Автор книги «Цветы в темноте» сестра Данг Нгием — доктор медицинских наук, буддийская монахиня и тренер по осознанности. Она рассказывает, как пережить последствия психологических травм с помощью практики mindfulness. Нгием знает, о чём говорит: она сама пережила насилие. Она объяснила, почему в переживших травму иногда просыпается агрессия и как её можно победить. Мы публикуем отрывок из главы «Прозрение как сила».
Раненые ранят
Человек может не осознавать, что в прошлом пережил травму. Память о травме остаётся скрытой в сознании-хранилище и не трансформируется. Жестокое обращение или насилие, пережитое в прошлом, может негативно сказываться на осознанности и познавательных способностях, а также на способности к состраданию и эмпатии. Через неосознанные негативные мысли, действия и речь люди могут заново проигрывать свою травму в сознании-хранилище, и в какой-то момент она прорастает в их сознании-уме в виде абьюзивных и вредоносных мыслей, слов и действий. Таким образом, жертва может повторять те насильственные действия, которые сама пережила в прошлом.
Если мы не осознаем того, что происходит внутри и вокруг нас, мы рискуем пострадать сами и ранить других. Таким образом, травма может продолжать подниматься на поверхность; человек, получивший травму, может быть склонен к ПТСР и дальнейшей виктимизации.
Становясь жертвами глубокой боли, отчаяния и смятения, мы вновь переживаем прошлое и не осознаём того, что происходит вокруг. Охваченные множеством эмоций и ошеломлённые болью, смятением и горем, мы можем стать глухими к происходящему. В результате мы можем оказаться в неправильном месте в неправильное время и попасть в опасную ситуацию. Мы можем стать сверхбдительными и постоянно оставаться настороже, при этом оставаясь оторванными от реальности настоящего момента.
Мы также можем стать теми, кто наносит свежие травмы другим людям.
Это указывает на мучительную двойственность, которую большинство из нас не замечает: агрессор одновременно является жертвой. Жертва и агрессор взаимосуществуют.
То, что ум прокручивает чаще всего, непременно проявляется в мыслях, речи и действиях тела. Жертву сексуального насилия могут терзать травматические переживания, а это, в свою очередь, толкает её искать облегчение в том, чтобы вновь и вновь реанимировать свою травму посредством порнографии или сексуального контакта. В какой-то момент мы можем принудить кого-то к сексу так же, как когда-то принудили нас. Если нам грозит опасность стать агрессором, жизненно важно научиться любить и прощать прежде всего себя, чтобы предотвратить передачу нашей травмы другим. Как только мы сможем полностью принять себя, мы поймем, как позаботиться о своем страдании, и сможем позаботиться о страдании, возможно, давно нависшем над нашими близкими.
Надеюсь, что эта книга будет полезна всем, кто когда-либо сталкивался с травмой в любой роли. В первую очередь я пишу для людей, переживших травму, но свидетели и виновники этих действий тоже не остаются невредимыми.
Я не считаю виновников травмы демонами или безнадежными людьми. Поскольку, будучи людьми, все мы взаимосвязаны и в нашем мозге есть сети зеркальных нейронов, зависящих от социальных взаимодействий, делающих возможным наш рост и исцеление, мы проходим через страдание и переживаем его телесно и ментально вне зависимости от того, какую роль играем в ситуации насилия. Более того, я признаю, что в определённых условиях любой из нас может стать агрессором, навлекающим страдание на себя и других, если мы не знаем, как позаботиться о своем уме и ментальных состояниях алчности, похоти, гнева, мстительности, неведения, отчаяния и ревности.
Прозрение во взаимобытии даёт нам надежду на то, что с практикой мы можем простить себя и почувствовать вдохновение практиковать ради исцеления других, чьи жизни мы, возможно, задели своими действиями или бездействием. Глубоко внутри никто не запрограммирован причинять другим боль. Даже психопаты и люди с органическими поражениями мозга, которые делают их безжалостными и невосприимчивыми к чужой боли и страданию, сами являются жертвами собственных неврологических или психических заболеваний.
История большинства преступников начинается в детстве, в котором почти всегда присутствует сексуальное, физическое, словесное или эмоциональное насилие.
Мы заставляем страдать других, потому что страдали сами.
Когда мы понимаем, что раненые ранят, для нас открывается новое измерение глубокого исцеления.
