, чтобы два дня могла я работать, а два дня он. Но он с сыном практически не гулял, не играл.
В один день он разозлился на меня, отказался сидеть с ребёнком, хотя была его очередь. Я ушла на работу, потому что думала, что он мной просто манипулирует. Но он принёс ребёнка в грязном памперсе в одеяле мне прямо на работу и ушёл. А вечером выгнал меня из дома. Я ночевала в подъезде, искала квартиру, куда смогу съехать с сыном. На следующий день он стал звонить и спрашивать, где я шляюсь. Когда я вернулась за сыном, он забрал мои документы, начал срывать с меня одежду, загнал меня в ванную, бил, кричал, что убьёт, потому что я где-то шляюсь.
Он угрожал мне ножом, а потом поставил на колени, и стал срезать волосы под корень. Ребёнок ползал по полу, собирал эти волосы, а я даже кричать не могла. Потом он меня изнасиловал.
Утром он сказал: «Посмотри, до чего ты меня довела». Он обещал, что никогда больше не выпустит меня. Он уехал и закрыл квартиру на все замки. Я нашла маркер, написала записки «Помогите, вызовите полицию» и адрес квартиры. Я выкидывала эти записки в окно. Слава богу, что кто-то поднял и вызвал полицейских. Нас с сыном открыли, забрали в отдел. Долгая была история, но в итоге мужа не привлекли к ответственности.
«Угрожал, если я не вернусь, то меня зарежут в лифте»
Месяц я скрывалась, купила парик, чтобы ходить на работу, но муж выслеживал, ломился в двери съёмной квартиры. Угрожал, если я не вернусь, то он наймёт таджиков и они зарежут меня в лифте. Я так боялась, у меня началась паранойя, я боялась заходить одна в подъезд. Мне было страшно, тогда я не знала, что есть кризисные центры, поэтому я подумала, что лучше вернуться.
И всё это время шёл наш развод. Когда позвонили и сказали, что нас развели, это было в 2019 году, я взяла ребёнка, один чемодан и просто сбежала в другой город. Я оформила кредит и снимала квартиру. Полгода не выходила на связь с бывшим мужем, боялась отправить ребёнка в садик, боялась прикрепить его в поликлинику. И вот в марте 2020 года, как раз когда был карантин, он как-то меня нашёл. Он ворвался в квартиру, сломал ручку, но я вызвала полицию, они его выпроводили. Я неправильно тогда поступила, нужно было написать заявление на взлом. Но я тогда мыслила совсем иначе, у меня было сознание жертвы.
Потом он появился снова. Он был спокоен, сказал, что хочет извиниться, починить сломанную дверь, предложил поехать в «Леруа Мерлен». Мы тогда встретились на улице, когда я гуляла с ребёнком. И я, дура, поверила, села к нему в машину. Он вывез нас в другую область, в деревню и закрыл дома. Карт, документов, телефонов у меня не было. Я сидела там почти полгода. Всё это время он бил меня и унижал, рвал одежду, протыкал обувь, запрещал есть определённую еду.
Потом он увидел, что я не пытаюсь убежать, и стал оставлять мне телефон, чтобы давать распоряжения, когда его нет дома. Я связалась с бывшей коллегой, рассказала, в какую ситуацию попала. Она пообещала помочь и нашла центр «Китеж».
Я позвонила туда, мне сказали, что мы с ребёнком можем приехать. Некоторое время не было возможности незаметно покинуть дом. А потом он начал проявлять агрессию к ребёнку. Когда я попыталась вступиться, он меня избил, порвал мои вещи и выгнал за ворота дома, запретил возвращаться и оставил сына у себя. С трудом передвигаясь я дошла до отдела полиции, куда идти мне подсказали прохожие. Я написала заявление, участковый мне очень помог. Если бы не он, возможно, и не дошло бы до возбуждения уголовного дела. Я попросила подержать бывшего мужа хотя бы час в отделении, чтобы мы с сыном смогли сбежать. В итоге его увезли, а я собрала вещи, взяла ребёнка и уехала в кризисный центр.
«Бывшему супругу пришлось признать свою вину. Скоро суд»
На мужа завели уголовное дело по статье 115 «Умышленное причинение лёгкого вреда здоровью» и статья 119 часть 1 «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью». Всё это произошло в июле 2020 года, но полицейские должны были сделать это ещё несколько лет назад.
В кризисном центре я поначалу вообще не понимала, что со мной происходит, но потом поработала с психологами, пришла в себя. Но у меня начались проблемы со здоровьем. Столько времени я испытывала стресс, конечно, организм перестал выдерживать. Центр помог частично оплатить лечение, которое не проходит по ОМС, они покупали мне дорогие витамины.
Я всё ждала, когда меня вызовут на допрос. Мне посоветовали нанять адвоката, мол, я не смогу отбиться одна. Тогда же я узнала про Консорциум женских неправительственных объединений, про Мари Давтян, про соосновательницу «ТыНеОдна» Алёну Попову. Я нашла их в инстаграме*, стала писать в личку и просить о помощи. Мне нашли адвоката. При грамотном подходе адвоката удалось сдвинуть следствие с мёртвой точки. Бывшему супругу пришлось признать свою вину. Скоро суд.
«Если бы я не попала в кризисный центр, он бы опять меня нашёл»
Сейчас я сменила локацию и нахожусь в другом городе, но всё ещё в кризисном центре. Я сейчас выхожу на работу. Всё начинает налаживаться. Вообще у центра есть ограничения по времени пребывания, я значительно превысила свой лимит здесь, но мне пошли навстречу, потому что непростая ситуация. Отдельно я очень благодарю директора центра «Китежа» за ту неоценимую помощь, которую она мне оказала. То, что такие люди есть, — настоящее чудо.
Огромное значение имеет та работа, которую в кризисном центре проводила со мной психолог. Она выслушивала меня, выясняла мотивы моего поведения, объясняла мне, почему так было, давала какие-то рекомендации, делилась материалами, которые я могу почитать. У меня формировалась картина происходящего. И вот постепенно, общаясь ещё с другими женщинами, я начала иначе смотреть на всю ситуацию.
Если бы я не попала в кризисный центр, если бы у меня просто появились средства в очередной раз сбежать на съёмную квартиру, то ничего бы и не изменилось. Он бы опять меня нашёл, и всё бы продолжалось до того момента, пока он реально меня бы не убил. Важно не только помочь женщине найти безопасное место, но и помочь ей изменить сознание, чтобы такого больше не повторялось.
💔Домашнее насилие - серьезная проблема
Личный опыт: я столкнулась с домашним насилием в браке со священником
Как сын избивает чемпионку мира по пауэрлифтингу, а она ничего не может с этим сделать
Почему попасть в заложники и стать жертвой абьюзера — почти одно и то же
*Деятельность Meta Platforms Inc. и принадлежащих ей социальных сетей Facebook и Instagram запрещена на территории РФ.