История Уилла
В 2016 году я помогала с организацией ретрита для молодежи в монастыре Олений парк. Один молодой человек по имени Уилл прибыл в монастырь на день позже и привез с собой гигантскую игуану. Она обычно ползала по верхней части тела Уилла, а он ласково гладил её, так что чешуйчатое тело животного казалось мягче. Уилл никак не взаимодействовал с окружающими людьми, зато часто глядел в глаза игуане, когда она сидела на нём. Эта игуана была единственным другом Уилла.
На следующее утро я увидела Уилла стоящим в одиночестве в углу зала для медитации. Он казался расстроенным. Я положила ему руку на плечо и спросила шёпотом: «Как ты?» Он посмотрел на меня подозрительно и испуганно, но затем в отчаянии спросил: «Сестра, пожалуйста, могу я поговорить с вами?» Я почувствовала, что этот молодой человек глубоко страдает, и я пригласила его прогуляться. Уилл раскрыл свое сердце и поделился со мной своей историей.
Около четырёх лет назад один молодой человек, с которым Уилл недавно познакомился, позвонил ему и спросил, не хочет ли он погулять с ним и его друзьями. Уилл весь тот день просидел один дома, скучая и не находя себе места, и решил присоединиться к компании. Они отвезли его в один из пустынных переулков города, закрыли лица нейлоновыми чулками и велели Уиллу сделать то же самое. Затем они напали на молодого человека, проходившего мимо. Они пинали его, жестоко избили и убежали — все, кроме Уилла, который наклонился, чтобы проверить, дышит ли жертва. Уилл разглядел лицо молодого человека и увидел, что тот еще дышит.
Уилл покинул место преступления и вернулся домой, но никак не мог забыть это лицо. Он был очень встревожен и всё время проверял полицейские отчёты в газетах, пытаясь понять, нет ли в них новости о том, что кто-то был избит, попал в больницу или даже умер в результате произошедшего. Поскольку таких новостей не было, он успокоился и решил, что с молодым человеком все в порядке.
Тем не менее сам Уилл с тех пор был далеко не в порядке. Его ощущение нормальности начало рушиться.
Он работал поваром, но после того случая стал бояться себя; его преследовала иррациональная мысль о том, что он может однажды, не выдержав безумных мыслей, отравить клиентов. Со временем он потерял работу в ресторане. Он попытался найти другое место, где мог бы работать один по ночам, чтобы не взаимодействовать с людьми. Однако на новом месте он так же не мог сосредоточиться на работе, и вскоре ему пришлось уйти. Дело кончилось тем, что он почти четыре года жил в подвале дома своих родителей. Он ни с кем не контактировал. Затем сестра предложила ему поехать на ретрит для молодёжи и буквально уговорила согласиться. Он ехал в монастырь неохотно, но с проблеском надежды на то, что там ему удастся исцелить себя от травмы, мучившей его последние четыре года.
Уилл рассказал мне, что приехал на ретрит поздним вечером. Оказавшись наконец у назначенной ему кровати в общежитии монастыря, он вдруг заметил молодого человека, который выглядел в точности так же, как тот парень, на которого он с друзьями напал четыре года назад. Хотя человек на ретрите был другой этнической принадлежности, что-то в его лице напомнило Уиллу о жертве, и он пришел в ужас. Он выбежал из комнаты и всю ночь провел в своей машине. Он не мог находиться в одной комнате с тем человеком. Утром он по-прежнему чувствовал себя потрясённым и отчаянно хотел поговорить со мной. Уилл сказал мне: «Теперь я переживаю все заново!» В спокойной обстановке монастыря травматические воспоминания о том событии вернулись и с новой силой захлестнули его.
Взаимобытие агрессора и жертвы
Чтобы понять тесную связь между агрессором, совершившим травмирующее преступление, и его жертвой, мы можем размышлять о взаимобытии. В случае Уилла, хотя он был одновременно свидетелем и участником жестокого нападения и сумел скрыться с места преступления, лицо жертвы навсегда отпечаталось в его уме. Страдание этого неизвестного молодого человека стало страданием Уилла. Чьё-то страдание становится вашим страданием, а ваше страдание становится чьим-то ещё.
Мы несём по жизни переживания и эмоции друг друга. Время и пространство не могут разделить нас. Рассказывая мне свою историю, Уилл заново переживал свою травму. Мне было очень тяжело слушать его историю и наблюдать в его искажённом лице и трясущемся теле настолько живое страдание. Я предложила ему сделать короткий перерыв и пошла в ванную умыть лицо. По пути в ванную я выполняла медитацию в ходьбе — один шаг на один вдох. Когда меня охватывают сильные эмоции и я не уверена, что делать дальше, медитация в ходьбе помогает мне успокоить ум и расслабить тело. Расслабление, спокойствие и простор способствуют ясности и пониманию. В ванной меня озарило, и я увидела перед собой возможный план действий.
Когда я вернулась, Уилл по-прежнему сидел на том же месте, закрыв руками голову. Мое возвращение он, казалось, воспринял с некоторым облегчением. Я тихо спросила его:
— Ты хотел бы поговорить с этим молодым человеком? Может быть, извиниться перед ним?
Уилл посмотрел на меня выпученными глазами, в которых читалась паника.
— Нет, я не могу!
Я мягко настаивала:
— Подумай, мой хороший. Это твой шанс.
Некоторое время мы сидели в молчании. Затем он сказал:
— Хорошо. Вы мне поможете?
Было время завтрака, и мне пришлось дожидаться, когда сосед Уилла по комнате — тот молодой человек — закончит свой завтрак, чтобы поговорить с ним об Уилле. Я тоже взяла немного еды, но Уилл был слишком взвинчен, чтобы завтракать. Он просто сидел, нервно хлопая ладонями по коленям и постоянно беспокойно дергая ногами. После еды я пошла поговорить с молодым человеком, который показался Уиллу похожим на жертву того нападения. Я уже встречалась с Энди на предыдущих ретритах, и между нами установилось хорошее взаимопонимание, так что я могла без труда подойти к нему с этим трудным вопросом. Я рассказала Энди историю Уилла и добавила:
— Не мог бы ты посидеть здесь с Уиллом, чтобы он поделился своей болью и страданием и смог попросить прощения? Ему необходимо выразить раскаяние.
Энди был хорошо знаком с практикой правды и примирения под названием «Новое начало», которую мы выполняли в монастыре. Он с пониманием откликнулся на мою просьбу:
— Конечно, сестра Ди, я могу это сделать.
Я предложила двум молодым людям сесть лицом к лицу. Поначалу Уилл не мог смотреть Энди в лицо. Он удерживал взгляд на земле, нервно двигал руками и постоянно ерзал на месте. Я коротко описала для Энди случай нападения в присутствии Уилла, добавив, что Уилл был травмирован и с тех пор чрезвычайно страдал. Затем я сказала Уиллу:
— Энди любезно согласился побыть здесь с тобой, так что ты можешь сказать ему всё, что хотел сказать.
Уилл сразу заговорил:
— Прости, приятель. Я не собирался этого делать. Я не хотел причинить тебе боль. Прости, пожалуйста.
Несмотря на то, что Энди лишь отдаленно напоминал жертву нападения, Уилл говорил с ним так, как если бы это действительно был тот человек, жертва его насильственного преступления. Он со слезами добавил:
— Я не понимал, что делал. Знаешь, я страдал все эти четыре года. Пожалуйста, прости меня. Пожалуйста, прости меня.
Его тело била крупная дрожь. Энди глубоко слушал его слова. Он даже наклонился вперед, чтобы быть ближе к Уиллу. Он мягко сказал:
— Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Я тебя прощаю.
В какой-то момент их колени соприкоснулись, так как они сидели очень близко друг к другу. Уилл наклонялся все ближе, а Энди положил руки на его колени и сказал ещё раз: «Всё в порядке. Я тебя прощаю. Только позаботься о себе. Не делай себе больно. Не делай больно другим людям больше».
Они ещё некоторое время сидели вместе и молчали. Затем я предложила им обняться, и они это сделали. Я положила руки им на плечи и провела для них медитацию объятий.
— Следуйте за своими вдохами и выдохами… Зародите благодарность за то, что вы здесь вместе. Знайте, что вы не чужие друг другу. Твое счастье — это его счастье. Его страдание — это твое страдание.
Прости себя, чтобы у тебя появилась энергия продолжать жить. Хорошо заботься о себе и о жертве внутри себя…
Уилл и Энди продолжали держать друг друга в объятиях. Потом, отстранившись, они похлопали друг друга по плечам. Уилл даже внешне выглядел более спокойным и расслабленным. Он улыбнулся, и его плечи свободно опустились. Казалось, будто это встреча двух братьев, давным-давно потерявших друг друга. Я спросила их:
— Вы можете поддерживать связь друг с другом?
Они с улыбкой обменялись телефонными номерами и адресами электронной почты. Когда я в том же году встретила Энди на следующем ретрите, я спросила его об Уилле. Энди сказал, что они поддерживают связь, Уилл смог найти работу и вообще дела у него идут гораздо лучше. Благодаря возможности говорить и быть услышанным в безопасной обстановке нашего монастыря, Уилл смог начать жизнь заново.
Станьте первым, кто оставит комментарий